Антонина Коптяева - Том 5. Дар земли

Не оттого ли хмурился Молочков, а Карягин распрямился, сел в кресле поудобнее и даже повеселел?

Но большинство было явно «за».

— Обком обязан оказать самую решительную поддержку проекту, — сказал Мирошниченко, директор завода пластмасс из Светлогорска. — Я тут кровно заинтересован. Мы строим новые цехи, так почему я должен тащить сырье издалека, работать с колес, ежедневно высматривая, что показалось на подступах, когда свое сырье под боком? Мы с великой охотой перейдем с фенопласта на более прогрессивные полимеры. Полипропилен — чудо двадцатого века! Правда, Груздев не успевает нас обеспечивать им с опытной установки, да и дорого обходится его сырье, но, если камцы размахнутся на десятки тысяч тонн, все иначе заиграет! Давно пора по-настоящему взяться за нефтехимию, вместо того чтобы пускать в распыл народное добро!

— У меня тоже своя заинтересованность, — заявил Семен Тризна. — Автоматика-то делает свое дело: приходится сокращать рабочих в нефтяном районе. Да и молодежь подрастает… Женщин в городе много. О трудоустройстве людей надо думать! Поэтому я готов в доску разбиться, лишь бы помочь Мирошниченко укрупнить его производство. Но для этого ему нужны не наши добрые пожелания, а сырье — полимеры, которые даст комбинированная установка Груздева. Голосую за нее обеими руками.

Взяв слово для выступления, Карягин обвел присутствующих беглым, чуть удивленным взглядом водянисто-светлых глаз с колючими зрачками с булавочную головку, секундой дольше задержался на Груздеве, будто задетый его выражением, в котором светилась открытая враждебность, сокрушенно развел руками.

— Товарищи дорогие, я тоже стою за прогресс, и мы в Госплане делаем все для роста народного хозяйства. Не считайте меня за чудака, подрубающего сук, на котором он сам сидит. Было кое-что, требующее уяснения, доводки, как говорится… Но раз товарищ Груздев по-прежнему убежден (хотя иногда мы желаемое выдаем за реально существующее), я не вижу нужды препятствовать его добрым намерениям. Более того, считаю преступлением тормозить разумную рационализацию производства. Проект обещает несомненные выгоды. Однако послушаем, что скажет ваш непосредственный хозяин из совнархоза.

— Я не возражаю против проекта, — будто с трудом разомкнул узкие губы Молочков. — Но кто будет отпускать деньги на строительство? Совнархозу планируют средства отдельно на переработку нефти, отдельно на химию: производство серной кислоты, удобрений, на синтез спирта и синтез каучука. Стало быть, у нас чистые нефтяники и чистые химики, а тут получается нефтехимия — какой-то гибрид, незаконное дитя, усыновить которое мы неправомочны. Если вопрос решится в верхах и мы получим средства, тогда другое дело.

«Удружил, нечистый дух! — с негодованием подумал Груздев. — Вчера обещал поддержать, а сегодня высказался против и Карягину помог выкрутиться!»

— Мне думается, вопрос теперь надо ставить с общегосударственной точки зрения, — высказался, в свою очередь, Щелгунов. — В решениях партийного съезда и Пленума производству полимеров уделено большое внимание, и мы должны обратиться в ЦК с предложением, чтобы нефтехимию, это, как тут говорили, «незаконное дитя», усыновить.

Слушая Щелгунова, невольно поддержавшего противников проекта, Алексей понял, что при всем добром отношении обкома дело опять потребует много сил, времени и новых столкновений в Госплане. Ведь, по существу, против комбинированной установки Карягин не выступил, и это была для него самая удобная позиция. Если бы он опровергал, тогда можно было бы доказывать, бороться, а так он и его приятели все окутают ватой и опять заглушат, как три года назад.

Выслушав постановление обкома по своему вопросу, Алексей Груздев уже не вникал в то, о чем говорили на заседании, прикидывал, к кому надо обратиться в Москве.

«Раньше мы сражались с Безродными и свято верили, что придет пора, когда исчезнут бюрократы и консерваторы. Но вот новое время, новые песни, а разновидности этой породы не переводятся. Почему в Госплане не видят, как остро обстоит дело с нефтехимией?!»

А за обкомовским столом шел крупный разговор об автоматике. Теперь наступал, горячился Джабар Самедов, нападавший на Татарский научно-исследовательский институт, задержавший проект устройства показательной площади на Исмагилове.

Работая управляющим Светлогорского бурового треста, Джабар Самедов иногда говорил: «Смешно, но факт — ворочаю делами республиканского значения». Диплом инженера он получил почти в один год с Дроновым, Груздевым и Семеном Тризной, которые во время войны поневоле перешли на переработку нефти и, сменив специальность, учились тоже заочно.

Воспользовавшись коротким перерывом, Семен Тризна обрушился на Карягина:

— Мы ваши дополнительные «навески», конечно, выполним. Но учтите, что своим «воздушным валом» вы сбиваете работу на предприятиях. Как же так? Выполняйте добавку к плану, чем хотите, без учета потребности, без получения дополнительного сырья! В управлениях совнархозов беспомощно разводят руками: дескать, в Госплане дали нам, а мы — вам. Фабрики и заводы выпускают лишнюю, неходовую продукцию, а потом их лихорадит. И у нас такая же история: вот к Первому мая опять перевыполнили план, а теперь — стоп, нефть девать некуда, все емкости заполнены и откачки по нефтепроводу не дают. Вам-то горя мало, лишь бы лишний процентик себе приписать, а нам это дубинкой по лбу. Мы ведь не можем нефть на землю выливать или временно сокращать рабочих. И вообще… как это объяснить коллективу? Рабочие, конечно, стерпят, они видят, что жизнь в районе за каких-нибудь двадцать лет шагнула вперед на столетие, но ведь неумение планировать бьет их по самому дорогому — по любви к труду.

Петру Георгиевичу удалось наконец вставить свое словечко, и он начал кротко и нудно разъяснять… И чем сильнее волновался Семен, тем больше стоицизма проявлял Карягин.

«Плетет, будто паук паутину, — с тяжелой неприязнью думал Алексей Груздев, искоса наблюдая за тем, как Карягин машинально вертел в руках статуэтку, оставленную кем-то из художников на столе секретаря обкома. Удивительно спокоен. Странно получается: чем выше стоит человек над производством, тем меньше ответственности он несет за выполнение плана. А мы за все отвечаем».

После перерыва снова вернулись к автоматике. Тут больным местом оказался будущий показательный участок Исмагилово в Светлогорске. Директор Светлогорского нефтяного управления Семен Тризна сам напросился в совнархозе на это дело, а вот теперь разгорелась перепалка.

Оно и понятно: скважины, уже пробуренные на участке рабочими Джабара Самедова, законсервированы, а закачка воды в пласт на соседней площади идет своим чередом, и оттого пластовое давление на Исмагилове так поднялось, что бурить дальше становится невозможно.