Евгений Пермяк - Сегодня и вчера

Нет, Сережа не мог поверить этому. Он ждал «гренд па»…

Детская острая память не хотела расставаться с тем хорошим, что врезал в нее Трофим. Почти настоящая доменная печь… Часы, в которых сидел маленький музыкант, наигрывавший на крохотных гусельках… Настоящая щука, которую мог поймать и мог пожалеть только он… И вдруг теперь все его называет волком! Даже веселый дядя Джон, который приходил прощаться с бабушкой…

Бабушка добавила к белке четырех белых голубей, которых хотел подарить «гренд па». А дядя Андрей сколотил очень хорошую голубятню. Это они сделали затем, чтобы Сережа не ждал больше «гренд па». А он все равно будет ждать… Потому что Сережа не может не ждать его. Потому что он не может поверить даже маме, будто «гренд па» плюнул ему в сердечко…

А дни шли. Дни шли, но он не приходил…

Настал день отъезда Тейнера. Перед Домом приезжих собралось много колхозников. Стихийно возник маленький митинг. Такого рода самодеятельность радовала Григория Васильевича Дудорова.

— Не организовано, а лучше и не придумаешь! — делился он своим впечатлением с Петром Терентьевичем.

Выступавшие Тудоиха, Андрей Логинов, зоотехник Володя, брат Андрея Логинова — Алексей желали приятному гостю счастливой дороги и выражали уверенность, что так хорошо начатое знакомство не будет омрачено.

В эти дни в печати и по радио много говорилось о предстоящей поездке Никиты Сергеевича Хрущева в Америку… Поэтому «шибко беспартийная» Пелагея Кузьминична Тудоева не позабыла наказать Тейнеру в своей речи:

— Когда ты, Джон, будешь нашего дорогого товарища Хрущева встречать, так не забудь, как я тебя тут ублажала, как блинчики да творожнички тебе выпекала, как бельишко твое не стиральной машинкой, а своими старыми руками стирала… Я не о том говорю, чтобы и твоя Бетсинька нашим людям варила, парила, жарила. У них и своего провианту хватит, а к тому говорю, что ты за ним всех нас видь — и меня, твою бабку старую… Теперь подойди ко мне, вертопрах, с неизбывной иглой в одном месте, дай я тебя при всех поцелую в твою маковку. Стоит она этого, а почему стоит — сам знаешь.

И Тудоиха поцеловала Тейнера в голову. И все хлопали ей так, что было слышно в селе. Тейнер в ответ целовал руки Пелагее Кузьминичне, и от этого аплодисменты, как принято говорить, перешли в овацию.

Молодой коммунист Андрей Логинов приветствовал в лице Тейнера американский народ и борцов за мир. Он, между прочим, заканчивая свою речь, сказал:

— Наши колхозники, встречаясь с вами, будто заглядывали через ваши рассказы в ту Америку, которую нельзя не любить, особенно мне. Техника для меня не только моя профессия, но и сам я. Дорогой мистер Джон Тейнер, вы даже не представляете, каким борцом за мир и дружбу народов вы были здесь в ваших встречах с колхозниками. Нечего приукрашивать правду, многое в вас непонятно нашим людям, но ведь и вам, глубокоуважаемый Джон Тейнер, тоже кое-что непонятно в нас. Для лучшего понимания уклада нашей жизни разрешите преподнести вам книгу на английском языке «Происхождение семьи, частной собственности и государства», написанную Фридрихом Энгельсом, а приложением к ней позвольте вам подарить для вашего автомобиля сконструированную мною маленькую лебедку, на которой с одной стороны написано по-английски: «Мэйд ин Бахруши», а с другой стороны по-русски: «Сделано в Бахрушах». Гарантирую — из любой грязи вытащит.

Добрым хохотом ответили люди на речь главного механика. Смеялся и Тейнер, принимая подарки Логинова.

— Позвольте и мне… Позвольте и мне, — обратился к провожающим Тейнер. — Я имел в виду тоже сделать подарок. Но так как некоторые люди забывают отцеплять свои подарки до того, как они уедут, я отцеплю его сейчас.

Тейнер снял свою небольшую кинокамеру и подал ее Андрею.

— Наконец-то и я приступил к подрывной деятельности, — сказал Тейнер. — Я сейчас завербовал вас, дорогой Андрей, корреспондентом американского телевидения. После того как вы устанете снимать одну особу, имя которой я не знаю, как и все присутствующие здесь, я прошу вас продолжать начатый мною фильм о строительстве на Ленивом увале. За лебедку спасибо. Я давно имел на нее зуб, как и вы на мой аппарат. Теперь мы ничего не имеем друг против друга.

Снова раздался смех.

— За книгу тоже спасибо. Хотя мне до этого разные лица подарили уже семь таких книг, но я возьму с собой и эту.

Тейнера сменили на крыльце Дома приезжих пионеры. Они протрубили в горн и стали читать в разбивку и вместе сочиненные, видимо, не без участия взрослых стихи.

Пусть эти стихи непригодны для, печати, но в данном случае без них нельзя. Что было, то было.

— Нет, нет, ребята! — возразил сияющий Тейнер. — Есть еще рифмы. Есть, есть… Например: «свежо» — «поражен»… Я тоже могу сочинять стихи. Да, да… Что вы на это скажете:

Оператор телевидения, как ему и положено, опоздал, но все же прощание с детьми было снято и записано на пленку. Тейнеру это было, видимо, приятно, и он чуточку позировал.

Появление телевизионной аппаратуры лишило проводы некоторой доли непринужденности, и Елена Сергеевна Бахрушина сказала, наверно, меньше, чем она собиралась, но все же не так уж мало и не столь уж официально.

Она привезла ящик с продуктами в дорогу Тейнеру. В обращении к нему вместо «мистер Тейнер» она, оговорившись, сказала «товарищ Тейнер». Несколько смутившись этим, сделав вынужденную паузу, она решила не исправлять оговорку, а подтвердить ее:

— Дорогой товарищ Джон Тейнер! В этом ящике и еда и питье. Припасенного мною вам хватит до Нью-Йорка, если даже вы будете угощать в дороге кого-то другого, кто многовато ест. Но я прошу вас, Джон, не угощать моими продуктами посторонних. В этом ящике нет ничего, что может испортиться в дороге. И мне будет очень приятно, если кое-что вы сумеете довезти до дому и угостить вашу жену, Бетси, вашего отца, мистера Тома Тейнера, и вашу маму, миссис Джон Тейнер, и ваших детей — Джекоба, Китти и младшего, которого зовут дорогим для меня именем Питер. Для вашего маленького Пети тут лежит особый кулечек, на котором нарисован петушок. До свидания, веселый человек Джон Тейнер. Не позабудьте оставить адрес. Я надеюсь, что у Петра Терентьевича еще будет возможность поехать в Америку. И если это случится, то уж я не отстану от него, потому что в Америке теперь у меня много знакомых и есть где остановиться. Так что этот ящик обойдется вам недешево…