Семен Бабаевский - Собрание сочинений в 5 томах. Том 5

— Что случилось?

— Нужен твой совет. Пойдем.

Было видно, что Екатерине Астафьевне не хотелось прерывать беседу со своим родственником, а приходилось. Вставая, она недовольно крутнула головой, и ее сережки сердито закачались.

— Василий Максимович, извините, я вас оставлю, — сказала она, уходя. — Но мы еще продолжим наш разговор. Вечером обещал прийти Вениамин Герасимович, я вас познакомлю.

— Быстро ты нашла общий язык с моим свекром, — сказала Галина, когда они пришли на кухню. — О чем вы говорили?

— Твой свекор, оказывается, отличный собеседник. Он высказал свое мнение об артистах.

— Да? — удивилась Галина. — Ну и что?

— Говорил он оригинально, по-своему просто и убедительно, — ответила Екатерина Астафьевна. — Вечером у нас будет Гайворонский, мы продолжим наш разговор, и ты послушаешь.

Василий Максимович откинулся на спинку дивана и скучающими глазами смотрел на картину. Нравились ему охотники. У бородача глазки блестели, будто их закапали подсолнечным маслом, а тот, что с усиками, почесывал затылок, — наверное, хитрун и себе на уме. Затем взгляд его обратился к книжным полкам. Как же много, очень много у сына книг, и стояли они тесно, одна прижата к другой. Разве можно было все их перечитать? Сколько же потребовалось бы времени? «По жилищу видно, живет мой Дмитрий обеспеченно, и работенка у него, ежели вдуматься, сильно умственная. Да, работа важная и людям нужная, да только мне от нее одно горе», — заключил он.

В прихожей послышался знакомый басок:

— Кто? Отец! Ну, наконец-то! Где же он?

В комбинезоне, какие носят трактористы или шоферы, загорелый, веселый, с растрепанным белесым чубом, Дмитрий влетел в кабинет и обнял отца.

— Рад! Очень рад, отец, что вижу тебя в своей квартире! В Холмогорской-то тебя не поймать. Сколько раз бывал в станице, а повидаться с тобой не мог.

— Нахожусь в степу, при тракторе.

— Знаю, знаю! Ну вот и хорошо, что нашел время и приехал. Только почему один, без матери?

— В дальнюю дорогу одному ехать сподручнее, — уклонился отец от ответа. — Да и при хате кому-то надо быть.

— А мы с уловом! — похвалился сын. — И главный рыбак — вот он, перед нами!

Дмитрий подвел к отцу худенького паренька лет двенадцати, в свитере и в коротких штанишках. Чубчик у него вихрастый, такой же, как и у Дмитрия, глаза большие, по-детски задумчивые.

— Вот какой у тебя внук! Вырос, а?

— Да, вытянулся.

— А как умеет ловить рыбу! — Дмитрий привлек сына. — В деда пошел, рыбак заядлый! И за руль уже садится, вот подрастет и станет управлять машиной… Гена, обними и поцелуй дедушку Василия.

— Зачем же нам обниматься и целоваться? — спросил Гена, и бледное его личико порозовело. — Можно и без этого. — Он протянул деду руку. — Здравствуйте, дедушка!

— Вот оно, молодое поколение! — воскликнул Дмитрий. — «Можно и без этого» — надо же придумать!

Василий Максимович обнял внука и сказал:

— Молодец, Гена, нам, мужчинам, нежности ни к чему. — И участливо спросил: — Знать, любишь рыбачить?

— Люблю.

— Молодцом! Сколько поймал?

— Штук двадцать.

— Какая рыба?

— В озере хорошо идет на крючок серебряный карп. Его там много!

— И большие попались?

— Во какие! — Гена широко развел руки.

— Да неужели такие? — искренне удивился старый рыбак. — А не брешешь, парень? Рыбаки, они мастера разводить руками и брехать.

— Что такое «брешешь»? — спросил Гена.

— Разве не знаешь этого слова? Знать, говоришь неправду.

— Верь ему, отец, — сказал Дмитрий. — В самом деле карпы попались очень крупные. Я уже сказал, чтобы их поджарили на завтрак.

— Ка-а-ак ударит хвостом! — сказал Гена. — А я его сачком — и готово!

— Гена действительно умеет работать сачком, — подтвердил Дмитрий. — Мастер!

Вошла Галина, ласково улыбнулась мужчинам, сказала:

— Василий Максимович, для вас приготовлена ванна.

— Обойдусь, зачем же, — возразил отец. — Ни к чему.

— Никакого беспокойства! — тоном приказа сказал Дмитрий. — Следуй за мной, отец! Примешь ванну, и будем завтракать.

— У нас в Холмогорской…

— Что там у вас в Холмогорской, — перебил Дмитрий, — меня сейчас не интересует. Пойдем, пойдем!

После ванны Василий Максимович был облачен в пижаму цвета увядшего камыша, тесную в плечах, с узкими рукавами, и это несколько смущало старика. Сидя за столом, с еще влажным седым чубом, зачесанным на косой пробор, он не переставал чувствовать жавшую в плечах и под руками чужую одежонку. Все так же мило улыбаясь гостю, Галина предложила ему отведать салат из помидоров под майонезом.

— А это — старание наших рыбаков, — добавила она, положив на тарелку свекра кусок поджаренного карпа. — Можно сказать, наглядное доказательство правоты вашего внука.

Тем временем Дмитрий налил вина в высокие, из зеленого хрусталя, бокалы, поднялся и сказал:

— Дорогой отец, с прибытием! Мы так рады видеть тебя в своем семейном кругу. Выпьем за здоровье твое и мамы!

— Спасибо, дети, — ответил Василий Максимович.

Выпили вина, за столом стало оживленно, и Екатерина Астафьевна, придерживая пальцами свои не в меру шустрые сережки, рассказала Дмитрию, как она приняла Василия Максимовича за Гайворонского. Как бы желая подтвердить свою мысль о том, что Гайворонского не мудрено принять за кого-то другого, она припомнила забавный случай, который произошел на животноводческой ферме, когда там снимался художественный фильм. Подвыпившие скотники признали загримированного Гайворонского за своего заведующего и начали угощать водкой.

— Ну, и что артист? — спросил Дмитрий. — Не растерялся?

— Нисколько.

Все добродушно рассмеялись, и только Василий Максимович был грустен. Отчего бы? Может, оттого, что пижама цвета увядшего камыша не переставала жать в плечах? Ведь то радушие, с которым он был принят в семье сына, не должно было огорчать. А на душе тоскливо. «Холмы сидят в моей голове, вот через них и тоскую, — думал он. — Дмитрий помалкивает, сам разговор о холмах не заводит. Придется мне начинать. А где? И как? Может, тут, за столом, и начать без всяких обиняков»…

Старик немного повеселел, когда сидевший с ним рядом внук сказал:

— Дедушка, поедем на рыбалку?

— Охотно бы с тобой порыбачил, да не могу.

— А почему не можешь? — удивился Гена. — Папа отвезет нас на машине.

— В станице ждут дела. Завтра я уже буду дома.

— Поедем сегодня! — стоял на своем Геннадий.

— И сегодня не могу.

— Отец, вот так всегда: «Не могу, ждут дела», — вмешался в разговор Дмитрий. — Останься у меня, погости хоть с недельку. Вот и на рыбалке побывали бы…

— Не привык жить гостем, — ответил отец. — Да и прибыл к тебе по важному делу. Нам потолковать требуется.