Олег Кириллов - ВСЕ НА ЗЕМЛЕ

Дронов встал из-за стола и пошел навстречу гостям:

— Рад вас приветствовать на славгородской земле, Геннадий Андреевич, — сказал он Комолову, — Очень вовремя приехали. Надо бы обговорить кой-какие дела… Привет, Павел Никифорович. Говорили мне, что приболел? Ну, прошу садиться.

Дорошин сел у торцовой части стола, прикинув, что садиться рядом с Комоловым было бы в этой ситуации неправильно. Пусть Дронов и представитель министерства сидят друг напротив друга, а он будет чуть в стороне со всей цифирью и в любой момент назовет нужные данные. Главное свое дело, которое замыслил на этот визит, решил отложить до конца беседы.

— Ну что, Михаил Николаевич, в принципе работой комбината мы довольны. Недавно министр на совещании говорил о перспективах развития горнорудного района в вашей области. Будем выделять дополнительные ассигнования на капитальное строительство, на жилье. Пришло время начинать разговор о следующем крупном карьере.

Дронов вынул из ящика стола пачку сигарет, протянул Комолову. Пододвинул к нему зажигалку:

— Та-ак… Ну что ж, мы готовы. Площади дадим. Однако у областного комитета партии есть несколько вопросов к комбинату. И один из них — по рекультивации земли. Сейчас в отвалах хранится до десяти миллионов кубометров чернозема. По условиям, на которых мы отводили комбинату площади, товарищ Дорошин должен был создать управление рекультивации земель и интенсивно вести эту работу.

— Разрешите, Михаил Николаевич, — вмешался Дорошин, — управление создано… Мы уже ведем такую работу.

— И что же у вас в активе?

— Пока не очень много., Около трехсот гектаров. Но это только начало. Сейчас плохо с рабочей силой. Приток идет на электрометаллургический. Мы вынуждены увеличивать объемы производства, а людей не хватает даже для карьеров. Да и на шахте пока что не густо.

— Мы уже много лет слышим подобные обещания от руководства комбината, — сказал Дронов. — Выделялись самые ценные земли… Посевные площади в северных районах области постоянно уменьшаются за счет выделения больших участков под промышленное строительство. Рекультивация же проводится очень плохо. У нас может возникнуть недоверие к товарищу Дорошину. Проблема чрезвычайной важности — вести восстановление земель, их плодородия.

Комолов делал заметки у себя в записной книжке. Молчит. Приходится Дорошину самому выкручиваться. А этого не хотелось бы. Три последних года получал он сигналы о повышенном внимании обкома к этому вопросу, однако думал, что разговор на трудную тему возникнет позднее, когда он спланирует объемы работ по новому карьеру… Тогда уж будет отговорка: объект государственной важности, заводы ждут руду… Ах, как не вовремя эта беседа. Уж не рокотовская ли здесь рука? Ведь молчали же о рекультивации все его предшественники и Дорошину удавалось, ссылаясь то на строительство карьеров, то на возведение жилья и благоустройство, отбиваться от этой темы. А тут вдруг на таком уровне… Да, это Владимир Алексеевич постарался. Точно. А Комолов молчит и молчит. Нет чтобы сказать о возможностях министерства, о том, что сейчас надо вкладывать средства в те объекты, которые завтра начнут давать отдачу. А рекультивация — это бросание миллионов в бездонную бочку без всяких близких результатов. Да и дальних тоже… Стоимость рекультивации гектара земли обходится в крупные тысячи, а урожай с него за десять лет и половины затрат не окупит. Да и то не будет. Пусть уж когда государство получит свободные средства, тогда и занимается этим. А сейчас — главное руда.

Говорить обо всех этих своих мыслях Дорошин не стал. Неправильно могут понять. Сейчас ведь новые веяния. А он жизнь свою прожил под одним девизом: план, объемы, количество. Когда хлеба много, не имеет значения, какого он помола. А вот когда его нет, тут уж разговор не о булочках, а о куске хлеба. Так понимал ситуацию он, Павел Дорошин, который начинал здесь все с первого колышка и гордится тем, что сделано сейчас при его участии.

— Областной комитет партии просит вас, Геннадий Андреевич, довести этот вопрос до сведения министра. Мы обеспокоены состоянием дел на комбинате в плане рекультивации земель, — Дронов закурил, пододвинул к себе блокнот. — Мне доложили, что в отвалах на сегодняшний день такое количество чернозема, которое позволило бы восстановить для земледелия свыше десяти тысяч гектаров площадей… Это было бы серьезным подспорьем для сельского хозяйства области.

— Вы можете это сделать, Михаил Николаевич, — Дорошин побагровел, — только я боюсь, что тогда сильно пострадает производство. Для этих объемов нужно очень много мощностей. Сколько автотранспорта, специальной техники, людей. Если мы усилим подразделение рекультивации, может стать под угрозу выполнение заданий по руде.

Это уже было вызовом, и Комолов понял ситуацию. Надо было одернуть старика, пока он не наломал дров окончательно.

— Я думаю, Михаил Николаевич, мы решим этот вопрос положительно. Министерство обсудит наши возможности, в том числе и по ассигнованиям. А пока что, Павел Никифорович, надо бросить людей и технику на рекультивацию… Конечно же затягивать исполнение смысла нет. Это понимаем и мы в министерстве. Я не могу давать заверений, однако полагаю, что темпы работ по рекультивации будут значительно увеличены.

Ах, дипломат, товарищ Комолов… Вот он выйдет перед министром с докладом о поездке и будет говорить о старом Дорошине, который не учел обстановки в области и не сориентировался вовремя. Дождался момента, когда разговор пошел по-крупному. Нет чтобы сообразить? Да, устарел Дорошин, пора бы поменять его… Ведь так будет все идти. Руководителя судят сегодняшним днем, а что было вчера — это уже история. Пусть ею занимаются изыскатели и пионеры. А ты за свои промахи отвечай сегодня. И никому нет дела, что ты сделал за все предыдущие годы. Не нравится тебе такое? Тогда чего же ты сидишь? Иди на пенсию. Цветы разводи, яблони обрезай. Вот тебе и фронт работ. И размах твоей мысли. И масштабы. Кому сейчас дело до твоих регалий и почетных званий?

— Ну что ж, я полагаю, что заверений представителя министерства для нас достаточно, — сказал Дронов, — мы верим в то, что вопрос этот будет решен положительно. Это диктует жизнь. Мы хотели бы комплексного развития этого района. Горнорудная промышленность дает отходы… На их базе мы планируем развернуть промышленность строительных материалов.

— Это уже в сфере других министерств… — вмешался Комолов.

— Да, мы понимаем это… Мы думаем о территориально-производственном комплексе… Есть руда, затем будет электрометаллургический, значит, — металл, затем на отходах — промышленность строительных материалов. А уже встает проблема создания машиностроительной индустрии, металлообрабатывающей. Если начинать увязывать здесь интересы различных министерств, мы никогда не сведем концы с концами… Нужно создавать какое-то звено над этими ведомственными интересами, какую-то координирующую организацию, осуществляющую общее руководство созданием комплекса… — Дронов полистал блокнот. — Недавно мы направили свои соображения в Госплан и Совет Министров… Осуществить все наши задумки сложно, но мы настроены оптимистично… Так что, товарищи, надо участвовать в делах области. Мы на вас имеем крепкую надежду. Комбинат и другие предприятия вашего министерства составляют значительную долю нашей промышленности. Вы используете и серьезный процент наших людских ресурсов… Помогайте.