Петр Павленко - Собрание сочинений. Том 5

Все удостоверения об отправке в тыл, кроме положенных командировок и перемещений, с сего дня теряют свою силу.

Было объявлено, что Вена станет немецким Сталинградом. В столице Австрии была назначена поголовная мобилизация. Транспорт и связь всецело подчинены военному ведомству. Закрыты сотни предприятий, и рабочие поставлены на оборонительные сооружения. Приступили к постройке баррикад на окраинах Вены. Музеи, сокровища которых были заблаговременно вывезены в Германию, дворцы, парламент и многие церкви немцы бесцеремонно превратили в казармы и оборонительные узлы. На стенах домов появились плакаты: «Все — на защиту Вены!», «Вена — неприступна!» Жителей заставляли выламывать брусчатку мостовых, складывать в штабели мешки с песком и переворачивать набок трамвайные вагоны. Кладбища восточной части города также приспособили для обороны.

Однако, чем настойчивее были меры, направленные к превращению города в крепость, тем активнее и быстрее шла его эвакуация. Поезда на Прагу и Мюнхен отходили каждые сорок минут. Румынское правительство грузилось на угольные платформы, венгерское — в теплушки для скота. Министры-беженцы сами перетаскивали свои баулы.

Двести тысяч немцев из Западной Германии, приехавшие сюда отдохнуть от англо-американских бомбардировок, выезжали особыми поездами. Шведы, голландцы и греки, неясными путями попавшие в Вену — не то в качестве туристов, не то в качестве шпионов, уходили пешком. Швейцарский консул, много лет не поднимавший флага своей страны, теперь держал его высоко поднятым круглые сутки.

Всплывали тысячи противоречий.

Какие-то шведы, шесть лет назад уехавшие работать в Индию по поручению Берлина, оставили в Вене семьи, и теперь эти семьи норовили выехать на правах иностранцев, но за ними почему-то не признавали этих прав, и они шумели, требуя своего консула. Шведский же консул, занимавшийся до этого главным образом скупкой картин польских, венгерских и австрийских художников, исчез, не оставив следа. Итальянские, румынские, болгарские, греческие, югославские, венгерские и словацкие фашисты тоже намерены были как можно скорее покинуть негостеприимную Вену. Самой дорогой вещью стал чемодан. Многие коренные венцы, не желая стать жертвами кровопролитного сражения в городе, пытались выехать в горы. Однако полиция их не выпускала. Немцы выезжали, австрийцам же приказано было оборонять город.

Венское радио уверяло между тем жителей, что для паники нет причины, ибо русские еще далеко — что-то в ста километрах от города. Там их встретят давно продуманная сложная полевая оборона и свежие отборные части германской армии, специально выделенные Гитлером для обороны Вены и уже прибывшие на место. Радиообозреватели при этом намекали, что русские повторяют ошибку 6-й германской армии Паулюса, — они пренебрегают коммуникациями и ведут бои головными силами, не накапливая резервов. «Но, — говорили радиостратеги, — в 1942 году нашу 6-ю армию встретили пустыни Волги, а в 1945 году русских в Австрии встречает нация, объединенная волей победы. Каждый из нас будет камнем этого неприступного вала». Несколько оказавшихся в Вене гаулейтеров беспрерывно выступали по радио, доказывая на все лады, что Толбухина ожидает участь Паулюса. Однако улицы Вены пустели, магазины закрывались один за другим. Жизнь в городе замирала. День «присоединения Австрии к Германии» — 13 марта — даже не был отмечен обычным парадом.

В эти дни войска 3-го Украинского фронта, только что выдержавшие натиск одиннадцати свежих танковых дивизий и сильно поредевшие, здорово измотанные в непрерывных боях и уставшие от бесконечных маршей, тотчас же перешли в наступление, неумолимо продвигались к Вене.

Цепь сражений, объединенных именем «сражения у озера Балатон», принадлежала к одним из самых кровопролитных за всю войну. Здесь армиям 3-го Украинского фронта, беспрерывно наступавшим начиная с Украины и, как всегда в этих случаях, порастрясшим свое хозяйство и порастерявшим людей, пришлось без отдыха и подготовки завязать небывалую по напряжению операцию. Войска чувствовали, что, проиграй они это величайшей важности дело, — разлетится вдребезги все ранее достигнутое. Белград окажется под угрозой. Будапешт придется оставить и отойти за линию Дуная, имея в тылу у себя еще не успокоенную Трансильванию. Такое положение тотчас скажется на войсках Малиновского. А это в свою очередь поставит под угрозу войска 4-го Украинского, забравшиеся на высоты Карпат.

Гвардейская армия генерал-лейтенанта Никанора Дмитриевича Захватаева, шедшая правофланговой по правому берегу Дуная, была впереди остальных армий 3-го Украинского фронта.

Выдержав сильные удары противника у озера Балатон и потом неожиданно погнав его перед собой, она с каждым днем все более ускоряла свое движение, хотя с каждым днем силы ее невольно ослабевали. Но гвардейцы, выдержавшие натиск неслыханной силы, сейчас только еще набирали темпы своего необычайного наступления. Когда обычные человеческие силы уже не играют значения, когда в человеке действует нечто великое и бессмертно-вдохновенное, чему нет названия, тогда и трудности, считавшиеся непреодолимыми, перестают играть свою роль.

Но все же об этом легче написать, чем это самому пережить. Людям было трудно, очень трудно.

Командующий гвардейской, ныне Герой Советского Союза, генерал-лейтенант Захватаев, член Военного Совета генерал-майор (тогда еще полковник) Шепилов и начальник штаба генерал-майор Деревянко, человек огромной физической силы и выносливости, в те дни почти не спали.

Командиры корпусов не покидали дивизий, а дивизионные сидели на плечах у полковых, всеми мерами ускоряя движение на запад людей, уже более двух недель не снимавших сапог, людей, потерявших представление, где они, в какой стране, и знавших только одно, что они на пути к Вене.

Гвардейская ордена Суворова 2-й степени Корсунская, Дунайская дивизия гвардии генерал-майора Константина Николаевича Цветкова должна была в эти дни сменить одну из дивизий 2-го Украинского и стать перед городком Кишбер, последним узлом сопротивления немцев на пути «Вене. Гвардейскому стрелковому Кишиневскому полку этой дивизии приказано было в ночь с 23 на 24 марта занять оборону у юго-восточной окраины городка.

Получив задачу, командир полка подполковник Николай Иванович Климов выехал вместе со своими офицерами вперед, чтобы ориентироваться в обстановке.

После жестоких боев, начиная с самого Дуная, полк Климова, как и все остальные полки армии, не имел отдыха. Люди за последние две недели спали не более трех часов в сутки. Отдых был не то что кстати, а просто необходим.