Алексей Горбачев - Сельская учительница

— Но только хвалить — значит все видать в розовом цвете.

— Это конечно, — согласился учитель. — Но край наш, ей же богу, не лишен очарования. И если вы побываете на рыбалке, увидите, как восходит солнце, какие здесь бывают вечера, сколько весной в степи тюльпанов, бесповоротно влюбитесь в наши чудесные места.

— Вполне возможно. Все это я люблю. Даже охоту.

— И охоту! — воскликнул учитель. — Валентина Петровна, если вы правду сказали, что любите охоту, значит, у нашего директора будете на хорошем счету, и он может простить вам ошибки на уроках. Николай Сергеевич, заядлый охотник и неравнодушен к собратьям по ружью…

— Приятно слышать, но я охочусь без ружья.

— То есть как без ружья? Силками? Капканами?

— Нет, с блокнотом и карандашом.

— Постойте, постойте, о какой охоте вы говорите?

— За народной мудростью. Люблю собирать частушки, пословицы…

— Ну, купили! — захохотал Василий Васильевич. — Ай да Валентина Петровна! Старого воробья на мякине провели… Нет, наш хозяин охотится на настоящую живность. Правда, в Михайловке не было и нет свидетелей его охотничьих удач, потому что он, говорят, охотник в иносказательном смысле…

— Я понимаю: вы шутите, на самом же деле, наверное, совсем другого мнения о директоре.

— Тоже верно, — согласился Борисов. — Вы прозорливы. Между прочим, скажу вам откровенно: к нашему Николаю Сергеевичу Зоричу нельзя относиться безразлично.

— Можно подумать, будто он — личность исключительная.

— В своем роде — да, исключительная! — подхватил Василий Васильевич.

— Ну что, работнички, пора обедать, — сказала подошедшая к ним Надежда Алексеевна и стала приглашать: — Идемте ко мне, Валентина Петровна.

Она попробовала отказаться, но учительница стояла на своем:

— Для вас никто обеда не приготовил, да и порядков вы еще не знаете, в селе столовых нет… Идемте.

Дня через три Валентина увидела в школе завуча, Марфу Степановну Зайкину. Это была высокая, не потерявшая стройности женщина лет сорока пяти. У нее энергичное привлекательное лицо с чуть заостренным подбородком, тонким прямым носом, большими голубовато-серыми глазами, которые смотрели строго и по-учительски внимательно. У Марфы Степановны легкая пружинящая походка.

— Валентина Петровна, я приступаю к составлению расписания. У вас будут ко мне просьбы, пожелания? — чистым, бархатистым голосом спросила завуч.

Валентина пожала плечами, у нее не было ни просьб, ни пожеланий.

— Если можно, сделайте для меня побольше «окон».

Марфа Степановна удивленно глянула на учительницу. Чудачка какая-то, другие боятся «окон», а эта сама просит…

— Будет по-вашему, Валентина Петровна, — с радостью пообещала завуч.

В полдень к школе на новеньком мотоцикле подкатил Игорь. Валентина обрадовалась и удивилась.

— Откуда у тебя сия штука? — спросила она.

— Транспорт для свиданий, — шутил Игорь. — Не стану же я пешком ходить к тебе в такую даль.

— И ты для этого купил мотоцикл, транжира, — упрекнула она, привыкшая беречь каждую копейку. А самой было приятно от того, что Игорь думал о ней, что он часто теперь будет бывать в Михайловке.

Гость рассказывал:

— В первый же день приезда в Шафраново я позвонил своему сердобольному папаше и сказал: школа от квартиры далеко, дорога хорошая, вышли на мотоцикл. Представь себе, подействовало — по телеграфу получил, сразу в магазин, на машину — и к тебе. Здорово?

— Да, здорово, — с холодком ответила Валентина. Все-таки хорошо Игорю: захотел купить мотоцикл, позвонил отцу — и готово. А у нее, например, нет зимнего пальто, нужно купить валенки, без которых зимой в селе не обойтись… Да мало ли чего нет у нее, начинающей самостоятельную учительскую жизнь. И не к кому обратиться за помощью, некому позвонить. Правда, Зоя Александровна просила не стесняться, она рада помочь… Но сколько можно беспокоить ее!

— Хочешь, я прокачу тебя с ветерком, — предложил Игорь.

— Конечно, — согласилась Валентина. — Но сперва я должна отпроситься у директора.

— Лады, отпрашивайся!

Она побежала к Николаю Сергеевичу, но, встретив его в учительской в обществе завуча, застеснялась и хотела было незаметно выскользнуть. Он сам остановил ее.

— Вы хотели что-то сказать, Валентина Петровна?

— Нет, то есть… Разрешите мне отлучиться из школы. Все, что недоделала сегодня, завтра доделаю.

— Вы и так много сделали. Идите, отдыхайте. Завтра раньше десяти в школу не приходите. Да смотрите, Валентина Петровна, не упадите с мотоцикла, — улыбнулся Николай Сергеевич.

— Постараюсь, — смущенно ответила она и на ходу подумала: «Все видит, все замечает директор».

Марфа Степановна подошла к окну. Она увидела, как Майорова чуть ли не вприпрыжку бежит к мотоциклу.

— Симпатичная девушка наша новая учительница. Не будет ей отбоя от сельских ухажеров, — с грустной усмешкой сказала завуч.

— Верно, симпатичная, — согласился директор. — А чтобы избавить себя от ухажеров, с женихом приехала.

— Хитренькая. Оно и понятно, на цыганочку похожа.

Николай Сергеевич почувствовал, как что-то опять кольнуло в сердце, и вспомнилось: Галю тоже называли когда-то цыганочкой…

— Придется, Николай Сергеевич, назначать Майорову классным руководителем десятого, — заговорила завуч.

— Погодите. Прикинем, подумаем.

— И думать нечего, и прикидывать напрасно. Другого выхода у нас нет. Мы с вами даже не предполагали, что наша заслуженная Евдокия Романовна заболеет, уйдет на пенсию и уедет к внучатам. Я уверена — Майорова справится.

Николай Сергеевич возражал. Он вообще придерживался мнения, что в первый год молодого учителя не следует обременять классным руководством, на первых порах ему и без того хватает забот.

— У Майоровой диплом с отличием, хорошие характеристики из института, из комитета комсомола, да и без этого видно, что она человек надежный, — доказывала Марфа Степановна.

— Но ребята из десятого просили, чтобы мы назначили к ним Василия Васильевича, — сказал директор.

— Плохими же мы будем руководителями, если пойдем у учащихся на поводу, — твердо проговорила завуч. — В пятом классе потрудней, там и нужен Борисов.

По сельской улице Игорь вел машину осторожно, сигналя гусям и курам, а как только миновали крайние дома, вихрем рванулся вперед.

Дорога бежала по лугу, мимо островерхих пахучих стогов сена, потом нырнула в невысокий кустарник, подковой огибая небольшое озерцо, заросшее осокой и кувшинками. За озерцом начинался лес. Ритмично постукивая, мотоцикл мчался средь зарослей терновника; и Валентине казалось, что дорога внезапно оборвется, как непрочная нить, и они с Игорем застрянут в колючих кустах. Но нет! Извиваясь и замысловато петляя, дорога уверенно пробиралась по лесу.