Николай Струздюмов - Дело в руках

Потом племянница открывает свою объемистую сумку и из-под вороха игрушек и запасных детских одежек достает паутинку.

— Тетя Лиза, посмотри! — говорит она, и лицо ее замирает в ожидании.

Тетя Лиза медленно разворачивает платок, слегка натягивает пальцами часть каймы, подходит к окну и рассматривает узоры на свет.

С ответом она не торопится, а только приговаривает про себя: «Ага», «Ну да», «Вот это так».

— Тетя Лиза, ну как?

Тетя Лиза оборачивается не к племяннице, а к ее мужу, и торжествующе говорит:

— Видишь, Михаил, научилась ведь! Настоящая платошница стала.

— Ну, Верка у меня молодец, — отвечает довольный Михаил.

— Вот сразу видать — из наших краев девка, дела из рук не выпустит, — рассуждает тетя Лиза. Она оборачивается к племяннице и говорит: — Хороший получился. Теперь уж настоящий. Не зря тебя тетя Лиза понуждала.

Вера смущенно улыбается и слегка краснеет.

На самом-то деле платок пока что не имеет вида. Он весь мятый-перемятый, узоры перекошены, он грязный, с сероватым оттенком — словом, как и любой платок сразу после вязки. Но тетя Лиза уж сейчас его видит другим — таким, какой он будет, после мытья и растягивания на пяльцах. А мыть и растягивать его предстоит, конечно, тете Лизе. Для того его Вера сюда и принесла.

Оценив паутинку со всех сторон, тетя Лиза ее откладывает, потом, спохватившись, всплескивает руками:

— Батюшки! Да ведь готовить надо, печку затоплять.

Закладывая в печь припасенные с вечера сухие дрова, она самым подробнейшим образом рассказывает, почему у нее ничего не приготовлено, о том, что была на базаре и что идти оттуда пришлось пешком, и что только легла отдыхать… и так далее.

— Устала, наверное, — говорит Вера.

— Еще бы не устала. Ноги-то аж гудят и спина разламывается.

— Ну и не развозись ты с печкой. Вон на электроплитке приготовим чего попроще.

— Да чего ты приготовишь на электроплитке, какой будет стол! — укоризненно восклицает тетя Лиза. — И для платка — опять же воду греть надо.

— Теть Лиз, дай чего-нибудь закусить, — говорит Михаил из другой половины избы и достает бутылку. Второй зять тоже моментально настраивается на выпивку и веселеет.

В ответ тетя Лиза категорически заявляет, что закусить будет тогда, когда все сядут за стол. А Вера направляется к ним, чтобы убрать бутылку.

Но Михаил ее держит крепко, и Вере не удается исполнить своего намерения. Тогда в дело включается тетя Лиза. И зять пасует, разжимает пальцы.

Тетя Лиза ставит бутылку в одежный шкаф, который запирает, а ключ кладет себе в карман. Она оборачивается к зятьям и вдруг с несвойственной для нее сердитостью кричит:

— А ну-ка марш за углем! Расселись тут…

Зятья усмехаются, переглядываются, встают и отправляются в сарай за углем.

Веру она отправляет за водой, а сама начинает разжигать печь.

Зятья приносят уголь, и она их тут же посылает колоть дрова.

— Да там в сарае есть наколотые.

— Про запас наколите тете Лизе — руки не отвалятся.

Они выходят во двор, втыкают топор в чурбак, о чем-то долго говорят, потом куда-то уходят.

— Куда это они? — беспокоится тетя Лиза.

— Да в магазин, куда же еще, — отвечает Вера. Вскоре они возвращаются, и появляется вторая бутылка. Это внес свой вклад второй зять.

Не дав им раздеться, тетя Лиза, поддерживаемая Верой, отправляет-таки их колоть дрова.

А на кухне уж вовсю кипит работа: Вера наливает воду в ведро и ставит его на плиту, тетя Лиза крошит картошку прямо на шипящую сковороду, Светланка пытается достать из-под стула игрушку, которую она сама туда забросила.

Потом тетя Лиза затевает еще тушеную картошку с курицей, Вера отговаривает ее от этой затеи. Но тетя Лиза настаивает на своем, приведя веский довод: «Какой же будет стол без горячего мясного».

Она закладывает курицу в кастрюлю, а картошку велит чистить Вере. Сама же начинает подготовку к мытью платка: ставит посреди кухни табуретку, на нее — эмалированный таз, а в него насыпает мыльный порошок.

Наконец, плита раскаляется, от воды в ведре начинает идти пар. Тетя Лиза снимает ведро с плиты и подзывает Веру.

— Вот смотри, как я развожу.

Она показывает, какой порошок, рассказывает, какой меркой его класть и на какой объем воды. Наливает горячую воду, разбавляет холодной, тщательно размешивает.

— Сильно горячую воду здесь не надо. Платок ведь — не белье, он нежный.

Она достает паутинку, расправляет во всю ширь, еще раз смотрит на свет. Потом собирает ее в воздушную кучу и бережно опускает в пушистую мыльную пену.

Пожамкав платок с минуту, она вдруг останавливается и говорит Вере:

— Вот что, девка. Давай-ка ты сама. Не век же тетя Лиза тебе стирать будет.

Вера берется с опаской, потом расходится.

— Ты осторожней, не повреди его, — говорит тетя Лиза. — Ишь ногти-то отпустила.

— Да я осторожно.

Тем временем в печи разгорается все жарче, плита раскаляется все больше, и работа убыстряется. Тетя Лиза беспрестанно бегает от плиты к столу, от стола к плите, досаливает, кладет приправы, присматривается, как стирается платок, налаживает пяльцы и в то же время следит за Светланкой, которой надоело играть одной и которая тянется к взрослым. За хлопотами она постепенно расходится, забывает об усталости, о головной одури из-за прерванного сна — обо всем на свете, кроме сиюминутных забот.

Когда входят зятья и бодрыми голосами докладывают, сколько накололи, им никто ничего не отвечает. Очень удивленные, они начинают присматриваться к тому, что происходит в избе.

А тут, оказывается, идет самый натуральный аврал. Вера орудует возле плиты, а тетя Лиза сосредоточилась на платке.

Он уж вымыт, тщательно прополоскан и аккуратно отжат. Теперь тетя Лиза расправляет его на пяльцах. Шелковую нитку она нацепляет одной рукой, а другою придерживает ближний угол. Но пяльцы, стягиваемые платком, перекашиваются, норовят выскользнуть. Рук у нее уж не хватает, и она поддерживает другой угол ногой. Но и этого недостаточно, поскольку вскоре начинают косить остальные два угла. И тут тетя Лиза останавливается в полном затруднении.

Вера выглядывает из кухни, бросает на мужиков, наблюдающих за работой тети Лизы, сердитый взгляд и кричит:

— Да чего вы стоите, как остолопы! Подержите пяльцы!

— Да за что держать-то?

— За углы — за что ж еще!

Михаил хватается за два угла и моментально выправляет весь деревянный квадрат.

Но вот платок растянут и занимает свое место между стенкой печи и кроватью. Вера бросает все кухонные дела и бежит к нему. Лицо у нее раскраснелось от плиты, от беготни, от возбуждения, челка выбилась из-под косынки, в глазах — нетерпение. Она с жадностью всматривается в свою преображенную работу.