Илья Маркин - На берегах Дуная

Дубравенко развернул книгу для рабочих записей. Многое уже было сделано, но еще больше нужно было сделать… Проверить связь на запасном командном пункте… Уточнить вопросы взаимодействия с соседями… Напомнить инженерам о минировании дорог в тылах армии… Распределить пополнение из запасного полка… Подобрать двух начальников оперативных отделений дивизий и одного начальника штаба полка. Пора уже кое-кого из офицеров оперативного отдела штаба армии выдвигать на самостоятельную работу… Уточнить с начальниками тыла и артснабжения армии количество боеприпасов в войсках и на армейских складах… Еще раз проверить несение службы в обороне и обеспечение стыков.

Вопросов было много, и генерал рассчитывал все их разрешить завтра к вечеру. А потом возникнут десятки новых вопросов, и так без конца, пока не окончится война.

Позвонил Воронков и доложил, что перед фронтом левофлангового корпуса, на берегу озера Балатон, слышен сильный шум моторов. Видимо, немцы готовятся к наступлению.

Этот доклад, как яркая вспышка света, рассеял все сомнения начальника штаба. Да, прав, безусловно прав командующий. Противник нанесет удар именно по левому флангу армии.

Он приказал Воронкову немедленно направить своего офицера и офицера разведывательного отдела в штаб левофлангового корпуса и позвонил командующему.

Шел второй час ночи. Алтаев не спал. Он спокойно выслушал доклад начальника штаба, помолчал немного и приказал внимательнее следить за обстановкой в левофланговом корпусе.

— Можно часть сил перебросить на левый фланг… — предложил Дубравенко.

— Рано еще, рано, — ответил Алтаев, — пока еще ничего не ясно. Это, может быть, провокационная демонстрация.

Одно за другим непрерывно поступали донесения из штаба левофлангового корпуса. На двенадцатикилометровом фронте балатонского побережья шло усиленное передвижение войск. Вражеский передний край упорно молчал. Наша артиллерия и минометы дважды открывали огонь по местам вероятного сосредоточения фашистских войск. Противник попрежнему не отвечал. Полки и батальоны первого эшелона выслали вперед разведывательные группы. Нейтральная зона заполыхала в свете ракет. Пулеметный и автоматный огонь обрушился на разведчиков. Ни одному из них не удалось подойти к гитлеровским позициям.

Напряжение на левом фланге нарастало. Все войска были приведены в боевую готовность. Одной разведывательной группе по заросшим камышом берегам Балатона удалось пробраться в расположение противника. По радио она докладывала о непрерывном движении танков и бронетранспортеров из вражеских тылов к фронту.

Алтаев приказал подготовить свои резервы для переброски на левый фланг армии и привести в готовность резервы всех корпусов.

Дубравенко звонил командирам корпусов, начальникам отделов штаба, командующим родов войск армии. Его кабинет превратился в центр кипучей работы, где все решения командующего превращались в лаконичные приказы и уходили к войскам, к штабам, к командирам корпусов, дивизий и бригад.

В половине третьего противник начал артиллерийскую подготовку. Артиллерия и минометы обрушились на наши боевые порядки на левом фланге армии.

Через полчаса пехота и танки перешли в атаку. На карте Дубравенко засинели значки наступающего противника. От голубого простора озера Балатон они тянулись на север по холмам и высотам и кончались на изгибе, где наша оборона уходила к равнине западнее города Секешфехервар. Синие стрелки угрожающе нацелились на наши войска. Силы наступающего противника было определить еще очень трудно. Первые его атаки в ночной темноте были отбиты. Наш передний край стойко удерживался. Алтаев опять снимал войска с других неатакованных участков и стягивал их к левому флангу. По его просьбе в воздух поднялись ночные бомбардировщики.

Дубравенко выслушивал доклады оперативников и разведчиков, договаривался с артиллеристами и танкистами, торопил с постановкой противотанковых мин и подвозом боеприпасов, проверял выход частей резерва командующего. Крупная, подстриженная ежиком голова его то склонялась над картой, то поворачивалась к собеседнику, то на секунду опускалась в глубоком раздумье. Серые глаза были спокойны и сосредоточенны. Казалось, нет для них ни суматошной работы, ни грозной опасности на левом фланге армии, ни томительного ожидания дальнейшего развертывания событий.

К рассвету противник ввел в бой главные силы. На двенадцатикилометровом фронте, по донесениям войск, Дубравенко насчитал пятьсот шестьдесят танков противника и не меньше тридцати пяти — сорока батальонов пехоты. Соотношение сил складывалось слишком неблагоприятно для наших войск. На каждую нашу пушку на переднем крае приходилось восемнадцать-двадцать танков противника, на каждого нашего пехотинца десять-пятнадцать вражеских пехотинцев, поддерживаемых сосредоточенным огнем артиллерии. Гитлеровцам удалось собрать превосходящие силы и ударить на узком участке фронта.

Дубравенко каждым нервом ощущал ритм боя. Только крупные резервы могли спасти положение. То, что мог бросить в бой командующий из своего резерва и с участков корпусов, было подобно попытке остановить бушующий водяной поток, бросая в него камни. Привел в движение свои резервы и командующий фронтом, но они были еще далеко и не скоро подойдут к полю боя.

С каждым донесением из войск становилось ясно, что положение на фронте все более и более усложняется. На двух участках — на перекрестке железных дорог и у зеленой подковы рощи — танки противника смяли передний край и километра на полтора вклинились в нашу оборону. На эти участки обрушились «Илы» двух штурмовых авиационных дивизий. Наступление противника замедлилось. К этим же участкам устремились два артиллерийских полка из резерва Алтаева. Они находились в десяти-двенадцати километрах от фашистских танков.

По всем радиосетям и телеграфным линиям пронесся сигнал воздушной тревоги. Дубравенко вызвал подполковника Орлова.

— Поднялись, поднялись наши истребители, товарищ генерал, — доложил Орлов, — минуты через три будут над полем боя, аэродромы рядом.

Дубравенко глянул на карту. Прямоугольники аэродромов и посадочных площадок краснели совсем недалеко от боевых порядков наземных войск. Как хорошо, что во-время переместили авиацию.

Начальник разведки доложил первые обобщенные данные о противнике. В наступление перешли опять танковые дивизии «SS» «Мертвая голова» и «Викинг». С ними вместе наступали еще две танковые дивизии и много частей из резерва гитлеровского командования.

Так вот где оказались дивизии, которые противник снял с правого фланга гвардейской армии! Пленные показывали, что эти дивизии заново укомплектованы маршевыми частями и доведены до штатной численности.