Николай Вирта - Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести

С Валей и Михалем я встретилась первого июня. Вечером того же дня я радировала:

1.6. «Украинцу». Связалась подпольным комитетом ППР. Их сообщению Армия [2] Подпольная организация реакционного польского правительства в Лондоне. Крайова получила от англичан 8 самолетов, оружие. «Комар».

Пять лет поляки томились под сапогом гитлеровского солдата. Еще не начиная войну против Польши, Гитлер сказал роковые слова об истреблении польского народа. Пять с половиной миллионов поляков погибли в гестапо и концлагерях. Сотни и сотни тысяч превратились в рабов немецких заводчиков, помещиков и кулаков.

Наместник Гитлера в Польше, кровавый злодей и палач Франк, сказал, что политическая роль польского народа закончена, что немцы добьются того, чтобы стерлось навек самое понятие «Польша» и никогда не возродилась Речь Посполитая или какое-либо иное польское государство.

Но Польша возрождалась из пепла, из слез, из праха сожженных городов.

Новый, 1944 год начался в Польше созданием правительства Крайовой Рады Народовой. То был высший орган борющихся демократических сил Польши, детище Польской рабочей партии, председателем которой был избран Б. Берут.

Крайова Рада Народова быстро обрастала местными радами. Из разрозненных отрядов Сопротивления была создана Армия Людова. Началась вооруженная борьба патриотов-поляков с захватчиками. На призыв ППР усилить борьбу с фашистами откликнулись все патриоты.

Михаль и его жена Валя — коммунисты-подпольщики, взявшиеся за оружие. Вот с ними и познакомили «Комара» Сендоры.

Для соблюдения конспирации я поставила перед Михалем и Валей условие, чтобы мы с Анной жили в разных местах, а связь между нами поддерживалась только и исключительно через Валю.

Об этом решении я радиограммой поставила в известность штаб фронта:

10.6. «Украинцу». Перерыв из-за «Кроны». Решила свое местопребывание ей не открывать. «Комар».

Кроме того, я попросила Михаля помочь мне организовать разведывательную сеть. И главное, нам немедленно надо было уходить от Сендоров: в любой момент Юзеф мог выдать нас немцам.

В этот же вечер мы с Валей ушли в село Рыбну, а Михаль и Анна — в Краков.

Чтобы попасть в Рыбну, нам необходимо было пересечь Краков. Село находится в тридцати километрах от города. Сели в трамвай. И вдруг волнение среди людей. Оказывается, немцы преградили путь. Значит, начнется облава, обыск… У меня в сумке — радиостанция, у Вали — комплект питания к ней. Можете представить наше положение!.. Вдруг слышу Валин голос:

— Ольдзя, иди за мной, делай, что буду делать я.

Валя была опытной подпольщицей и очень хорошо ориентировалась в Кракове. Одета была элегантно, прическа подчеркивала строгое, красивое лицо. Словом, настоящая пани.

Оказывается, каждый вагон делится на две половины. Первая половина для немцев, вторая — для всех граждан. И Валя пошла на риск. Она схватила меня за руку и потащила в немецкую часть. Трамвай остановился. Мы вышли и пересели на другой трамвай — он шел в противоположную сторону.

Произошло это в считанные секунды.

На какой-то улице мы пересели в трамвай, приехали на окраину города и наконец свободно вздохнули.

Поселилась в большом селе Рыбне у бедняка Яна Каспиркевича. Сам хозяин, отец, мать, жена Яна работали батраками у местного помещика Скомского. Семья знала, конечно, чем занимается поселившаяся у них «Ольдзя». Коммунист Ян очень помогал мне. Его я тоже попросила участвовать в расследовании преступного поведения Юзефа.

Улики оказались неопровержимыми. Юзефа часто видели с оккупантами. За ними почти всегда следовали в качестве охраны два эсэсовца.

Ян и польские друзья из комитета ППР поставили передо мной конкретный вопрос: решить судьбу Юзефа.

Как тяжело было мне, девчонке, самой решить этот вопрос! А решить надо, от этого зависела вся дальнейшая работа и судьба многих людей. В таком деле смерть грозила не только нам, мы-то знали, на что идем, но и людям, приютившим нас, кормившим и помогавшим по мере своих сил и возможностей.

Много я передумала в те дни и о Юзефе. Ведь до переброски в тыл врага он ничем не выдавал своих намерений. Да и кто мог знать их? Чужая душа — потемки.

Наконец, собрав всю волю, вспомнив, ради чего мы живем и работаем здесь, я сказала: смерть.

Привести приговор в исполнение можно было только днем, так как в другое время, как я уже сказала, Юзеф ходил в сопровождении немцев.

На эту операцию пошли два польских патриота — Ян Каспиркевич и Франек Чекай — двадцатилетний крестьянский парень.

Я не очень верила в дурные намерения Анны. Но все-таки решила проверить ее честность и преданность до конца. Поэтому через моих связных я приказала ей выследить Юзефа и направить по его следу Яна и Франека. Пошла с ними и Валя. Она должна была помочь ребятам бежать.

Поясняя мне этот эпизод, записанный в стенограмме, Вологодская подробно рассказала, как все это произошло.

Юзеф вышел из ресторана один. Вместо того чтобы незаметно сказать Франеку и Яну, что человек, вышедший из ресторана, — Юзеф, потом завязать с ним разговор и увести в место, более безлюдное, а значит, и более безопасное, Анна, разнервничавшись, не сдержалась и крикнула:

— Хлопцы, вот он!

Хлопцы подошли к нему с обеих сторон. Юзеф понял зачем. Он упал на колени, ползал, слезно просил не убивать его. Хлопцы были неумолимы. Они выстрелили в него. Он упал. Ян и Франек побежали.

Люди, не зная, кого убили, начали кричать, погнались за Яном и Франеком. Погнались за ними полицаи и немецкие мотоциклисты. Все это видела Валя. Как стало потом известно, Ян и Франек забежали в будку железнодорожного стрелочника и отстреливались, пока были патроны… Немцы изрешетили их из автоматов.

Все произошло не так, как мы планировали. Чтобы предупредить меня о случившемся, Валя тридцать километров до Рыбны пробежала за два часа! Как это удалось ей, трудно сказать. Потом она рассказывала, что отсчитывала телеграфные столбы. Десять столбов пробежит, хватанет воздуха и дальше…

Когда она появилась во дворе Каспиркевичей, я сразу поняла: что-то произошло. А она смогла произнести только одно слово:

— Рация!

Я схватила рацию, и мы бегом бросились вон из села: немцы легко могли установить личность погибших Яна и Франека, добраться до их родителей и до нас. Лишь по дороге Валя рассказала мне, как все было.

В тот же день я передала «Украинцу» три радиограмммы:

«Украинцу». Убрали «Львова». Анну ищет гестапо.

«Украинцу». В ответ на ваш запрос, какой будет мой аварийный псевдоним [3] На случай, если немцы запеленгуют и поймают разведчика. , сообщаю: моим аварийным псевдонимом будет «Омар».