Виктор Московкин - Потомок седьмой тысячи
- Название:Потомок седьмой тысячи
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Верхне-Волжское книжное издательство
- Год:1976
- Город:Ярославль
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Московкин - Потомок седьмой тысячи краткое содержание
Здесь впервые объединены все три части романа-трилогии Виктора Московкина, по отдельности издававшиеся в разные годы. Роман рассказывает о жизни и борьбе рабочих одного из старейших крупных предприятий России, охватывая период с 1893 по 1917 год.
Потомок седьмой тысячи - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Конечно, для дел, в которых вам приходится участвовать, все это может показаться мелочью, но в нашем положении такая победа очень важна. Не забывайте, что мы находимся в волости, отгороженной от всего живого глухими, лесами.
От своих родителей мне пришлось узнать о несчастной судьбе моего брата. Не вытерпев тюремного заточения, он во время уборки камеры отнял револьвер у надзирателя и пытался убежать. Побег не удался — в него стреляли, и он стрелял. К счастью, никто не был убит. Брата приговорили к повешению, но потом казнь заменили бессрочной каторгой. Родители мои убиты горем.
В последнее время у нас много говорят о предстоящем приезде в губернию царской фамилии. В селе отобрали самых богатых мужиков в добровольную дружину для охраны государя. Волостной старшина, о котором я писала, тоже в их числе едет в город. Он и передаст это письмо. Не удивляйтесь, я ему всецело доверяю.
Дорогой друг! Пусть оберегает вас ваша вера в лучшее будущее, в то, чему мы посвятили свои жизни. Никакие разлуки нас не разъединят, мечтаю увидеть вас, но пока это невозможно.
Ваш верный, любящий друг Оля ».
13
В третьем часу утра пароход, на котором плыл царь со своей свитой, прошел мимо Диево-Городища, древнего села на высоком берегу Волги. Верхоконные без дорог поскакали оповещать об этом событии ближайшие к Ярославлю посты. Когда пароход вошел в городскую черту и пришвартовался у Семеновского спуска к специально поставленной пристани, майское солнце уже стояло высоко и нещадно палило солдат 181 Остроленского полка, выстроенных для почетного караула. По пути в Успенский собор, куда прежде всего должен был проследовать царь и где его ждало высшее духовенство, тоже были шпалерами расположены войска и добровольная народная охрана, собранная из проверенных людей со всей губернии. Здесь же под строгими взглядами своих наставников находились ученики средних учебных заведений, которые по знаку распорядителя готовились исполнить гимн и юбилейную кантату.
Не менее волнующее зрелище представляла Ильинская площадь. Светловолосые молодцы в голубых рубахах с серебряными галунами, в русских шляпах, опоясанных лентами, в чистых онучах и лаптях, застыв от напряжения, ждали царского поезда. Эти были пастухи-свирельщики, выписанные для такого случая из бывшего стольного града Владимира.
Все диковины, в том числе и царскую особу, простой народ смотрел только издали. Из-за Которосльной стороны, с фабричной слободки, попробовали было сунуться в город жадные до зрелищ мастеровые. Но плотная стена охранников допустила их до моста через Которосль, дальше, как ни бились, ничего не вышло: без вас шатающихся много. Пришлось им торопиться назад на Большую Федоровскую к храму Иоанна Предтечи. Сюда, около полудня, царь должен был приехать на автомобиле. Старинный златоглавый храм с чудной росписью внутри был достопримечательностью города.
На Большой Федоровской мастеровые старались протолкаться к деревянному помосту, изображающему полушарие, — такой ширины, что перегораживал переулок от забора свинцово-белильного завода Вахрамеева до самых стен двухэтажного дома Поляковой. На досках полушария было начертано крупно: «Россия», ниже буквы «М» и «Н», а по бокам «1613–1913», что означало: Михаил — царь Романов первый, Николай — нынешний. Преемственность и незыблемость царствующего дома! Три сотни детей не старше десяти лет, одетые в костюмы под национальный флаг: синие шаровары у мальчиков и такого же цвета юбки у девочек и красные рубашки и кофточки, поверх белые фартуки, — выстроены были позади этого помоста. Несколько ребятишек постарше стояли на самом помосте — держали над головой надпись: «Боже царя храни», в середине же возвышался двуглавый орел в короне.
Это ли не чудо! Мастеровые, многие из которых уже побывали в трактире «Толчково», лезли напролом, сминая строй охранников. Никакие увещевания не помогали. Охранники были свои, фабричные (ими распоряжался ткач Арсений Поляков, выбранный тысячником, — зарабатывал серебряную медаль: всем охранникам обещали дать медали, командирам — серебряные). Своих фабричных мастеровые не боялись.
Пролезшие вперед разглядывали Полякова, важно шагавшего перед строем дружинников, — в черной тройке, с белым платком в нагрудном кармане, потного от жары и усердия; судили о нем, нисколько не заботясь, слышит он их разговор или нет.
— Эх ты! — изумлялись простодушные. — Арсюха-то в галстухе, что те министр! Такому никакой медали не жалко.
— А как же! — подхватывали рядом. — Его, чай, лобызать будут царственные особы. И при галстухе-то облобызают да сплюнут. А без него как же! Нельзя без галстуха…
— Господа, имейте сознание, — увещевал толпу Поляков. Он даже не сердился, в голосе его просто укор несознательным, которые в такой торжественный день позволяют себе непристойно шутить.
— Арсюха, эй! А поди, тебе и чин обещан? — не унимались шутники. — Не вернешься на фабрику-то теперь уж, в Питербух, чай, возьмут?..
— Пряниками медовыми его кормить там будут. Глядишь, потолстеет шея-то.
Поляков старался отойти от насмешников, вжимал голову в плечи — шея у него и в самом деле тощая, морщинистая, с острым, выпирающим кадыком. А ему неслось вдогонку:
— Ишь ты, еще и в Питере не побывал, а уж нос воротит от своих-то, фабричных.
Посмеявшись, отходили, уступая место другим. День выдался жаркий, ближе к полудню всех разморило. Многие уже сомневались:
— А приедет ли? Что ему тут смотреть? Косые домишки да пыль.
— Ну, нет! Раз сказано — будет. Ему, может, и не захочется — все равно привезут. Царь ведь тоже не всегда делает, что хочет. Он правит и им правят. Согласился раньше, скажут, так выполняй…
Невдалеке, на той стороне улицы, где было посвободнее, стоял Артем. Был в начищенных до блеска сапогах, в синей косоворотке с шелковым пояском, пиджак перекинут через руку — жарко в пиджаке. Рядом Родион Журавлев. Этот еще накануне подстриг свою разросшуюся бороду, сразу помолодел на десяток лет. Лелька Соловьева в цветастом сарафане, с туго закрученными на затылке золотистыми волосами поплевывала семечками. Только что крутился возле них Васька Работнов, но потом ушел в сторону «Толчкова», там интереснее, возле стойки-то.
Вот со стороны лавки Градусова началось движение. Видно, как по запруженной народом улице пробивается конный отряд. Люди шарахаются к деревянным тротуарам, жмутся к домам. Пока это передовой отряд из охраны царя. При его приближении фабричные добровольцы молодцевато подтянулись, более решительно стали отжимать зевак, освобождая проезжее место. Поляков уже охрип от крика:
— Место! Место освободите для государя императора!..
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: