Александр Яшин - Охота на мертвого глухаря

Когда третья сосна вот-вот должна была упасть, пришел дружок. На плече он тащил ношу птиц.

— Ты что, Борис, на лесозаготовки переключился? План выполняешь? — засмеялся он.

Борис Зиновьевич не засмеялся.

— Да вот чертов глухарь! Сейчас свалю, и пойдем.

Охотник опустил ношу и ружье поодаль и осмотрел поле битвы.

— Ничего не понимаю! — сказал он. — Третью сосну подрубаешь?

— Третью.

— А для чего?

— Просчет получился, первая упала не туда, а вторая оказалась коротковатой. Помоги-ка, чтобы сейчас не ошибиться.

— Указания требуются?

— Давай, давай, не до шуток.

— Ценных указаний ждешь?

— Руководящих.

Охотник ходил по полянке, перелезал через поваленные стволы, как через противотанковые заграждения, соображал и с удивлением и какой-то тоской поглядывал на Бориса Зиновьевича.

— Борис! — наконец сказал он. — Посмотри сюда.

— Что «ну»? Одинаковые?

— Почти одинаковые… По высоте, что ли?

— И по толщине.

— Почти одинаковые. Ну и что?

Охотник помолчал.

— Борис! — тихо заговорил он снова. — Для чего ты рубил три сосны? Давай подрубим эту одну.

Борис Зиновьевич воткнул топор в живое еще тело сосны и сел рядом. Он молчал спокойно и долго.

— Ну и что? — спросил наконец он.

— Теперь понимаешь?

— Давно понимаю.

— Так что же ты?! Ах да, не хочешь признаться?

Борис Зиновьевич сказал:

— Нет, почему же… признаюсь…

Потом он встал и снова взялся за топор и начал рубить, как рубил. Сосна задрожала.

— Отойди! — крикнул Борис Зиновьевич. — Не стой под сосной! Задавит.

— Ты не в себе, что ли?

Охотник торопливо схватил свое ружье, подобрал на земле какую-то палочку вроде стрелки, вставил ее в ствол ружья, прицелился в — глухаря и выстрелил. Глухарь медленно сдвинулся с места и тяжело упал к его ногам.

Борис Зиновьевич перестал рубить. Надел тужурку. Взял свое ружье. Взял своего глухаря.

И они пошли.

— А все-таки я хорошо поработал! — сказал Борис Зиновьевич. — Что за охота, если не чувствуешь усталости. Это была настоящая охота.

1960