Иван Краснобрыжий - Аленкин клад. Повести

Появится закордонный гость на третьей домне и только руки потирает. Еще бы! Два часа — шестьсот тонн чугуна! Четыре — тысяча двести! Считают капиталисты. Нет, их не обманули. Все сходится.

— Господин Гутороф, — обращается к Александру Герберт Верц из ФРГ, — зачем так много и бистро-бистро работать?

Приходится объяснять:

— Вам, господин Верц, этого не понять.

— Почему?

— Врагов-то у нас еще не мало.

«Коммунист, Герой Социалистического Труда, — удивляется господин Верц. — Техник-металлург. Работает простым рабочим».

— У вас нет факансий инженер, техник, да?

— Научу ребят выпускать один миллион шестьсот тысяч тонн чугуна в год — уйду работать мастером.

Герберт Верц морщит лоб, пожимает плечами.

Практичного американца интересует другое: почему специалисты с высокими разрядами помогают подручным выполнять «черную» работу? Такого он не видел ни в одной стране. Если он скажет на своем заводе, что лучший горновой Страны Советов подметает литейный двор, ему не поверят. Факт можно подтвердить фотографией, однако лучше воздержаться. Еще в лояльности к Советам заподозрят. Но любопытство одерживает верх.

— Товарищ Гуторов, — просит переводчик, — объясните, пожалуйста, мистеру Блэку, почему вы, «король» доменщиков мира, помогаете подручным выполнять «черную» работу?

— А у нас и в песне поется: «Один за всех и все за одного».

— Я понимайт! — кивает головой американец. — Систем социализма!..

Любознательный господин Нагатияма мило улыбается, цепкими глазами ощупывает каждый уголок домны, по приборам пытается «раскусить» советскую технологию выпуска чугуна, просится на колошник… Свой интерес объясняет по-русски:

— Япония купила в СССР проект этой домны. Ваши печи — лучшие в мире! Мы будем их строить у себя.

— Пожалуйста, стройте, — не возражает Гуторов.

— Проводите меня на колошник.

— Туда без газоспасателя нельзя.

— Хорошо. Я могу подождать.

Приходит газоспасатель. Господин Нагатияма доволен. Но — увы! Маска противогаза ему не подходит. Он просит маску газоспасателя, соглашается один подняться на колошник.

— Технику безопасности нарушать даже таким любезным гостям, как вы, не положено.

Улыбка на лице Нагатиямы исчезает. Так и не удалось ему взглянуть на крутящееся паровое колесо изобретателя Валентина Кайлова. Пришлось покупать в СССР патент.

Гости из-за кордона бывают разные. Одних интересует секрет производительности, другие подбросят заковыристый вопрос из международной обстановки, третьи, забывая простую элементарность гостей, прощупывают «советскую психологию»… Занятия в университете марксизма-ленинизма, хорошие знания политэкономии социализма и капиталистических стран, высокая техническая подготовка и большой опыт работы — все это помогает Александру Гуторову быть и дипломатом, и «королем» доменщиков мира.

Тринадцать жарких лет. За эти годы у Александра Гуторова появились тысячи друзей по «горячему хлебу» в Чехословакии, Польше, ГДР, молодых странах Африки. Они приезжают в Череповец учиться трудному, но очень нужному делу. И опять Александр Гуторов все начинает сначала. Но начинает не теми робкими шагами, как когда-то на второй домне. Ему теперь знаний и опыта не занимать.

Любой авторитет, самая яркая слава могут потускнеть, как медный пятак в сырости, если человек замкнется в свой узкий мирок и начнет жить достигнутым благополучием. Свою трудовую честь Александр Гуторов бережет не только жаркой работой.

Идет бюро парткома. Вопрос решается государственный: ускорить пуск четвертой домны. Одни предлагают стандартное: обязать строителей… Другие в этом видят «дублирование» задач государственной комиссии из Москвы, советуют в ее состав ввести от завода того-то и того-то. Этим, мол, и комиссию не обезличим, и себя настоящими хозяевами покажем. На первый взгляд и те и другие нравы. Но когда выступил Александр Гуторов, члены парткома пересмотрели свое отношение к пуску новой домны.

— Я прошу, — сказал Гуторов, — доверить мне приемку от строителей футеровки домны.

Мастера-огнеупорщики к первому визиту Александра Гуторова отнеслись спокойно: полазит час-другой по воздухопроводам, фурмам и уйдет. Александр оказался не из тех, кто «отбывает» партийное поручение. В этом строители убедились на второй день. Появился он на домне — и к бригадиру:

— Переделали венец на четвертой фурме?

Бригадир поторопился заверить, что замечания устранены, и тут же пожалел.

— Я только что осмотрел венец. Вы ничего там не сделали…

Два месяца мастера-огнеупорщики «проклинали» дотошного члена парткома. А он? Он «придирался» к каждому зазору между кирпичами, красоте, прочности кладки, ругался с мастерами, прорабом, требовал одно переделать, другое поправить… Но, когда пришло время строителям сдавать работу государственной комиссии, они не раз добрым словом вспоминали Александра Гуторова.

Александр Ильич, — обратился при мне к Гуторову рабочий Николай Сеничкин. — В столовке что-то давненько ушицу не готовят. Ты бы, как член профкома, занялся пищеблоком, а?

В тот же день Александр Гуторов побеседовал с рабочими о всех претензиях к столовой. Вечером директору ОРСа пришлось задуматься.

Если через три дня не устраните недостатки, — предупредил Гуторов, — будем вас слушать на заседании профкома и решать вопрос о дальнейшем пребывании на посту директора! И вообще, вам бы не мешало съездить в Москву на «Серп и молот» поучиться секретам кулинарии.

…Выходной день. Жена предлагает Александру съездить за город и, поглядывая на него, с улыбкой осведомляется:

— Опять чего-то не успел сделать?

— Сегодня я должен в подшефный класс заглянуть и отвезти в музей слиточки миллионной тонны стали.

— А как же наше путешествие? Опять отложим до пенсии, да?

— Нет, мы его сократим только на один час. Мне обязательно надо побыть в школе и похвалить Володю Костина. Парень другим человеком становится. Ты поезжай в музей, я в школу. Через час встретимся дома.

В семнадцатой средней школе Череповца Александр Гуторов помогает классному руководителю Зое Александровне Зверевой перековывать «трудных» ребят. На этой ниве он устает, пожалуй, больше, чем у домны. Ключик к сердцу каждого «трудного» Александр, как правило, начинает искать в семье. Ведь плохим ребенок не рождается. Почему же он с годами становится «трудным»?

Психология человеческой души сложнее и тоньше доменных процессов. Каким человеком вырастет ученик? Радость принесет людям или горе? Эти вопросы больше всего волнуют Александра Гуторова.

— Воспитанию подрастающего поколения, — возмущается он, — мы уделяем очень мало времени! Часто действуем по шаблону: «Это, Петя, хорошо, это — очень плохо». Еще Юлий Цезарь говорил: «Желаешь сохранить государство — держи молодежь в руках».