Владимир Орлов - Истощение времени (сборник)
- Название:Истощение времени (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2015
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-087589-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владимир Орлов - Истощение времени (сборник) краткое содержание
Это непростая книга, как и все творчество Владимира Орлова. Его книги не только переведены на многие языки мира, но и по праву стали классикой современной художественной литературы («Альтист Данилов», «Аптекарь», «Бубновый валет», «Происшествие в Никольском» и др.). Многие из них экранизированы, другие ждут своего часа.
В эту же книгу вошел первый роман «Соленый арбуз» и последняя повесть «Истощение времени». Здесь и фантасмагория, к которой автор прибегал на протяжении всего своего творческого пути, и реальность, ведь не секрет – он всегда говорил только правду.
Истощение времени (сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– При чем тут Кешка?..
– Даже если и ни при чем… А в Аскизе я человек новый… Бригадиром сразу сделали, дали спокойно работать…
– Ты говоришь чушь!
– Главное – это работать. Работать так, чтобы руки звенели, а все остальное… Надо идти и идти, не влезать в волынки, а если споткнешься, лучше, чтоб этого никто не видел… Кому это приятно!
– Может, я тебя придумал вначале?..
– Ты еще ребенок, Букварь…
– А я и не хочу быть таким взрослым, как ты…
– Ну, тогда…
На левой щеке Николая снова начала разгораться улыбка, и снова она захватила все лицо, засияла, засверкала, словно говорила: «Брось ты, Букварь. Брось думать обо всей этой ерунде. Да, кое-что было. Но разве ты не чувствуешь, какой я обаятельный, смелый и добрый парень, как со мной хорошо! Разве ты не видишь этого? А все остальное ерунда! Ну улыбнись, Букварь, нажми клавишу и настройся на другую волну…»
Букварь стоял насупившийся, старался перебороть гипноз этой улыбки и думал о том, что сейчас он ударит Николая. Он не представлял себе разговора с Николаем без этого удара. Но теперь, когда рука его напряглась и пальцы сжались в кулак, он понял вдруг, что удар в челюсть ничего не решит и что спорить с Николаем ему придется долгие годы, спорить всей своей жизнью.
– Тут недалеко пиво, – сказал Николай, – пойдем сходим.
– Я недавно пил.
– Ну, как хочешь…
– Да, – вспомнил Букварь, – я тебе еще хотел сказать…
– Ну?
– У тебя шинель есть, ты бы срезал петлицы, они к ней не идут, старые…
Что-то еще было не досказано в их разговоре. Букварь это чувствовал, он старательно напрягал память и вдруг вспомнил старое прозвище Николая, заспешил, словно вытащил из мешка волшебную палочку, которая все могла поставить на свои места.
– Тату-Мату! Ты просто Тату-Мату! Я думал, что ты настоящий человек, а ты Тату-Мату!
Букварь махнул рукой, пошел к тропинке, успел увидеть, как разгорается улыбка на красивом мужественном лице.
На все было отпущено три секунды, ну чуть больше, и Букварь ждал их.
Он смотрел на обитую рыжим заменителем кожи дверь столовой и гладил рукой шершавую кору ели. Он привык к этим молчаливым секундам, они стали необходимы ему, и без них день был бы не день.
Рыжая дверь пропустила Ольгу и ее девчат и хлопнула раздраженно, устав, обалдев от своей нудной работы. Секунды растягивались в годы, но их не хватало. Ольга уходила к желтому углу, и угол должен был спрятать ее на целый день.
– Букварь, – вдруг, обернувшись, сказала Ольга, – ну-ка, подойди сюда.
Девчата прошли вперед, и Ольга оказалась рядом, одна, смеющаяся, снова похожая на Буратино, с теплыми смоляными волосами, до которых хотелось дотронуться.
– Ты меня заметила? – улыбнулся Букварь, и улыбка у него получилась виноватая.
– Я тебя видела здесь каждый день.
– Каждый день?.. – расстроился Букварь.
– А ты думал?..
– Ага, – сказал Букварь, – а я думал…
– Букварь, ты… Говорят… ты был в Абакане?
– Да. Мы ездили за шпалами. Такие отличные шпалы!
– Так-таки и отличные?
– Ну! Скоро мы начнем класть рельсы. Ты даже не представляешь, что это такое! Вот съездим еще раз за шпалами и начнем. Я жду не дождусь.
– Все ждут.
– Придешь – посмотришь, как мы будем класть.
– Ну и как там?
– Где?
– В Абакане.
– А что? Нормально. Живут люди…
«А глаза твои опять стали грустными и взрослыми. Значит, все по-прежнему, значит, ничего не изменилось…»
– Видел я Николая, – помрачнел Букварь.
– Видел?..
– Ничего. Все такой же.
– Все такой…
«Оленька, я же умею читать твои глаза, я уже понимаю, о чем ты думаешь и что ты хочешь узнать…»
– Он спрашивал о тебе.
– Что спрашивал?
– Ну, так… В общем… Ну, если хочешь знать правду, то спрашивал он просто из любопытства. И вообще…
– Что – вообще?
– И вообще он трус.
– Ладно, Букварь, ты…
«Ты прячешь свои глаза, ты боишься, как бы я не увидел их…»
– Оль, ты можешь обижаться на меня… Но он трус.
– Ладно, Букварь, я пойду.
– Иди.
– Ты мне скажи, когда укладка начнется. Чтоб я не проспала.
– Скажу.
– Я не обижаюсь, Букварь, ты для меня сейчас самый большой друг, но… Я пойду. До вечера, Букварь…
– Ну, иди…
«Ты уходишь. Уходят твои глаза, твоя улыбка, и твои слезы, и твои смоляные теплые волосы. Ты уходишь, а мне ждать теперь вечера, мне ждать теперь всю жизнь.
Ты уходишь, а я тебе снова ничего не сказал. Я не сказал, что я тебя люблю. Надо ждать. Я терпеливый. Я дождусь. Я тебя люблю, Оленька.
Это знают все. И лохматые Саяны, и рельсы, наваленные в степи, и шатры моего Суздаля, и это смеющееся, подмигивающее мне солнце. Они знают и радуются вместе со мной. Тому, что я люблю. Тебя.
Мне ничего не стоит подарить тебе вот эту колючую сопку, или хрустальную кизирскую воду, или белую звезду из ковша Большой Медведицы. Мне ничего не стоит… Я говорю ерунду? Нет, это не ерунда!
Ты уходишь. Уходят твои глаза, печальные и веселые, и твои теплые волосы. Ты уходишь.
Но ты не сможешь уйти от меня…»
Спиркин где-то раздобыл красный флаг.
Флаг был старый, выцветший, и Спиркин спрятал его под подушкой от надоевших острот Виталия. Утром он вытащил флаг, старательно отгладил его, хотел нести в руке, но застеснялся и сунул под мышку. Букварь шагал с ним рядом, видел сосредоточенное и серьезное лицо, чувствовал, что Спиркин волнуется, точно так же, как и сам он, Букварь, и как, наверное, все остальные в бригаде.
Ребята уже стояли у конторы, курили и ждали Макогона.
– Это у тебя чего? – спросил Ромка Массальский.
– Пригодится, – буркнул Спиркин.
Макогон вынырнул из двери конторы, сказал: «Пошли», махнул рукой и зашагал впереди ребят. Руки свои он держал в карманах синей куртки, снова вытягивал шею по-гусиному, шевелил губами и сдержанно кивал знакомым и незнакомым людям.
На этой тихой, обычно пустой улице, ведущей к насыпи, было неожиданно много людей, они забрели сюда просто так, чтобы посмотреть на бригаду путеукладчиков, они знали уже обо всем. Они стояли и глядели, как глядят болельщики на любимую футбольную команду, выходящую из раздевалки.
Люди стояли у желтых стен общежитий, улыбались и подбрасывали шуточки, а путеукладчики шли степенные и важные, кивали небрежно и суровым выражением лиц своих говорили: «Да, мы те самые, которые…»
– Макогон! Сегодня? Макогон!
– Нет, – бросил на ходу Макогон. – Сегодня не успеем. Сегодня мы проковыряемся со шпалами.
Шпалы лежали у переезда, которого еще не было, и поблескивали на солнце жирными, лоснящимися боками. Макогон сделал резкое, колющее движение рукой, и ребята понимающе закивали. Они научились разбираться в языке его рук. Они стали оркестрантами, читающими взмахи дирижерской палочки. Шпалы надо было таскать на желтую спину насыпи и раскладывать их там на расстоянии шага друг от друга. Потом своей очереди ждали рельсы.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: