Виктор Устьянцев - Крутая волна

— Маленький такой, и папаха рваная? — обрадовался Гордей, вспомнив ершистого солдатика в Зимнем.

— Верно, маленький. А вот насчет папахи я что‑то не заметил. Вполне возможно.

— Знаю я его. Разрешите идти?

Шумов и Демин выскочили в смежную комнату и чуть не столкнулись с Лениным. Он тоже шел к Подвойскому и посторонился, пропуская матро сов. Демин прошел мимо Ленина, не обратив на него внимания, а Шумов остановился, козырнул:

— Здравствуйте, товарищ Ленин.

— Здравствуйте, товарищ, — ответил Ленин и уже взялся за ручку двери, но обернулся и, склонив голову набок, прищурившись, посмотрел на Гордея. С тех пор как Гордей видел его в первый раз, Ленин изменился: по обе стороны носа проползли, огибая губы, две заботливые складки, кожа на лице будто увяла, но взгляд глубоко посаженных глаз повострел, хотя и не лишился любопытства. — По — моему, мы с вами уже где‑то встречались?

Гордей опять вытянулся, хотел представиться, но Ленин энергичным жестом остановил его:

— Подождите, я сам вспомню… Вы ездили агитировать на Урал?

— Так точно!

— И фамилия ваша Шумов? Да, Шумов! — уже вполне утвердительно воскликнул Ленин, рубанув, как шашкой, рукой.

— Верно! — обрадовался Гордей.

— Ну так как вы тогда съездили?

— Не очень удачно. Владимир Ильич. Подстрелили меня там, более месяца провалялся, — повинился за свою оплошность Гордей.

— И серьезно ранили? — озабоченно спросил Ленин, вглядываясь в лицо Гордея.

— В плечо угодили. А ничего — зажило. Сейчас вот опять на фронт, в Царское Село, артиллерией надо помочь нашим.

— Да, артиллерии у нас маловато, — задумчиво сказал Ленин. — Очень мало! Но Керенский все‑таки отступил в Гатчину.

— Мы его и оттуда выбьем! — пообещал Гордей.

—| Надо выбить, товарищ Шумов. Надо! Ну что же, выбивайте! — сказал Ленин и, думая уже о другом, отрёченно глянул на Гордея, протянул руку.

Гордей осторожно пожал ее. Ленин, как и тогда, удивленно посмотрел на его огромный кулачище, улыбнулся и открыл дверь.

Демин стоял посреди комнаты, вид у него был ошеломленный, — Пошли! — позвал Гордей.

Демин не двинулся с места.

— Это и вправду Ленин был?

— Он самый.

— А я не узнал. Вот беда‑то! Я ведь его чуть с ног не сшиб.

— А ты поосторожнее. Ну пойдем! — Гордей потянул Демина за рукав, — Нет, погоди! Как же так? Я же столько мечтал с ним встретиться, поговорить…

— А чего молчал? Да и не до нас ему сейчас. И нам спешить надо.

Уже в коридоре Шумов и сам удивленно сказал:

— Память‑то у него какая! С тех пор через него, поди, тысячи людей прошли, а вот меня запомнил. Даже фамилию не забыл. Это надо же!

— На то он и Ленин! — убежденно произнес Демин.

Третьякова они чуть не упустили. Солдат важно восседал рядом с шофером, правда, папаха на нем была целая — то ли починил, то ли раздобыл другую. Автомобиль, чихая мотором, уже подъезжал к воротам, когда Гордей догнал его и ухватил Третьякова за рукав.

— Эй, постой‑ка!

Третьяков обернулся, узнал Гордея и тронул шофера за плечо. Тот притормозил, мотор громко чихнул и заглох.

— Ты в Царское? — спросил Шумов.

— Туда. А ты откуда знаешь? — подозрительно спросил Третьяков.

— Я, брат, все знаю, — сказал Гордей, забираясь на заднее сиденье. — Нам по пути. — И, видя, что солдат все еще сомневается, пояснил: — Мы от товарища Подвойского.

Демин уселся рядом с Шумовым, но теперь шофер никак не мог завести мотор.

— Ну‑ка крутни ты, — предложил он Шумову.

Гордей вылез из машины, взялся за рукоятку и начал крутить ее так споро, что шофер испуганно закричал:

— Постой, ты мне так весь мотор разворотишь! Эй, пехота, — обратился он к стоявшим у ворот солдатам, — ну‑ка подмогните!

Солдаты гурьбой подошли к автомобилю, недоверчиво оглядывая его.

— Что, не тянет железная кобыла? Или уросит?

— А ну навались! — командно подстегнул их с сиденья Демин.

Они вытолкали автомобиль за ворота, мотор кашлянул, и, опахнув солдат густым облаком коричневого дыма, автомобиль покатился вперед.

— Вот язва, сколько. же она карасину жрет! — отмахиваясь от дыма, ругнулся один из солдат и крикнул вдогонку: — Подпругу‑то подтяни!

— Подпру — уга! — презрительно и гордо сказал шофер, смахнув со лба на глаза закопченные очки.

Хотя в дороге мотор еще два раза останавливался, в Царское они приехали засветло. Потом долго разыскивали Дыбенко, пока им не подсказали, что видели его где‑то у Орловских ворот.

— Вовремя подоспели, — сказал Дыбенко. — Завтра двинем на Гатчину, а артиллерии кот наплакал. С кораблями можно связаться по радио, теперь у нас своя радиостанция есты

Демин отправился на радиостанцию договариваться о связи с эсминцами, а Гордей остался, чтобы узнать у Дыбенко о дяде.

— Он где‑то тут с отрядом гельсингфорсцев, прибывших поездом. Коновалов, — г- спросил Дыбенко у матроса с «России», — не видел Шумова?

— Днем видед, а сейчас не знаю — где.

— Придет, никуда не денется, — успокоил Дыбенко. — Где миноносцы?

— У Рыбацкого.

— Ну‑ка дайте карту, — попросил Дыбенко у сидевшего за столом матроса.

В это время за дверью послышался какой‑то шум, ругань, потом четверо матросов ввели казачьего офицера и двух казаков.

— Кто такие? — строжисто спросил Дыбенко, ни к кому из приведенных не обращаясь, а глядя в окно.

— Говорят, делегаты, — доложил один из матросов. — Самого главного требуют.

— Ну я главный.

— А не можете ли назвать свою фамилию? — спросил офицер.

— Дыбенко, председатель Центробалта.

— Вот вас нам и надо. — Офицер вышел чуть вперед. — Мы пришли, чтобы вступить с вами в официальные переговоры.

— Проходите, садитесь.

Когда все уселись, офицер заговорил увесисто:

— Если вы завтра начнете наступление, то казаки и юнкера окажут вам упорное сопротивление. Сил у нас достаточно. Кроме того, к утру ожидается еще батальон ударников.

— Что же вы предлагаете? — спросил Дыбенко, поочередно оглядывая прибывших.

— Мы не хотим зря проливать кровь. Давайте начнем переговоры. Пусть к нам приедет ваша делегация, выступит перед казаками на митинге и расскажет, что такое Советская власть, кто избран министрами.

— И что при этой власти будет с нами, — добавил один из казаков.

— Так давайте сейчас же и начнем переговоры, — предложил Дыбенко.

— Нет, надо, чтобы вы там перед всеми выступили, — настаивал все тот же казак. — Вам больше поверят. А то ведь нам говорят, что все вы тут — немецкие шпионы и пленных разрезаете на куски. А сначала будто бы глаза выкалываете.

— Вот брешут, сволочи! У вас же не выкололи? — спросил один из доставивших делегацию матросов.

— Да уж видим, какие вы есть шпионы, — согласился казак и вопросительно поглядел на офицера. — Только надо, чтобы все о вас правду узнали. И что такое Советская власть…