Борис Изюмский - Небо остается...
- Название:Небо остается...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Ростовское книжное издательство
- Год:1984
- Город:Ростов-на-Дону
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Борис Изюмский - Небо остается... краткое содержание
Во второй книге автор знакомит читателя с дальнейшей судьбой героев романа, прошедших нелегкий путь последних двух лет войны и вернувшихся в Ростов.
Небо остается... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Зачем он сейчас вызвал ее? Лиля вошла в кабинет с независимым видом. Не здороваясь, Боголюб сказал:
— Напишите приказ на новый состав комиссии по приему экзаменов в аспирантуру.
— Хорошо, — ответила она и вышла, зло подумав: «Мог бы и по телефону сказать, не девочка на побегушках».
Через час Новожилова принесла приказ. Аркаша, пробежав его глазами, вычеркнул фамилию Глазунова.
— Это почему же? — спросила Новожилова, конечно, понимая, в чем дело.
— Так надо, — веско сказал Боголюб.
— Нет, так не надо, Аркадий Станиславович. Нельзя плевать людям в лицо, не позволят вам это.
Он молча проглотил пилюлю. А когда Лиля вывесила список, оставив фамилию Глазунова, Боголюб через своего секретаря передал Новожиловой приказ, где ей объявлялся строгий выговор «за отказ выполнить распоряжение директора в рамках служебных обязанностей».
Второй пункт этого приказа гласил: «Предупредить т. Новожилову Л. В., что в случае повторного нарушения производственной дисциплины будет поставлен вопрос о её служебном соответствии».
Вечером возвращаясь домой, Лиля составляла письмо в министерство — первую в своей жизни, жалобу — с требованием отменить этот приказ. Бог мой, если вывести коэффициент уничтоженных, скажем сегодня, нервных клеток, вероятно, возникла бы безотрадная картина. И все же не будет долго тиранствовать Боголюб. Как это сказано у Омара Хайяма:
Ты обойден наградой — позабудь.
Дни вереницей мчатся — позабудь!
Небрежен ветер: в вечной книге жизни
Мог и не той страницей шевельнуть.
Но она не разрешит небрежному ветру по своей прихоти шевелить страницами. «Недавний съезд партии осудил культ личности, — думает Лиля, — но ведь этим осуждены и „культики“, вот такие, как преподобный Боголюб. Любители чванливого единоначалия, признающие только свое мнение, свою прихоть, свой приказ…»
…По дороге надо было заглянуть в магазин игрушек. Два дня назад у входа в институт Новожилову остановила пухленькая, быстроглазая девушка с игривыми ямочками на упитанных щеках.
— Я продавщица, — сказала она. — Мы получили игрушки из ГДР, а сопроводительное письмо прочитать не можем. Кого мне попросить?
— А ну-ка, покажите…
Лилля Владимировна быстро перевела письмо. Уже прощаясь, девушка спросила:
— Может, вам игрушки нужны?
Лилия Владимировна подумала о Шмельке:
— Да, хорошо бы…
— Зайдите ко мне после работы, меня зовут Тоня.
Новожилова, войдя в магазин, спросила Тоню. Ее повели длинным коридором в подвал, в подсобку. Тоня, в синей форме, очень идущей ей, приветливо улыбнулась и сказала:
— Заплатите в кассу и с чеком подойдите во вторую секцию к Наташе.
В этой секции ей дали сверток. Покупатели, стоящие в очереди, поглядели на нее зло, с осуждением, и Лилия Владимировна прокляла ту минуту, когда решилась на подобную покупку и дала себе зарок никогда не гоняться за дефицитами. Это не в ее характере, и переделывать себя она не станет.
…В коридоре стояли тапочки Тараса. Очень приятно, значит, его еще нет дома.
Шмелек уже пообедал, готовил уроки. На столе в ее комнате лежало письмо из Ростова от Инки. Как всегда, обстоятельное. Между прочим, она писала, что доцент Васильцов пользуется большим авторитетом. И опять, как в каждом трудном случае, Лиля мысленно написала письмо Максиму Ивановичу, рассказала о баталиях в институте: «Правда, судьба настолько нас развела, что вряд ли мои горечи и боли могут близко затронуть вас. Мы живем на три часа впереди Ростова, и орбиты наших жизней тоже не совпадают…»
«Собственно, для кого я берегу себя, — с горечью подумала она. — Для чего похоронила как женщину? Что держит меня в этом холодном доме?»
Лиля поиграла Шопена, Бетховена. Странно, в ее характере уживаются они оба. Музыка всегда ее успокаивала.
Пришел с работы мрачный, молчаливый Тарас. Переодевшись, бросил:
— Разогрей! — и уткнулся в журнал «Вокруг света».
«Разогрей» — это неизменный борщ с непременно большим куском мяса. Лиля на кухне налила горячий борщ в тарелку, нарезала хлеб, поставила солонку, горчицу, перец и возвратилась в комнату:
— Можешь есть.
Этим обычно и ограничивалось их вечернее общение. Разве только иногда разнообразилось фразами:
— Пришей пуговицу…
— Приготовь на завтра рубашку…
И никогда: «Спасибо», «Вкусно»… Никаких расспросов о работе…
Если рассказать ему сейчас, что происходит в институте, это вызовет только злорадство: «И там твой характер сказался».
…Шмелек, закончив приготовление уроков, сообщил матери:
— У нас в классе Толька Брагин заявил: «Полечу, как Гагарин». А у самого двойки.
— А ты бы хотел полететь в космос?
Глаза его стали мечтательными:
— Хотел… А можно там за животными ухаживать?
Все мальчишки мечтают полететь в неведомое. Как сиял Вовка в тот апрельский день, когда на экране появился лучисто улыбающийся Гагарин, возвратившийся на землю. С какой завистью глядел на молодых людей, что, ощутив дыхание нового века, шли ломкими шеренгами по Красной площади, восторженно скандируя:
— Юр-ра! Юр-ра!.
…Тарас включил телевизор и вместе со Шмельком смотрит хоккейный матч.
Низко склонив голову, боясь заплакать, Лиля вяжет в соседней комнате, так стараясь успокоиться.
Да неужели это и есть примерная семья? И она не достойна иного? Ее уступчивость Тарас воспринимает как слабость характера. У него нет желания считаться с ее внутренним миром… И опять навязчивая мысль: «Прежде всего я сама в этом виновата… Пагубна нерешительность…»
Ее подруга Полина очень решительная, а что из этого получилось?
Полина Ивановна Маласюк тоже заведовала лабораторией. Долгая работа мастером цеха, общение и власть над мужчинами придали ее характеру решительность. Заглазно Маласюк называли Баобабой.
Ее лицо, не знающее косметики, привлекательно, хотя и несколько грубовато. Жгуче-темные волосы закрывают лоб, нависают над глазами. Любимый жест Полины — хлопнуть кулаком по своей ладони, словно что-то окончательно припечатывая.
Муж Полины, заводской инженер, к жене внимателен, покорно и добродушно сносит ее волевые замашки.
Но, когда под начало Полины Ивановны поступил молодой кандидат наук, талантливый и добрый малый, Ваня Серегин, Маласюк проявила к нему повышенный интерес и повела атаку, Новожилова была в полном недоумении. Помня Жигулину, она не любила вмешиваться в подобные истории, но на этот раз, на правах друга, стала урезонивать:
— Ну что ты, Поля, на самом деле? У тебя взрослая дочка… Твой Савелий прекрасный человек… А Серегин — мальчишка!
Лиля ушам своим не поверила, услышав:
— Савелий не перспективен!
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: