Лидия Вакуловская - Вступление в должность

— С какой стати? Чтоб меня трепачом считали? — не согласился Венька.

— Но ведь у тебя нога в гипсе, при чем тут трусость? — сказал ему Тима Мальчиков.

— При том, что если даже мне оттяпают ногу, все равно я сяду в лодку, — ответил Венька.

— С такой ногой на воде не удержишься, — сказал Тима.

— Поживем — увидим, — ответил Венька, насмешливо щуря карий глаз. И прибавил: — Правда, я мог бы стартовать на равных: от Серого камня. Но раз говорил, что даю вам форы, так и будет.

— Нет, я тоже хочу на равных. Я тоже начну с верховья, — ответил Тима Мальчиков.

— Хозяин — барин, — хмыкнул Венька и закрыл глаза, точно устал от разговора и ему захотелось спать.

С минуту Венька держал глаза закрытыми, а когда приподнял веки, в карих глазах его стояли слезы. Он сморгнул слезы, не позволив им выкатиться из век, и сказал приглушенным голосом:

— Не обращай внимания, это разрядка напряженности. А вообще, ты прав — я выбыл из игры. Если ребята согласятся, лучше сойдемся на будущий год. Или валяйте сами, без меня.

— Без тебя не то, — сказал Тима Мальчиков. — Без тебя неинтересно.

— Тогда передай им, что Венька просит год передышки.

— Передам, — сказал Тима Мальчиков, сожалея в душе, что через год он уже не сможет встретиться с Венькой, так как скоро навсегда уедет с Колымы на Урал.

Так они решили и на том расстались.

Но примерно через месяц Тима Мальчиков получил от Веньки письмо, отпечатанное на пишущей машинке:

«Привет, Тима!

Я передумал: пари остаются в силе. Нога моя в полной норме. Передай ребятам, пусть точат лодки и мажут маслом весла. Жду вас всех, как договорились. Салют!

Венька Коршун — Красная Лодка».

…В этот день все было так же, как и в прошлые годы. Весеннее солнце резко слепило глаза. Освободились от снега долины и низины, а Красавушка освободилась от метрового льда. И плавились снега и льды на сопках, скатывались вниз водой, раздували Лысого Деда. Ревел этот Лысый Дед сумасшедшим ревом, не успевая сбрасывать тонны воды. Он месил эту воду, как тестов деже, поднимал на воздух, швырял на скалы, снова месил и гнал вперед. И не было ему никакого дела до того, что на пологом каменистом берегу ходят какие-то люди, возятся с лодками у Серого камня, что горстка других людей топчется на зеленом мыску и какой-то парень карабкается по камням от Серого камня вверх, взвалив себе на плечи сплющенную ярко-полосатую лодку.

Как когда-то Семен Крутик, Тима Мальчиков вызвался спускаться первым. Когда он поднялся к месту «старта», Венькина красная лодка уже лежала здесь, опрокинутая набок, с выставленными на солнце знаменитыми заплатами. Лодка была надута и готова к спуску, но самого Веньки еще не было. Вместо Веньки возле лодки сидел на валуне и покуривал один из его дружков-секундантов.

— Придет скоро. Чего ему спешить, если он замыкать будет? — ответил этот дружок на вопрос Тимы, где хозяин лодки.

Тима Мальчиков не видел Веньку с тех пор, как навестил его в больнице, и ему хотелось посмотреть, как теперь его нога.

Вдвоем они надули полосатую лодку и перенесли ее к самой воде. Минут через десять после этого далеко впереди оранжевым цветком распустилась в воздухе ракета, Венькин дружок багром оттолкнул от берега полосатую лодку, и она вместе с Тимой Мальчиковым, который так и не дождался прихода Веньки, понеслась по Лысому Деду, набирая с каждой секундой все большую скорость.

Тима Мальчиков страстно хотел одолеть Лысого Деда и одолел его. Зрители ахнули, когда полосатая лодка, выскочив из-за поворота скалы, пронеслась мимо них на гребне пены и влетела в Красавушку. Но ликовали и кидали вверх шапки только четверо Тиминых друзей по прииску «Вольный», что явились вместе с ним на этот поединок, А Венькины друзья, которых было большинство, и друзья иных соперников хранили полное молчание. Возможно, потому, что здесь качать привыкли только Веньку, а Тима Мальчиков вдруг нарушил ритуал и спутал все планы Венькиных болельщиков.

Словом, Тима Мальчиков, очутившись на берегу, влился в ряды зрителей, обнимаемый лишь своими друзьями, Серега Бабкин бросил на Тиму недобрый взгляд и буркнул что-то непонятное, после чего сразу же послал в небо следующую ракету: ладно, мол, еще посмотрим!

Однако смотреть, увы, больше было не на что, так как ни одна из пяти лодок, стартовавших от Серого камня, так и не вышла из-за поворота скалы: где-то там, до поворота, постигала лодочников неудача. Оставалась последняя лодка — Веньки.

— Ну, пошла, милая! — громко сказал Серега Бабкин и бахнул в небо из ракетницы.

И пошла красная лодка, этот красный чудо-конь, как ходила много лет до этого. И никто не мог сказать, что чудо-конь был послушен Веньке хуже, чем прежде. Венька стоял в той же позе — во весь рост, подавшись грудью вперед и выставив вперед руки, точно натягивал невидимые поводья, взнуздавшие норовистого коня, летевшего вскачь по бурной реке. На нем была та же мотоциклетная каска, те же квадратные очки с темными стеклами, и ветер так же хлобучил и надувал пузырем его нейлоновую куртку. И когда лодка, перепрыгивая через какой-нибудь скрытый порог, на мгновенье отрывалась от воды и как бы застывала в воздухе, на борту ее ярко обнажались белые буквы — ВЕНЕРА.

— Держись, Венера!..

— Держись!..

— Держись!.. — кричали вслед проносившейся лодке с берега Венькины дружки-секунданты. И не без зависти провожали ее глазами Венькины соперники, успевшие вдоволь нахлебаться ледяной воды перед тем, как выбраться на берег.

Общий радостный крик разнесся по низине, когда из-за поворота вынеслась красная лодка и тут же влетела в Красавушку.

— Урр-ра-а-а!.. Знай наших!.. — завопил Серега Бабкин и принялся, как ненормальный, палить из ракетницы.

Венька же повел себя весьма странно: вместо того чтобы повернуть свою лодку к берегу, он погнал ее веслом по течению Красавушки к дощатым домикам участка. Потом бросил на берегу лодку и быстро пошел к своему домику, сильно хромая на одну ногу. В это время Серега Бабкин опять заорал:

— Качать Тимку!.. Качать его!..

— Качать его!.. — вскричали все Венькины дружки, подхватывая на руки Тиму Мальчикова.

— Это несправедливо!.. Ведь нас двое!.. — протестовал Тима Мальчиков, взлетая на воздух и приземляясь на руки качавших его.

Но и потом, уже стоя на земле, запыхавшийся Тима Мальчиков снова сказал:

— Это несправедливо!.. Коршун тоже выиграл!.. Пойдемте к нему!

— Да ну его, — махнул рукой Серега Бабкин. — У него опять нога зашалила, пусть отдыхает. Видел, как он к дому ковылял?

— Нет, пойдемте к нему, — просил Тима Мальчиков.

Соперники-неудачники тоже стали говорить, что нужно все-таки зайти к Веньке, что это даже неприлично — не зайти и не пожать ему руку. Но тут подруга Нюшки, гидромониторщица Валя, находившаяся здесь же с Маришкой, которая сидела, закутанная в одеяло, в красивой коляске, испуганно сказала: