Фаина Оржеховская - Всего лишь несколько лет…
- Название:Всего лишь несколько лет…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1967
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Фаина Оржеховская - Всего лишь несколько лет… краткое содержание
Человек, создающий художественные ценности, всегда интересовал писательницу Ф. Оржеховскую.
В своих книгах «Шопен», «Эдвард Григ», «Себастьян Бах», «Воображаемые встречи» автор подчеркивает облагораживающее воздействие искусства на людей.
И в романе «Всего лишь несколько лет…», рассказывающем о судьбах наших современников, писательница осталась верна своей любимой теме. Главные герои романа — будущая пианистка и будущий скульптор. Однако эта книга не только о людях искусства — она гораздо шире.
Всего лишь несколько лет… - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Как? И тебе это не известно?
— Нет, если говорить откровенно…
Витя все еще смотрел на картину. Потом сказал:
— Она знает, я уверен в этом. Только оберегает его.
И он посмотрел на Женю глазами того мальчика.
Глава двенадцатая
ШАГ ВПЕРЕД
Пришел сентябрь, начались занятия. Для Коли учебный год начался бурно. В конце месяца, в один из редких теплых дней, он возвращался из университета в самом противоречивом состоянии духа.
Он не спешил домой. Родители еще не вернулись из отпуска. В первый раз уехали без него. Сегодня пришла от отца открытка с чудацкими домашними словечками. И подписался он: «Ялок старший» — от конца к началу.
Город принадлежал студентам, молодежи, у которой все впереди. Со своим волнением и общностью переживаний (они держались стайками, но каждая походила на другую) они придавали улицам праздничный облик, вид буйного цветения. Няни, матери с колясками, малыши, неуклюже, но смело отправляющиеся в путешествие от одной скамьи к другой; дети постарше, щебечущие и резвящиеся, — все это также украшало город и имело тот же смысл, что и небо, зелень, деревья.
И под стать этому были солнечные блики в воде. Без этих сверкающих переливов не так было бы заметно все другое.
За городом уже осень, по ночам холодно, быстро темнеет даль. А на зеленых городских улицах днем по-весеннему тепло, какая-то новая свежесть появилась в воздухе.
Афиши! Открытие сезона. Концерты, спектакли…
Коля шел и думал. Как всегда, бормотал стихи, соизмеряя ритм собственными шагами. Теперь он уже твердо знал, что поэзия — дело его жизни.
Он думал и об Андрее Ольшанском, с которым он в последнее время сошелся. Андрей сам, видимо, тянулся к нему, но скоро, досрочно окончив училище, он уезжает в Туву, чтобы не оставаться в Москве. Он живет теперь у отца, где сохранилась его комната, она же — мастерская. Формально он не развелся с Ниной, но по его словам можно понять, что все у них пошло врозь и ничего не поправишь. Андрей сам не хочет поправлять: он измучен.
Вот еще парадокс. Андрей не из робкой породы. И в искусстве, например, стоек: ни на какие компромиссы не пойдет. А вот в собственных чувствах к женщине не мог разобраться.
По словам Андрея, единственным его утешением была последняя работа, которая заняла почти год. Он обещал показать ее Коле, но до сих пор не показал.
— Ну вот, а я уже уходить собирался.
В передней с вещевым мешком за плечами стоял Битюгов.
— Не суетись и ничего не готовь. Я из гостиницы. Пришел проститься. С нашего вокзала и уезжаю.
— В Одессу? — наобум спросил Коля.
— Одесса — это с Киевского, забыл, что ли? А еду я на Крайний Север.
Лицо Битюгова не то что загорело, а как-то почернело. Губы запеклись, он их часто облизывал… И словно пылью были покрыты волосы у лба и висков.
— В Одессе я теперь не нужен. Еду в Воркуту — вот куда.
Значит, раньше он все-таки думал, что Оле понадобится теплый город.
Чтобы не молчать, Коля сказал:
— Володя Игнатов — помните его? — всегда вспоминает вас. Особенно один разговор.
— Это о чем же?
— О гуманизме.
— А! Это по-разному понимать можно. Что же он теперь? Учится?
— Да. Хочет быть педагогом.
— Стало быть, эстафету передаю, — невесело усмехнулся Битюгов.
«В чем он изменился? — думал Коля. — Постарел? Нет, скорее, огрубел. И похоже, что сам себя таким сделал».
— Ну, значит, передай привет. Отец у тебя — редкая личность, Коля. Большой ученый. Ты должен гордиться им.
— Я и горжусь. Но папа для меня прежде всего человек.
— Это само собой…
Слова давались Битюгову с трудом.
— Как же, Семен Алексеевич, Воркута, — нерешительно начал Коля, — там, наверное, очень трудно?
— Да нет, в этой Одессе было труднее.
И опять он тяжело замолчал.
Видно было, что им владеет одна мысль, одно чувство, и это гонит его на Крайний Север, как гнало в последние годы войны, прямо в огонь. «Отчаянная голова, — рассказывали о нем фронтовики-однополчане, — летел навстречу смерти, а она его не брала».
— Ты знаешь, — вдруг сказал Битюгов, — я был там.
— Недавно?
— Совсем недавно… Убедился, что все, в общем, удовлетворительно. Даже больше… Муж у нее сильный человек. И она тоже…
Он поднялся. Коле показалось, что он стал еще выше ростом.
— Видишь ли, есть люди, которым всегда должно быть трудно. Их организм, что ли, требует этого. И всякие там облегчения, светлые огоньки, тепло и прочее не про них. Кончается плохо именно для этих… огоньков. Они гаснут. Вероятно, нельзя быть суровым и мягким, нетерпимым и уступчивым в одно и то же время. Для иных это возможно. А я не умею. Я смотрел только вперед, шея у меня не гибкая. Надо, стало быть, понять, чтов человеке сильнее всего… Я это говорю тебе, чтобы ты не вздумал себя ломать. Ты поэт, мечтатель, ну и оставайся таким.
— Я не только поэт и мечтатель.
Битюгов посмотрел искоса.
— Знаю. Гражданственность — это всем надо. Но идти ты должен, куда твоя хорошая природа клонит. А начнешь ломать себя в другую сторону или — еще хуже — начнешь метаться в обе, так и ты пострадаешь и другие. Главным образом, другие, близкие тебе… — Хорошо, что у меня таккончилось, а не иначе. Она могла бы… Меня прямо судьба хранила.
Битюгов взял свой рюкзак, проверил ремни и перекинул его через плечо.
— После нашей Тулы мы с твоим отцом не видались двадцать лет. А когда встретились в сороковом, после стольких событий, то как будто и не было ни этого срока, ни событий. Как будто вчера расстались. А теперь… всего несколько лет прошло. Всего лишь несколько лет…
Он не договорил свою мысль, но Коля подумал:
«Может быть, и хорошо, что он не застал папу».
— Я провожу вас, Семен Алексеевич.
— А этого я не люблю. Провожаний то есть. Проводили уже нас в сорок первом. Ну, и прощай. У матери поцелуй ручку. И отцу пожелай… доброго пути.
Коля вышел на балкон, посмотреть, как удаляется Битюгов. Вот он прошел мимо флигеля, посмотрел на тоокно. Вот замедлил шаги, потом пошел дальше.
И Коля представил себе зимнюю длинную снежную дорогу, по которой твердо шагает странник, выносливый русский человек.
Глава тринадцатая
РЕШАЮЩИЙ ДЕНЬ
— Забот у меня, забот! — жаловалась Дуся. — Мама говорит: жди переселения: вдруг не выдержишь экзамен и общежития не дадут? А мне бы лучше в общежитии. Да где уж!.. Дуся в последние дни пала духом. — Грамматика — вот моя беда. Никогда с нею не ладилось и не будет во веки веков. Насчет грамматики мне слон на ухо наступил!
— Коля тебе поможет, — сказала Маша.
— Господи! Да он вчера велел диктант написать. Ошибок восемь дробь шесть. В одном слове даже две.
— Как же тебя угораздило?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: