Алексей Корнеев - Высокая макуша
- Название:Высокая макуша
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Современник
- Год:1978
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Корнеев - Высокая макуша краткое содержание
В новую книгу тульского писателя А. Корнеева «Высокая макуша» вошли три повести, посвященные нашим современникам: «Высокая макуша», «Степан Агапов», «Оборванная песня». Среди многих героев выделяется сельский житель Степан Агапов, человек с самобытным характером, беззаветно любящий родную землю. Сочный, образный язык автора несомненно привлечет внимание читателей к этим произведениям Алексея Корнеева.
Высокая макуша - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
А вообще, понравилось мне в Электропередаче. И поселок большой, и школа хорошая, двухэтажная.
— Ну как, соскучился по матери-то? — спрашивает меня крестная. — Ничего, побудешь там лето, а к осени опять приедешь. У матери ведь трое кроме тебя, легко ли всех прокормить да вырастить? Так и будешь у нас, пока не кончишь школу.
Разговорилась крестная под стук колес, все наказывала:
— Видишь, как Казя старается? Ну вот и ты так давай. Способности у тебя к ученью есть и к музыке тоже. Кончишь десятилетку, а там в музыкальное училище поступишь или в консерваторию.
Незаметно проехали восемнадцать километров — и вот уже Павлово-Посад. Крестная долго вела меня незнакомыми улицами, пока не оказалась у длинного белого барака. После полутемного коридора мы очутились в большой светлой комнате с железными койками, покрытыми свернутыми аккуратно одеялами, и тумбочками возле каждой. Это было общежитие, где жила тетя Нюра, младшая сестра крестной и моей матери. Как и крестная, она давно уже, девчонкой, можно сказать, уехала из деревни и вот работает в Павлово-Посаде на ткацкой фабрике. В комнате ее не оказалось, и нам пришлось дожидаться, когда придет она с работы.
— Вот тебе, племянничка привезла, — сказала крестная, когда явилась тетя Нюра. — Сегодня уж поздно в Москву, пусть у тебя переночует, а завтра проводишь. Я бы сама доехала, да не успею на работу.
— А где же ночевать-то ему? — пожала плечами тетя Нюра. — Ты видишь, какая я худенькая… вдвоем-то не поместимся, — и рассмеялась.
Тетя Нюра и правда располнела на городских харчах, пожалуй, за две таких, как крестная. Хоть и сестры они, а друг на друга не похожи. Тетя Нюра белолицая, сероглазая, движения у нее замедленные. А крестная как ртуть перед нею, так и суетится, так и кидает смешливыми карими глазами. Всех подруг ее рассмеяла.
— Нюр, а соседка-то твоя вряд ли сегодня приедет, — догадалась одна из них. — Вот и положишь на ее койку племянничка.
— Ка-ак, мальчишку в женском общежитии? — воскликнула другая. — А если подсматривать будет за нами?
— За тобой уж давно подсмотрели.
Все захохотали, а тетя Нюра прикрикнула:
— Хватит вам, бесстыдницы!
Спал я беспокойно. Кто-то зажигал свет, кто-то наклонялся надо мной и отшатывался с фырканьем. Тетя Нюра просыпалась, отгоняла любопытных:
— Хватит вам, гулены, мальчишку-то не будите.
Мне грезилось, будто подходит владелица койки, на которой я спал, сдергивает с меня одеяло, и я оказываюсь на полу. Но видение исчезало, затуманивалось другими, и плыли передо мною зеленые леса и синие озера, стучали колеса вагона, и поезд мчал меня по полям и лугам в деревню, зарываясь колесами в траву — все глубже и мягче, пока не зарылся совсем…
Утром просыпаюсь — в общежитии никого. Я встал, оделся, от нечего делать записал в дневник, что было со мной вчера. Но тут перед окном прошла тетя Нюра. Сейчас поедем в Москву к дяде Герасе.
15 июня. Дядя Герася Гаврилов, брат моей матери уехал в Москву из деревни перед самой коллективизацией. Сперва он жил один в общежитии, потом получил комнату и перевез тетю Варю, свою жену, с ребятами.
Комната у дяди Гераси одна, и оттого, что детей много, кажется такой тесной, что негде повернуться. Теперь у дяди Гераси с тетей Варей шестеро. Старший, Горка, кончил семилетку и работал уже на заводе. Ростом он вымахнул чуть не под потолок, так что отец, дядя Герася до плеча ему только. Голос у Горки — не бас, а басище, гудит, как труба. А волосы у него черные как смоль, и крестная, бывало, смеялась над ним: «Чем ты только волосы мажешь?» А еще говорила, что он счастливый будет, потому что похож на мать. За Горкой идет Маруська, моя ровесница — беленькая, веселая и красивая, потом Витька — потемнее, пятилетний Вовка — светловолосый, черноглазый Коля, которому три года, и Валя — самая последняя, недавно родилась.
Дядя Герася сперва работал грузчиком, потом в милиции, а теперь он шофер. Сила у него такая, что можно только позавидовать. Однажды, когда он работал грузчиком в ресторане, поспорил с приятелями и занес тушу быка на второй этаж, прямо повару на кухню. Подвесили ношу, а в ней семнадцать пудов!
Мы приехали в Москву перед вечером, как раз и дядя Герася с работы пришел. Рукава у него засучены выше локтей, ворот нараспашку, густые темные волосы откинуты назад, а серые глаза посмеиваются.
— Ну, здравствуй, здравствуй, племянничек, — сказал он, протягивая руку. И только чуть-чуть пошевелил своими, пальцами, как у меня рука посинела.
— Ай больно! — усмехнулся дядя Герася. — Так я ведь не пожал еще, я просто так. А то вот Москву могу показать, — и с этими словами легонько, будто перышко, поднял меня за голову, поднес к высокому окну: — Н-ну, что там, видишь нашу Хорошевку?
Дома, машины, люди на улице завертелись у меня перед глазами, и слезы брызнули сами собой.
— Да что ж ты так его! — подскочила, выручая меня, тетя Нюра.
— А ничего, пускай Москву посмотрит, — рассмеялся дядя Герася.
Потом мы уселись кое-как, всей гурьбою за стол и принялись есть окрошку из городского пресно-сладкого кваса. Дядя Герася ел основательно и долго, как едят только здоровые люди — оттого у них особая сила.
Ночевать расположились кто на койках по двое, по трое, а кто на полу, на старых пальтушках.
— Полтора метра на душу, не считая пресвятого младенца Валентины, — заметил дядя Герася. — Такая-то у нас квартирка. — И добавил беспечально: — Н-ничего, в тесноте не в обиде. Мы люди не гордые, потерпим, пока Москву не перестроят…
Наутро, когда ушел он с Горкой на работу, мы втроем — Маруська, Витька и я — отправились смотреть Хорошевское шоссе и ближние улицы. Глазели на большие дома и машины, катались на трамвае и в метро, пили московский сладкий квас, побаловались и мороженым. Потом добрались до Конной площади, до автобазы, где работал дядя Герася, но он уехал по своим делам. Зато насмотрелись на машины, наслушались, как они ревут да гудят, и Витька, несмотря на свои одиннадцать лет, со знанием дела пояснял, как заводят машины и куда заливают бензин и воду. Не раз он катался с отцом и, видно, гордился этим перед нами.
Но и Маруська не уступала ему, показывала свои знания. Бойко, московским звонким говорком рассказывала она мне про диковинно громадный город, на который я лупил глаза как всякий зевака. Маруська казалась мне принцессой, и я молча слушал ее да следовал за ней, как слепой за умным поводырем.
Так мы ходили и катались по Москве четыре дня подряд, пока не подошло воскресенье — день нашего отъезда. Тетя Варя собралась в деревню со всеми ребятами, только дяде Герасе да Горке нельзя было оставить Москву: работа есть работа.
Дядя Герася купил нам билеты, отбил телеграмму моей матери, чтобы встретила меня на станции, и посадил нас в поезд.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: