Инал Кануков - Антология осетинской прозы

Нет, люди не стряхивали землю с корней. Они обращались с саженцами бережнее, чем с собственными детьми. Даже те, кто не верил Шандру.

Как же я скажу ему, терзался Джери, как? Он услыхал его шаги в коридоре и погасил сигарету, притворился спящим, чтобы оттянуть разговор хоть на час еще, хоть на минуту.

— Джери, — позвал Шандр. — Джери.

Тот не отвечал.

Что-то мучает его, думал Шандр, раздеваясь. Что? Почему он не говорит? Я бы помог ему. Всегда можно чем-то помочь человеку, что-то придумать. О-хо-хо, вздохнул он, гася настольную лампу. Жалобно скрипнула кровать под его тяжелым телом, и, уже в полусне, представилась Шандру Виола смеющаяся, резвая, — такая, какой он всегда помнил ее.

Зимой, и весной еще, они встречались каждую неделю. Каждый свой выходной Шандр и Джери проводили в городе. Виола и Замира — три с половиной часа на автобусе туда и три с половиной обратно — пустяк на радость свидания.

Но вот уже больше месяца прошло с тех пор, как Джери придумал что-то такое, и все выходные дни проводил теперь с главным механиком рудника. Они чертили эскизы, рассчитывали, и Шандр не вмешивался в их дела, потому что ему нравилось видеть Джери самостоятельным и уважаемым человеком.

Шандр терпеливо ждал. Ему и в голову не приходило отправиться в город без Джери и не огорчало даже то, что от Виолы давно уже не было писем. Она сдавала выпускные экзамены, ей некогда было отвлекаться, и Шандр не обижался на нее. Тем более что Джери закончил наконец свои расчеты, оформил рацпредложение, и завтра они должны были снова ехать в город.

— Шандр, — позвал Джери. — Шандр.

— Угу, — сонно пробормотал Шандр.

Сейчас я скажу ему, решился Джери, сейчас. Он не знал, как начать, и начал потому издалека.

— Шандр, — сказал он, — мне нравится эта работа. Давай останемся здесь навсегда.

— Угу, — пробормотал Шандр и, засыпая, успел подумать еще о том, что он не прочь пожить здесь некоторое время, потому что деревья, которые он посадил, принялись, и надо будет ухаживать за ними и следить, чтобы их не объели козы и не обломали мальчишки.

— Шандр, — звал Джери. — Шандр! — звал он в отчаянии, но тот лишь посапывал в ответ.

Утром они зашли в столовую поесть перед дорогой и, когда съели по стакану сметаны и по бифштексу и принялись за компот, Джери сказал, отводя взгляд в сторону:

— Мне надо зайти к главному механику.

— Нет, — покачал головой Шандр. — Ты обещал мне. Сегодня мы едем в город.

— Я на минутку, — стоял на своем Джери.

— Вы же закончили работу, — сказал Шандр.

— Я там еще кое-что придумал, — смутился Джери. — Мелочь одну, — и, не глядя на Шандра, он встал и попятился к выходу.

— Эй! — вслед ему Крикнул Шандр. — Я буду ждать тебя на автобусной станции! Буду ждать, пока ты не придешь!

Он сидел под узорчатым навесом автобусной станции и от нечего делать строгал палочку. Он мог бы обтесывать бревно, потому что автобусы уходили и приходили, а Джери все не появлялся. Когда палочка стала тоньше спички, а на полу выросла горка лентообразных стружек, Шандр начал злиться. «Я его проучу, — ворчал он про себя. — я его…» И он стал думать, как это сделать, и улыбнулся, придумав.

Ему вспомнилась лестница в городском парке, широкая каменная лестница. Когда они будут спускаться по ней, гуляя, — Виола, Замира, Джери и он — Шандр уговорит Виолу прыгнуть с этой лестницы ему на руки. И она прыгнет, и он поймает ее, а Замира, увидев, как это ловко у них получилось, тоже захочет прыгнуть. Но весит она в полтора раза больше Виолы, а Джери никогда не отличался особой силой — вот тут-то Шандр и посмеется, глядя, как тот будет выкручиваться из положения.

Шандр сидел под навесом и улыбался, представляя себе эту картину, и лестница росла в его воображении, и он забыл о Джери, а лестница становилась все выше и выше, голубая лестница, уходящая в голубое небо, и Виола, стоящая на верхней ступени ее. Вот она прыгает и долго летит, и Шандр ловит ее и держит на руках и, не опуская на землю, говорит:

— Через три недели, Виола, через три недели свадьба…

— Через три недели, — отвечает она, а все, что будет потом, он знает, он долго думал об этом. Будет восемь сыновей у них, девять, двенадцать, будет светлый дом, полный дом детей, и все они будут орать, как этот бездельник Ацамаз, и все вырастут здоровыми, сильными и красивыми. Красивыми, как мать их, Виола.

Пронзительный рев клаксона вернул Шандра к действительности. Со станции отправлялся последний автобус.

— Стой! — крикнул Шандр, бросаясь наперерез. — Стой!

Водитель затормозил.

— Подожди полчаса, — попросил Шандр.

— Ты что, дорогой, ты что?! — изумился водитель. — Какие полчаса? У меня расписание.

Заволновались, зашумели пассажиры.

— Как тебе не стыдно?! — набросились они на водителя. — Тебя Шандр просит!

— Шандр? — водитель вытаращился на него, будто чудо увидал. — Я сразу почувствовал что-то такое, — пробормотал он. — Сразу почувствовал; — он только что начал работать на этой линии и никогда еще не знал, но слышал о Шандре от своего предшественника.

— Кого ты ждешь, Шандр? — спросили из автобуса.

— Джери.

— Эй, кто-нибудь видел Джери? — загомонили пассажиры.

— Я, — небрежно бросил хвастливого вида мальчишка.

— Где?

— А вон, — мальчишка ткнул, ухмыльнувшись, немытым пальцем в глубь улицы, — вон он идет.

— Джери! Джери! — закричали, высовываясь из окошек автобуса, люди. — Тебя ждем, Джери!

— Джери! — обрадовался Шандр, схватил его и почти внес в автобус. — Поехали! — крикнул он, и через минуту поселок был уже позади, и автобус петлял по дороге, вьющейся над пропастью.

Шандр глянул на Джери, улыбнулся ему, но тот сидел, будто воды в рот набрав, сидел мрачный и смотрел прямо перед собой.

Что-то мучает его, опять подумал Шандр, какая-то беда.

— Эй! — крикнул он, чтобы как-то расшевелить Джери. — Что мы едем, как на похороны?! Кто-нибудь умеет петь?

Все неуверенно заулыбались в ответ.

— Я, — сказал хвастливый мальчишка.

— А ну, давай, — кивнул ему Шандр.

Мальчишка откашлялся и запел весело и пронзительно:

Все рассмеялись. Всем понравилась самодельная мальчишкина песня. И, действительно, чего грустить о прошедшем понедельнике. Понедельник пройдет — наступит вторник! Так было всегда и так будет!

— Ой, весело едем! — закричал, обернувшись, водитель.

— Шандр, — сказал Джери, — Шандр…

— Ну? — повернулся к нему Шандр, а мальчишка орал свою песню, и все, как могли, вторили ему.

— Вот, — опустил голову Джери, — дотянул до последнего… А что там! — вдруг махнул он рукой. — На, читай, — он протянул письмо, и Шандр сразу узнал почерк Виолы.