Николай Бондаренко - Будни и праздники

Потом они купались, лежали рядом на гальке. Их горячие ноги временами соприкасались.

Они лежали лицом к левому — низкому — берегу. Виднелось шоссе, по которому проносились игрушечные автомобильчики. За шоссе проглядывало поле, еще дальше — горы, бесконечная вереница горных хребтов, казавшихся отсюда пологими холмами. По предгорьям проходила высоковольтная линия, которую строил Дмитрий. Трасса оказалась трудной. Едва ли не к каждой опоре приходилось устраивать серпантинный подъезд. Десятка полтора опор предстояло установить на остроконечных пиках — на крохотных пятачках, где и бульдозеру не развернуться. Дмитрий уже месяц ломал голову, как же выкрутиться с этими пикетами, чтобы не перемещать десятки тысяч кубометров грунта. Внезапно он почувствовал, что мысли о работе все настойчивее захватывают его, и предложил Наташе:

— Скучный пейзаж. Давайте повернемся к пляжу.

— Лучше гор могут быть только горы, — напела Наташа.

— Зато мы сможем наблюдать за «Альбатросом». Как бы он не проскочил мимо острова.

«Альбатрос», конечно же, не проскочил.

Все шло без сучка и задоринки. Шашлык получился отменный, а вино, которое Дмитрий закапывал в мокрый песок, успело как следует охладиться. Магнитофонные записи были превосходны.

Дмитрий и Наташа перешли на «ты». Ей было хорошо — она задорно смеялась, показывая великолепные белые зубы, и уже несколько раз упиралась Дмитрию в плечо.

Неожиданно умолкла музыка — кончилась кассета, и весьма некстати. Кому-то нужно было идти в каюту, чтобы поставить новую.

Пошел Дмитрий. Наташа устремилась за ним. Он глянул на нее через плечо и будто наткнулся на решительный взгляд ее широко расставленных глаз.

— Иди ко мне, — властным шепотом произнесла она.

Восемь часов утра. В иллюминатор видна выжженная солнцем степь, то и дело мелькают островки барханов. Тусклой лентой блеснула обмелевшая Амударья с ее глинистыми берегами.

ЯК-40 круто шел на посадку. Еще немного — и элегантная машина слегка дрогнула, соприкоснулась с бетоном. Короткий пробег, самолет замер на полосе. Пассажиры потянулись к хвосту-трапу.

Кайтанов уверенно шагал по летному полю. Дмитрий, шедший рядом, с интересом озирался по сторонам.

Райцентровский аэровокзал размещался в небольшом деревянном домике, но чуть в стороне возвышались бетонные столбы — молодой город обзаводился современными «воздушными воротами». На летном поле стояли в ряд с полдюжины «Аннушек». На их фоне ЯК выглядел этаким авиагигантом.

Дул горячий, с запахом пыли ветер.

На привокзальной площади фыркал автобус, урчали автомашины.

Кайтанов направился к «газику», возле которого приветливо улыбался усатый, бритоголовый, могучего сложения каракалпак.

— Салам, Борис-ака. Как съездили, все хорошо?

— Спасибо, Турдымурат. Как сам? Что участок? Надеюсь, никаких ЧП?

— Все хорошо, слава аллаху.

Машина помчалась по неширокой бетонке. Низкие окошки не давали Дмитрию возможности разглядывать местные достопримечательности, а могучая спина шофера ограничивала обзор впереди. Он видел только сухую траву вдоль пыльной обочины, уголки каких-то строений.

Наконец, «газик» затормозил. Дмитрий и без того чувствовал, что они въехали в жилую зону, но сейчас, выйдя из машины, не мог сдержать возгласа удивления. Словно и не было полуторачасового перелета, и он оказался в каком-нибудь уголке Чиланзара. Вдоль прямой улицы высились четырех-пятиэтажные панельные дома; молодые, но крепкие деревца поднимались до второго этажа.

— Общежитие «Гидростроя», — кивнул Кайтанов на подъезд. — Чтобы не тянуть, я вчера вечером звякнул одной местной шишке. Так что место за тобой уже забронировано.

— Вот это оперативность!

Они вошли в холл. За перегородкой дремала пожилая рыхлая женщина в белом халате.

— Здравствуйте, тетя Валя!

— Боренька, голубчик, приехал…

Кайтанов достал из портфеля небольшой сверток и протянул ей.

— Вот то, что вы просили, тетя Валя.

Она всплеснула руками.

— Не забыли? Ах, как я вам благодарна, Боренька! Сколько я вам должна?

— Нисколько. Это подарок от нашего коллектива за то хорошее, что вы для нас делали и еще сделаете.

— Ну, спасибо… спасибо…

— Кстати, как там мои орлы? Не фокусничают?

— Грех жаловаться, хорошие у вас ребята, особенно эти — из Ташкента.

— Вот и ладно. Если что, тетя Валя, не поднимайте лишнего шума, а сообщите мне. Любой конфликт улажу. А теперь знакомьтесь — это Дмитрий Денисович Папышев — наш новый прораб. Человек он культурный, к тому же дел у него будет по горло. Надо бы подобрать что-нибудь получше, поспокойнее, а, тетя Валя?

Комендантша некоторое время как бы оценивающе смотрела на Дмитрия — выражение глаз было благожелательным.

— Есть одна хорошая комната, — медленно произнесла она, наконец.

— Раз вы говорите хорошая, значит, отличная, — улыбнулся Борис. — Давайте нам ключ, мы сами устроимся. И еще, тетя Валя, у Дмитрия Денисовича такие же права, как и у меня, он мой товарищ, смело обращайтесь к нему, если что.

Поднимаясь по лестнице, он говорил Дмитрию:

— Хорошая старушенция, а главное — нужная. Будь с ней поласковее. У нее только один недостаток — любит иной раз посюсюкать о прошлом. Но всю строительную братию держит в руках. Местные алкаши ее боятся как огня.

На площадке второго этажа он остановился, на лице появилась лукавая улыбка:

— Здесь женская половина. Хорошеньких — я тебе уже говорил — хватает. Осмотришься со временем.

Они поднялись на четвертый этаж, прошли в самый конец к угловой комнате.

— Привилегированный этаж, — продолжал пояснять Кайтанов. — Кстати, угловые комнаты считаются номерами-люкс. Во-первых, одноместные, во-вторых, в каждой отдельный умывальник. Цени расположение тети Вали.

Он открыл ключом дверь. Обычная комната с инвентарными стульями, столом, тумбочкой, шкафом и кроватью. Сбоку — небольшая кабинка с умывальником. Обнаружилось еще одно достоинство — крохотный балкончик, куда они и вышли вдвоем.

Здание стояло на плоской макушке пологого холма, так что вся округа была как на ладони.

Борис давал пояснения:

— Здесь, как видишь, вполне современный город. Эта часть, где мы сейчас находимся, все эти пятиэтажки, кинотеатр, торговый центр, стадион — называется Новыми домами. Есть даже ресторан. Днем там свободно, но по вечерам не пробьешься. Оркестр играет, танцы. Если захочешь кутнуть, скажи мне — столик будет обеспечен. Готовят средне, зато престиж! — он иронически улыбнулся. — А вот там розовеет пятиэтажка — моя обитель. Заходи в любой момент — днем, ночью, все равно. Я бы пригласил тебя жить со мной, но понимаешь… — он смутился, — у меня ведь бывает Наташа…