Владимир Санги - Легенды Ых-мифа

Всё время, пока рассказывал Старший брат своё древнее предание, никто даже не пошевельнулся.

Подвиг босоногого юноши поразил людей. Ещё больше поразил их сам рассказ. Поразил красотой своей.

— Хы! Хы! — выразили люди своё восхищение.

Старшему брату подали воды в тыке — берестяной посуде. Сделал Старший брат шесть больших глотков, трижды глубоко вздохнул и сказал:

— Люди Ых-мифа! Ваш сын ступил на длинную тропу больших и опасных битв.

Путь его лежит через восемь небес на Девятое небо. Путь его лежит через семь морей на Восьмое море. Сколько опасных приключений ждёт его! Если кыс — счастье не отвернётся от него, совершит Ых-нивнг свои великие дела. Пусть гость наш силу набирает. Пусть дух Ночного покоя лаской своей не обойдёт его.

Вокруг стало тихо. Только слышен сап и храп, Дух Ночного покоя опустился и на Ых-нивнга.

Но недолго был отдых Ых-нивнга. Ещё утренняя заря не успела заалеть, как снаружи раздалось: курл-гурл! Проснулись люди, затаили дыхание. А в томс-куты — в дымоход спускается серебряный крюк. Крюк шевелится, живой. Зацепил Младшего брата и потянул кверху. Как ни бился Младший брат, вытащил его крюк в дымоход и утащил в небо.

Опять спускается крюк в дымоход.

Зацепил Среднего брата и утащил в небо.

В третий раз спускается крюк. Зацепил Старшего брата и утащил в небо.

Заплакали женщины и дети, деды склонили головы в тяжкой печали. Юноши схватили копья и луки, но им даже на Второе небо не взобраться.

Один из них стал под дымоход с копьём в руках, крикнул:

— Эй, небо! Опусти ещё раз свой крюк! Возьми и меня!

Но крюк не опускался.

Стали под дымоходом все юноши с копьями, с луками, с саблями в руках, крикнули:

— Эх, небо! Опусти ещё раз свой крюк! Возьми нас всех!

Но крюк так и не опустился.

Тогда вышел в круг Ых-нивнг.

— Я пойду искать ход в небеса.

— Где ты его найдёшь? — спросили люди.

— Не знаю сам. Но пойду искать, — твёрдо сказал Ых-нивнг.

Снарядили его люди, дали копьё и лук тугой. Только сказали:

— На нашей земле много милков всяких. Увидишь двуногих, похожих на нас.

Будь осторожен в дороге. Береги себя.

Привязали люди рода Трёх братьев к спине Ых-нивнга нау — священные стружки, чтобы добрые духи сопровождали Ых-нивнга в опасной дороге.

Вышел Ых-нивнг на морской берег, пошёл куда глаза глядят.

Долго шёл он. А на песке ни одного следа. Только лайки пролетали над ним, и ещё дельфины выпрыгивали из моря, чтобы посмотреть на путника.

И ещё много дней шел он, много месяцев. В траве ли прибрежной жёсткой, в кустах ли колючих кедрового стланика спать ложился на ночь, но только вскинется рассвет многопёрой зарёй, путник вновь продолжал свою дорогу.

Вышел путник к широкому устью реки, увидел людей, похожих на него. У тех волосы в одну косу, халаты из рыбьей кожи с орнаментом на полах. Обрадовался Ых-нивнг встрече, ускорил шаг. А те побросали сети, сели в лодку и переехали реку.

— Милк, наверное, пришёл, — сказал один.

— Уж очень похож он на человека, — сказал второй.

Ых-нивнг крикнул:

— Эй, если вы люди, чего меня испугались, я сам человек!

— Если ты человек, из какого ты рода? — спросил старший.

— Я, как и вы, Ых-миф-нивнг — человек земли! — крикнул Ых-нивнг.

— Вправду, он не милк, — сказал первый.

— У него на спине нау — священные стружки, — сказал второй.

Убедившись, что Ых-нивнг не милк, неизвестные люди пригласили его в стойбище.

— По обычаю нашему, если путник обошёл стойбище, не зашёл в него, обиду великую нанесёт он жителям стойбища.

Погостил Ых-нивнг день, два. На третий отправился в путь. Провожая его, жители стойбища сказали:

— Дальше нет человеческих селений. Только милки, похожие на людей, встретят тебя. Мы с ними издавна бьёмся. Мы потеряли много детей и мужчин-кормильцев.

Долго шёл Ых-нивнг. И вот видит: бегут навстречу трое, похожие на людей.

И одежда людская. Только глаза волчьи — жадные, горящие.

— Это тот самый человек, — сказал один.

— О-о-о, много в нём мяса, — сказал другой.

— Если мы его одолеем, никто на этой земле не будет нам мешать людей забирать, — сказал третий.

Окружили милки Ых-нивнга. И не успел Ых-нивнг натянуть лук, набросили на него толстую цепь, опутали ноги и руки.

— Будем есть его сейчас или поведем в своё селение? — спросил первый милк.

— Надо повести его в наше селение, пусть увидят его другие милки, — сказал второй.

— Покажем его Главному милку, — сказал третий.

Повели Ых-нивнга в густую тайгу. Долго вели. Привели на поляну. Там жилища, похожие на ке-рафы. Вошли в большое жилище. И увидел Ых-нивнг: сидит на нарах старый милк, одноглазый, с большими редкими зубами.

— Хе! Какую добычу добыли! — говорит Главный милк и, довольный, почёсывает круглый живот.

Сбежались милки, разглядывают Ых-нивнга так, как люди разглядывают добытого жирного оленя.

Подходит один милк, хватает Ых-мифа за волосы на темени. Как ни тужился милк, оторвать его от пола не смог.

Подходит второй милк, третий. Все милки пытались поднять Ых-нивнга, но не смогли.

— Х-хе-хе! — доволен Главный милк. — Вот это добыча!

А человек думает: «Неужто я умру, ничего не успев сделать?» — И говорит милкам:

— Как бы вы ни были сильны, нельзя меня поднять: на мне тяжёлые цепи.

Сняли милки с Ых-нивнга цепи. Хотел один милк вновь испытать свою силу, но его опередил человек:

— Съесть меня вы успеете. Но хочу перед смертью раскрыть вам одну тайну.

Милки сдвинулись плотнее, притихли.

— Недалеко от вашего селения есть небольшое, но глубокое пуню — озеро.

Оно пахнет, и от него всегда идёт пар. Вы думаете, отчего это?

Милки переглядываются, молчат.

— Это оттого, что на дне его милки из другого рода жарят на огне мясо неслыханного зверя, вкусного, жирного.

— Хы! Хы! — удивились милки.

— Проведи нас к тому пуню! — сказал Главный милк.

Привёл Ых-нивнг милков к пуню — горячему озеру. Пузырится вода в озере, клубится паром. Повели милки носом — пахнет чем-то.

— Ныряй! Посмотри, что там, — приказал Главный милк одному милку.

Милк нырнул с берега. Ждали, ждали его другие, а он не показывается.

— Он, наверное, не выйдет, пока не сожрёт мясо, — сказал один милк.

— Он всегда был жадный, — сказал второй милк.