Петр Павленко - Собрание сочинений. Том 4

Варвара. Орденов понавесил, а смелости нету.

Боярышников. Тоже на бюллетень просится.

Воропаев (Боярышникову) . А вы скажите, где вы воевали, что так разговариваете?

Боярышников. Где назначили, там и стоял, не в том суть.

Воропаев. Нет, в том. Я вижу, что и воевали вы где-нибудь на горе Арарат, только на той горе войны не было.

Смех .

А между прочим, есть среди вас настоящие фронтовики?

Голоса. Есть… Имеются…

Воропаев. Дайте-ка на вас взглянуть, какие вы… А ну, садитесь поближе. И вы ближе… Разведчик?

Городцов. Бог войны, товарищ полковник, наводчиком состоял. (Садится в первом ряду.)

Воропаев (к задним рядам). А вы там… в глубоком тылу… Выходите на передний край. Да, да… вы, сталинградец, пожалуйста ближе.

Огарнов доходит до третьего ряда, но дальше ему итти не удается. Варвара усаживает его и сама садится рядом.

Варвара. Отдохни.

Воропаев. Я вот о чем спросить хочу… Вы мне скажите, друзья, для чего вы сюда приехали?

Варвара (становится у стола, прямо перед Воропаевым). До чего ж любопытный, скажите! Чисто следователь.

Боярышников. Обходным маневром берет.

Воропаев. Вот вы мне скажите, товарищ.

Городцов. Городцов моя фамилия.

Воропаев. Вот почему вы, товарищ Городцов, пошли на новое место?

Городцов. Мгм… сказать можно длинно, сказать можно и коротко. Тут разное коммунике может быть.

Воропаев. А я вам скажу, зачем вы приехали. Счастья искать… да, да, за счастьем!

Варвара. Нашел, где искать!

Воропаев. А счастье заработать надо. Счастье берется с бою.

Варвара. Поди заработай. Поживи, как мы, не то запоешь. Ехали мы сюда здоровше этого (показывает на Боярышникова), песни пели, хорошей жизни ждали. Приехали, а тут нас природа сразу мордой об камень… Гора завалилась, вода кинулась на село… четверо суток из воды не вылезали… Ветер ударил. А кругом темнотища, свету нет, земля чужая, за что браться — не знаем, чего ожидать — не ведаем. Трудно до невозможности!

Воропаев. А вы хотите, чтобы сразу легко было? (Неожиданно резко и сильно.) Идет такая война, и чтобы нам легко было? Таких людей, которым сейчас легко, надо судить, легко только бездельникам, вот этому (указывает на Боярышникова) да вашему доктору, тоже, видно, бездельнику немалому. (Огарнову.) Под Сталинградом мы с тобой не так работали. Ты, друг, под Сталинградом в какой дивизии был?

Огарнов (встает). В тридцать девятой, товарищ полковник.

Варвара (заставляет его сесть). Отдохни, Виктор.

Воропаев (подходит к Огарнову). Так ты же помнишь Захарченку, радиста. Он, правда, не вашей дивизии был, но о нем слух по всему Сталинграду пошел.

Городцов. Это какой Захарченко?

Воропаев. Сейчас скажу. Это тот самый, что одиннадцать раз нырял за рацией, пока не вытащил ее со дна Волги. А главное, человек до тридцати годов дожил и до того ни разу не плавал.

Огарнов. То не Захарченко, а Колесниченко. С нашей дивизии. Ныне Герой Советского Союза.

Городцов. Только и в нашей дивизии однородный случай был.

Огарнов (недоверчиво). У вашей?

Городцов. У нашей.

Варвара (пересаживается к мужу). У нашей?

Огарнов (почувствовал поддержку, твердо). У нашей.

Варвара (Городцову, торжествующе). Извини-подвинься! У нашей тот случай произошел!

Воропаев (обращаясь к окружающим его фронтовикам, говорит быстро, лихорадочно; переходит от одного к другому). А Киев, ребята, кто брал Киев? Ты? А кто под Яссами был? А может, и ранен там? Трех пальцев нет? Кто резал? Не Горева ли? Не хватало еще, чтобы она. Ведь если тебя Александра Ивановна резала, так мы братья с тобой на всю жизнь.

Городцов. Война всех породнила.

Воропаев. Верно, друг, чужих нет, все родственники. (Огарнову.) А ты, милый друг, более моего видывал!

Огарнов. Десять разов помирал — не помер, фиг меня возьмет на одиннадцатый… как того радиста…

Воропаев. А под Севастополем… кто помнит, как на Сапун-гору ползли… плечо в плечо… В пушки впрягались, везли…

Огарнов. Снаряды — на руках, как ребят, тащили.

Воропаев. «Ура» какое неслось, помните? Не Сапун-гора, а Крикун-гора получилась.

Огарнов. Э, нет, не так про то говорилось: с ихней стороны Сапун-гора…

Воропаев. А с нашей — Крикун-гора…

Огарнов. А к вечеру сделали ему Хрипун-гору!

Воропаев. Десять часов штурмовали, и была ему Хрипун-гора… Товарищи фронтовики! Не для того мы на фронтах побеждали, чтобы дома спать, подложив под голову бюллетени доктора Комкова! Сейчас я объявляю колхоз на угрожаемом положении. Образуем три штурмовые бригады. Не будем терять ни минуты. Внезапность — половина успеха. (Городцову.) Ты поведешь первую штурмовую бригаду. (Огарнову.) Ты, сталинградец, — вторую.

Варвара (расталкивая фронтовиков, бросается к Воропаеву). А ты откуда такой взялся?

Воропаев. Все с нами! Только тому бюллетень, кто помер!

Боярышников. Перегиб, образуется перегиб.

Воропаев. Молчать, когда я говорю с фронтовиками!

Варвара. Сам танцуй, а я раненого своего… (Заслоняет мужа). Не позволю!

Воропаев. А глумиться над его воинской славой позволяешь?

Варвара (остервенело). Не отдам! Извини-подвинься! (Мужу.) Виктор, отдохни! (Усаживает его на скамью и держит за плечи.)

Огарнов (отводя руки жены). Не встревай в военное дело, Варвара.

Варвара. Виктор!

Огарнов становится рядом с Воропаевым.

Ты ж хворый, Виктор. (У нее слезы.)

Огарнов. Варвара…

Варвара. Ну?

Огарнов. Отдохни.

Варвара. Что?!

Огарнов. Сказано, — отдохни.

Варвара. Ну, вы только подумайте, граждане, чего делается! (Виктору.) Набирай, дурной, бригаду, а то всех расхватают! Чего стоишь, как пень?

Воропаев. Первую штурмовую ведет Городцов…

Боярышников. Называется — штурмовка, перегиб…

Воропаев.…вторую — Огарнов… Третью ты, председатель.

Все встают, переговариваются, зовут друг друга. Слышны голоса: «Лопаты где?.. Фонари несите!.. Живо… Баяниста сюда! Где баянист?»

Девочка лет тринадцати подбегает к Воропаеву.

Ленка. А я? А мне куда кидаться, дяденька?