Николай Чаусов - Сибиряки

— Письмо вам, Игорь Владимирович.

Десять рук подхватили протянутую секретаршей открытку.

— Что же вы, давайте, давайте! — заторопил Гордеев рабочего в замасленном брезентовом фартуке, видя, что тот как-то странно вертит ее в руках, не решаясь передать дальше.

— Это мне, Игорь Владимирович. — И рабочий поспешно обернулся к секретарше, закричал — Что вы человека путаете! Мне это письмо! Мне! Понятно?! — И вытолкал за дверь не успевшую опомниться секретаршу.

Заканчивалась сборка первой в Иркутске опытной газогенераторной установки. В огромном помещении нового газогенераторного цеха сегодня было особенно шумно и людно. Лязг вальцов и шипенье сварочных резаков, скрежет механических пил и гудение электромоторов едва заглушали крики и споры людей. Волнение достигло предела, когда из груды металла, цилиндров и труб, скоб и жестянок вырос бункер грубой очистки — отливающий черным лаком красавец.

— Полсамовара есть, братцы!

— Будет чаек водителям!

— Принимай продукцию, автосборка!

Под крики «ура» рабочие взвалили первенца на плечи, понесли на главную линию сборки. А на освободившейся площадке уже идет новая сборка: бункера тонкой очистки.

Только к вечеру были наконец собраны последние узлы сложной газогенераторной установки и перенесены в автосборочный цех. Монтаж «самовара» на автомобиль и испытание его отложили на утро.

Весь день Гордеев не отходил от сборщиков: бегал от поста к посту, негодовал на ошибки и радовался удачам, выхватывал из рук зазевавшегося слесаря ключ и сам затягивал гайки, спорил, доказывал, возмущался и вместе со всеми кричал «ура», когда понесли первый бункер. Только за воротами мастерских Гордеев почувствовал, что устал, а домой уже едва дотащился.

— Все очень хорошо, Соня! Завтра мы пошлем нашему мальчику замечательное письмо! И даже фотографию самого первого «самовара»! Кстати, остроумное название дали газогенератору, не правда ли?

— Можно подумать, что ты юбиляр, Игорь.

— Больше, Соня! Больше! Я чувствую себя фронтовиком! Мне кажется, что мы плечо в плечо сражаемся с нашим мальчиком — и побеждаем! Мы все равно победим, Соня!.. А сейчас отдыхать, отдыхать, отдыхать… Завтра предстоит новое сражение, и мы должны выйти победителями! К первому сентября мы успели, Соня!

Но сон не приходил, Гордеев ворочался в кровати, вскакивал, выходил во двор надышаться, рассеяться и снова ворочался в постели. И встал, оделся.

— Игорь, ты куда?

— Спи, Соня. Я… я схожу в мастерские.

— Сейчас? Ночью?

— Это еще не ночь, Соня. Только стемнело… Я вернусь, я только посмотрю одну вещь. Боюсь, что мы что-то упустили…

— Игорь Владимирович? — встретил его в цехе Скорняк и с беспокойством заглянул в озабоченное лицо главного инженера. — Что-нибудь случилось, Игорь Владимирович?

— Нет-нет, ничего, — поторопился Гордеев. Ему не хотелось сознаться в допущенной ошибке. Но как сделать, чтобы не вспугнуть товарищей? Ведь они так надеются на удачу!

— Говорите прямо, Игорь Владимирович, что вас смущает? Может, неладно что сделали? Так переделаем, вон сколько народу.

Рабочие расступились, пропуская Гордеева к установке, с недоумением и тревогой следили за его насупленным, построжавшим лицом, каждым его движением.

— Хорошо, товарищ Скорняк, я, пожалуй, действительно должен признаться… Вскройте-ка вот этот фильтр, товарищи.

Несколько человек бросились за ключами. Гордеев осмотрел вынутые из фильтра сетки, обрадованно воскликнул:

— Надо же такому прийти в голову! А ведь я два часа убеждал себя в несуществующей ошибке! И вот прибежал… Все хорошо, товарищи! Все очень хорошо! Закрывайте!

— Давайте уж и на машину поставим, братцы! Чего утра ждать? — предложил один из сборщиков.

Рабочие поддержали.

— Соберем! Испытаем! Чурок бы только!

Скорняк коснулся плеча Гордеева:

— Народ просит, Игорь Владимирович.

— А вы?

— И я.

— Собирайте!

В самый разгар работы неожиданно появился Поздняков.

— Вот не терпится испытать. Хотели утром, но, как видите, не сдержались, — сказал вместо приветствия Гордеев.

Дело спорилось, но в сборочном не оказалось заготовленных чурок. Поздняков сбросил в кабину пиджак.

— Товарищ Скорняк, давайте-ка пилить доски.

Теперь в работу включились все. Не дали дела только Гордееву.

— Вы, Игорь Владимирович, за бригадира. Мы этот самовар и сами раскочегарим!

Только за полночь установка наконец была поставлена на автомобиль, и Гордеев включил вентилятор.

— Факел! Давайте факел, товарищи!

Принесли факел — вымоченную в масле тряпку на проволоке. Гордеев торжественно поднял над головой горящий факел.

— Итак, друзья, приступаем к самому главному. Что в таких случаях полагается?

— Речь!

— Нет.

— Тост! Поднять флаг! Качнуть!

— Нет-нет, товарищи. Присесть! Проводить в счастливый путь нашего первенца! — И Гордеев в самом деле уселся на подножку машины, держа перед собой, как свечу, дымный факел.

Все последовали примеру Гордеева. Минута волнительного молчания.

— Зажигаем!

Главный инженер поднес факел к глазку бункера. Пламя метнулось в отверстие, из выходной трубы вентилятора показался дымок. Гордеев поднес зажженную спичку к повалившему из раструба дыму — погасла. Вторую, третью… И вдруг не дым, а уже голубовато-красное пламя заклокотало, вывалилось из трубы, отпугнув рабочих. Поздняков бросился к кабине, включил двигатель. Мотор взревел и, сбросив обороты, заработал весело, ровно.

— Ура! — закричал было Скорняк, но Гордеев предупредил:

— Это же на бензине, товарищи. Сейчас переведем на газ. Алексей Иванович, газу!

Мотор заработал бойчее. Гордеев перекрыл кран, и пламя из трубы оборвалось, погасло. Двигатель застрелял, окутался дымом. Гордеев перекрыл бензиновый краник.

— Оборотов! Оборотов! Прибавьте, черт возьми, оборотов!

Мотор гудел, содрогаясь от напряжения. Дым медленно расходился. Гордеев сам полез к мотору, задвигал заслонками. И, о радость! Мотор, медленно успокаиваясь, перестал кашлять и содрогаться, наполняя ровным басовитым рокотом примолкший цех.

— Теперь можно кричать ура, товарищи, — сказал, выпрямившись, Гордеев и, сдернув с носа пенсне, протер без того чистые стекла.

— Ура!! — грянуло под стеклянным фонарем цеха, оглушило Гордеева.

Испытание газогенераторного автомобиля решили довести до конца. Поздняков выехал в распахнутые створы ворот и вывел машину на улицу. Рабочие повскакали в кузов.

Выехали за предместье. Попробовали подняться на гору — тянет. Поздняков предложил Гордееву отвезти его домой.

— С удовольствием. Откровенно говоря, я что-то не совсем…