Тамара Каленова (Заплавная) - Не хочу в рюкзак. Повести.

Девчонки помогли выжать мокрое и натянуть юбку и свитер. — Д-держите, — чуть заикаясь от охватившей на воздухе все тело мелкой дрожи, сказала Лида мальчишкам. — Автор этого мощного удара должен отнести мяч сушиться.

Мальчишки тыкали пальцами в набухшую от воды кожу, проверяя, не «сел» ли мяч. Потом гурьбой повалили к спальному корпусу.

Через полчаса, собрав всех, Лида повела свой класс в столовую на обед. Без прямоугольника. Ребята тесно обступили ее, наперебой рассказывая о том, какой здесь был на прошлой неделе замечательный шторм.

Ниточка доверия была соткана.

«Наверно, они мой дурацкий поступок за смелость приняли», — подумала Лида. Но от ребячьего признания на душе стало очень тепло.

В вестибюле столовой они налетели на завуча.

— Очень шумно! — упрекнул он. — Лидия Афиногеновна, ваш класс запаздывает...

— Мы были на море, — виновато и вместе с тем счастливо сказала Лида. — Извините...

Завуч недоуменно поглядел на ее светлые, в крупных кольцах волосы, которые потемнели от воды, на ее прилипший к спине влажный свитер и пробормотал:

— Наденьте халат...

Спросить же, как состоялось ее первое знакомство с классом, Богдан Максимович просто не успел: Лида умчалась вверх по лестнице вдогонку своему нетерпеливому классу.

Первый рабочий день остался в памяти Лиды как что-то нескончаемое.

Обед прошел мучительно. Медсестра принесла таблетки; желтые, белые — целую тарелку. Велела раздать по списку, утвержденному главврачом.

Пришлось спрашивать, кто из ребят кто, и предлагать им самим выбрать лекарство.

Почему-то разобрали только желтые таблетки.

— Это витаминки, — шепнула Лиде Наташа. — Они в нагрузку к белым...

«Спасибо, девочка, — мысленно поблагодарила Лида. — Ты даже не представляешь, как помогла мне!»

Сделав вид, что разгадала ребячью хитрость, Лида уверенно, как если бы это она делала каждый день, раздала лекарство и проследила, чтобы каждый проглотил свою долю.

Едва только вздохнула посвободнее, как выяснилось, что она прозевала для своего класса добавочный компот.

Мальчишки откровенно загудели, начали коситься, шептаться, и Лиде показалось, что ее авторитет погиб, не успев родиться.

— Сейчас, сейчас! — торопливо заверила она. — Я попробую... только сидите тихо...

И поспешила к раздаточной.

Там никого не было. Маленькое окошечко плотно заперто изнутри.

Лида робко постучала.

На стук выглянула полная женщина в белом колпачке и вопросительно посмотрела на Лиду.

— Мне бы... компоту, — смущенно и даже жалобно попросила Лида.

Недовольная гримаса скользнула по лицу женщины, но она вежливо ответила:

— Минуточку! — И захлопнула окошко. Лида приободрилась.

— Ну, как проходит крещение обедом? — раздался за спиной галантный голос.

Лида обернулась. Рядом стоял молодой толстяк, жевал ватрушку и запивал ее компотом.

— Нормально, — улыбнулась ему Лида. — Класс замечательный!

Толстяк доверительно склонился к ней:

— Не верь-те! Хитрюги они, все без исключения! Тихони, тихони, да как выдадут! Вплоть до выговора от администратора. А у нас администратор — ого! Сталкивались?

— Нет...

— Столкнетесь! — убежденно прошамкал тот. — Впрочем, шестой «В» благополучный класс. Сильна Марь Степанна! Ох, и сильна старуха! Они у нее по ниточке ходят, как акробаты.

Лида немного удивилась его словоохотливости, но все-таки ей было приятно, что как-никак ее появление в многолюдной школе было замечено.

— Вы кто? — спросил молодой толстяк. — Математик, физик?

— Не угадали! Литератор.

— А я географ. Вам часы обещают?

— Дали.

— Уже?! — удивился географ. — Я здесь три года — и не обещают. Что ж хорошего? Дисквалифицируюсь. Теряю спортивную форму. Скоро Европу от Азии перестану отличать. Все, знаете, носки, трусы, рубашонки, бантики, воротнички... Надоело! Я слышал, вы из Сибири? Как там платят?

— Хорошо платят! — чувствуя, что в ней поднимается неприязнь к этому человеку, отрезала Лида.

Но он не обиделся и зашептал еще доверительнее :

— Если хотите, можно всегда просить у Ефимыча, старшего повара, чаю, компота или печенья... Директор не разрешает, велит оформлять через бухгалтерию, а так... можно. Ефимыч — человек! Стукнешь в эту амбразуру...

Лида отодвинулась от него: ну и оратор!

В это время «амбразура» отворилась. Показалась мужская жилистая рука с ватрушкой и стаканом компота.

— Что... это?! — задохнувшись от догадки, спросила Лида.

— Берите, — зашептал толстяк. — Ему ж неудобно держать.

— Не надо! Я не для себя! — крикнула Лида, видя перед собой только руку.

Вся красная, Лида убежала. Толстяк посмотрел ей вслед непонимающими глазами и взял поданный стакан. Лида вернулась к классу.

— Компот будет завтра, — сказала она мальчишкам. — А теперь: кто поел — встать!

Класс кое-как выстроился и, гомоня на полутонах, потянулся к выходу.

Лида шла замыкающей, прятала глаза. Ей казалось, что все видят ее полыхающие щеки и знают, отчего они полыхают.

«Ввел в курс дела!» — со злостью думала она о толстяке.

Но долго раздумывать ей не пришлось. В вестибюле стояла медсестра и поторапливала проходившие классы:

— Быстрей, быстрей! Товарищи воспитатели, через пять минут начнется «тихий час»!

«Может, там отдохну немного, — подумала Лида. — Ребята уснут, будет тихо-тихо, сяду где-нибудь в уголочке...»

Но она напрасно надеялась. На тихом часе все, оказывается, только и началось. Спать никто не желал. Стоило Лиде отвернуться — то в одном, то в другом углу прокатывался смешок, возникали разговоры, кто-нибудь вскакивал.

— Пожалуйста, перестаньте, — попросила Лида.

На секунду стихли. Но зато в палате девочек послышался писк. Затем возня.

Лида туда. Вернулась — мальчишки кидались подушками. Прикрикнула — бесполезно.

— Как вам не стыдно? — возмутилась Лида. — Сами не спите и другим классам мешаете!

Ребята не унимались.

На шум из соседней комнаты вышла седая, подстриженная под «мальчика» женщина, невысокого росточка, вся какая-то ладная, аккуратная, и поманила Лиду к себе.

Лида подошла.

— Меня зовут Надежда Федоровна, — шепотом представилась женщина.

— Здравствуйте, — машинально поздоровалась Лида.

— Вы попробуйте иначе, — мягко, необидно сказала Надежда Федоровна. — Не говорите с ними. Молчите! Или смотрите. Они длительного взгляда не терпят. И все время ходите, ходите, ходите... Из палаты в палату! Пусть знают, что вы тут как тут. Вот туфли у вас... громкие.

Лида шепотом принялась благодарить.

— Что вы! — отмахнулась женщина.— Просто у вас еще опыта маловато... А так — дело нехитрое.

Да, это был опыт. Открытие! Разговаривать нельзя — это хуже. И еще: они не выносят пристального взгляда.