Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести

Ходил он в полувоенном костюме и выглядел воистину солдатом партии, каким и должен был быть партийный руководитель в те суровые и тяжкие военные и восстановительные послевоенные времена.

Разговаривали мы с ним ночами: такие были тогда порядки. За окном черно, не лучше, думается, было и на душе Волкова.

— Вот такие-то дела, товарищ Вирта. — Волков ходил по давно не крашенному полу кабинета, половицы нудно пели. — Колхозы тянут на себе женщины, старики, подростки. Скотина во многих хозяйствах к весне висит на веревках. Пахать не на чем: лошади едва таскают ноги от бескормицы. Поля сплошь зарастают осотом, крапивой и черт знает чем еще. Изголодавшиеся люди волей-неволей отдают много времени приусадебным участкам. Там можно вырастить добавочно что-то для еды. Хлеб? — Волков махнул рукой. — Люди давно забыли вкус настоящего хлеба. Едят пополам с лебедой. И то еще хорошо! Как говорится: не беда, когда нет хлеба, а есть лебеда; не дай бог беды, нет ни хлеба, ни лебеды. Как бы то ни было, пережили мы то время, сумели наладить дела в деревне и более или менее досыта кормить людей в городе…

Именно в Тамбовской области в те времена началась кампания сбора средств на строительство танков. Из Тамбова на счет Верховного Главнокомандования перечислялись областью огромные деньги. Их отдавали добровольно, я тому свидетель. Уговаривать никого не приходилось: о победе здесь мечтали так же, как и во всей стране.

Именно в Тамбов Верховный Главнокомандующий отправил первую благодарственную телеграмму, которая долго сверкала буквами из полированной меди на цоколе, куда после войны был поставлен один из танков, построенных тамбовчанами и каким-то чудом уцелевших. Он стоит и сейчас на том же месте и на том же цоколе, как и много лет назад.

Еще одна замечательная черта характера Волкова: он умел находить умных, инициативных людей и смело их выдвигал.

При нем секретарем обкома по сельскому хозяйству стал уже упомянутый секретарь Токаревского райкома партии Г. Золотухин.

В те времена эта работа была чудовищно трудной, сложной и очень ответственной. В села вернулись с фронта далеко не все мужчины. Внутренние резервы были использованы до предела. Силы работающих тоже. Не хватало машин, деталей к ним, резины для грузовиков: нехватка всего самого наинужнейшего могла привести иного человека в отчаяние.

В Токаревку я приехал в 1943 году; прошло двадцать два года после того, как эта небольшая станция Юго-Восточной железной дороги была превращена сельскими коммунистами в неприступную цитадель, у стен которой разбивались мощные волны антоновских атак.

Дело было под вечер, и Григорий Сергеевич пригласил меня заночевать у него. (Гостиницу в Токаревке построили недавно.) Небольшой дом, занимаемый секретарем райкома, был так уютен, а чай с медом так быстро снял усталость после довольно сложной дороги, что сна не было ни в едином глазу. Мы начали разговаривать с Григорием Сергеевичем и его женой где-то в девятом часу вечера, а окончили в тестом утра…

Золотухин по образованию агроном; сельским хозяйством он занимался не просто по должности. Он не мог жить вне его интересов.

На следующий день мы поехали по району, и там я увидел то, что дня через три-четыре мне рассказывал, как уже сказано, Иван Алексеевич Волков.

Я сказал Золотухину, что понадобится много десятилетий, прежде чем деревня снова наберет кое-какие хозяйственные темпы.

— Ну, насчет многих десятилетий ты перехватил. Приезжай сюда лет через двадцать пять и увидишь, на что способен наш тамбовский крестьянин, казалось бы вконец обессилевший.

С колхозником Золотухин разговаривал так, как мог разговаривать молодой агроном с видавшим виды крестьянином. Тот делает вид, будто агроном (он же районный партийный секретарь) просто сыплет слова, как горох. Но вот агроном бросает явно дельную мысль. Мужик чешет в затылке. Понимает, что «горохом» тут не пахнет. Минуты три-четыре для порядка он мнется, потом бормочет, что «это, пожалуй, дело…».

Золотухин, закаливший свой характер в военные времена и приумноживший агрономические познания практическим руководством сельским хозяйством, очень близко (по месту работы) стоял к народу. Таким же близким к нуждам народа он остался, будучи избран первым секретарем Тамбовского обкома, а потом секретарем Краснодарского крайкома партии.

Недавно мы вспомнили с Григорием Сергеевичем, как он возил меня показывать тамбовское тогдашнее чудо: Суравское водохранилище. И Золотухин сказал:

— Возил я тебя на Сураву, Николай, соберись посмотреть и на наше краснодарское чудо.

— Конечно, поеду. Конечно, напишу о поразительных делах, которые совершаются на полях и на рисовых плантациях Кубани.

…На посту первого секретаря Тамбовского обкома Золотухин сменил Алексея Михайловича Школьникова, человека дородного, «представительного», как о нем говорили в народе, со светлой головой и опытом строителя мирной жизни.

На выборах в Верховный Совет СССР, будучи жителем того района, где голосовался в депутаты Школьников, я был его доверенным лицом и слышал несколько выступлений его перед колхозниками.

Он никогда не прибегал к чтению по заранее заготовленной бумажке. Речи его были предельно коротки, ясны и содержательны. И еще одна черта: он не обещал народу того, что выполнить в те годы было невозможно по причинам достаточно известным: страна только что становилась на ноги после войны.

В обком и в другие инстанции шли жалобы на работу машинно-тракторных станций. Пахали, сеяли и убирали урожай многие МТС из рук вон плохо, а цены за работу устанавливались часто для колхозов, особенно маломощных, невозможно высокие.

Не раз я слышал жалобы на МТС во время депутатских отчетов Школьникова.

Колхозный деятель, выступавший со справедливыми упреками в адрес МТС, кончал речь, как правило, под громкие аплодисменты. И все, конечно, ждали, что скажет секретарь обкома.

А он и не думал «откручиваться» от прямого ответа.

— Мы знаем о сквернейшей работе некоторых, в том числе и вашей МТС, больше, чем вы, собравшиеся здесь. Мы не спускаем директорам этих станций их огрехов. Но по-настоящему хорошо работать они будут лишь тогда, когда промышленность даст нам тракторы и другие машины гораздо больше и гораздо лучше, чем теперешние. Когда страна будет располагать достаточными материальными возможностями для поощрения механизаторов. Когда появятся такие условия в колхозах, когда мы сможем сосредоточить сельскохозяйственные машины в их дворах. Это будет сделано — ни раньше ни позже того времени, о котором я говорю. А оно не за горами.

Секретарем комитета партии того района, в одном из сел которого в пятидесятые годы я жил в течение пяти лет, была Агриппина Константиновна Титова.