Борис Пармузин - До особого распоряжения

бек и сын вождя остались одни.

Нужно было начинать нелегкий разговор. Махмуд-бек представлял себе сына вождя совсем другим -

резким, вспыльчивым, нетерпеливо сжимавшим кулаки, готовым немедленно учинить расправу над

врагами отца, подняться против правительства страны. А этот высокий юноша был спокоен. Сложив

руки, он ждал, когда заговорит гость, старший по возрасту человек.

- Отец решил все сам... - сказал Махмуд-бек. - Он долго думал над твоей судьбой, над судьбой

племени.

Соглашаясь, сын вождя слегка кивнул. Наверное, его били. След от плетки, правда, был едва

заметен. Но сейчас он проступил красным рубцом. Это единственное, что выдало волнение юноши.

- Отец сожалел, - продолжал Махмуд-бек, - сожалел о стычках с правительственными войсками.

- Это была провокация... - коротко сказал юноша.

Махмуд-бек знал о том, что вождь отдавал сына в хорошие учебные заведения столицы. Однако он

все-таки не ожидал услышать таких здравых суждений.

- Спровоцировал один из чиновников, - продолжал молодой вождь. - А чиновник этот - не страна и

даже не правительство. Это был корыстный человек. Он во всем виноват. И он будет наказан по законам

нашего племени.

Махмуд-бек старался не высказывать удивления. Он давно откровенно не говорил с таким умным,

спокойным собеседником.

162

- Между племенами распри с давних времен. Иногда они возникали из-за чепухи. Даже древние

старики не знают причин. Отец не любил вмешиваться в чужие дела. И в наши дела никто не

вмешивался.

- Я об этом догадывался... - сказал Махмуд-бек.

- Вы многое знаете, господин. Чиновник наложил на нас дань. Будто от имени правительства. А когда

мы отказались платить, - мы никогда не платили! - он обвинил отца в нападении на войска.

- Такой случай был... - вспомнил Махмуд-бек.

- Был, - кивнул молодой вождь. - Это сделало племя, с которым мы враждуем. А обвинили нас! Разве

не провокация?

- Провокация... - согласился Махмуд-бек.

- Он разжигает междоусобицы... - продолжал молодой вождь. - Но я не буду мстить этому племени,

неграмотным, обманутым людям, не буду, конечно, мстить правительству. Виноват один чиновник -

провокатор и предатель.

- Предатель?

- Да... - твердо сказал молодой вождь. - Он хотел, чтобы мы помогли соседям в государственном

перевороте. Эти люди, с той стороны, пришли к отцу.

- Я с ними встречался...

- Я знаю, господин. Они мечтали втянуть в переворот и ваших эмигрантов.

- По-моему, сорвалось?

- Сорвалось... В Северном городе схватились две шайки эмигрантов. Они почти перебили друг друга.

Оставшиеся в живых будут осуждены. Но тысячи простых людей обретут покой...

Иногда в разговоре звучали высокопарные фразы. Это, наверное, шло от преподавателей, у которых

учился юноша.

Природа наделила этого юношу тактом, способностью трезво, без горячки, оценивать обстановку и

принимать твердые решения.

- Но все-таки ваше племя связано с антигосударственными организациями, с чужеземцами...

- Вы имеете в виду проводников? - спросил молодой вождь.

- Да...

- Ходили. Мы давали людей. Отец завещал, чтобы больше этого не делать. Я теперь и сам понимаю,

что нам нет смысла связываться с разведками чужих стран.

Махмуд-бек улыбнулся:

- Но мне ваш отец обещал помочь.

- Мы поможем... - сказал молодой вождь. - Я не знаю причин, которые побудили вас идти в горы, но

верю вам. Вы не принесете беды людям.

- Обещаю.

- Я верю... - повторил молодой вождь.

Он сидел так же гордо, величественно, как его отец. Юноша не позировал и не подражал никому. Он

очень был похож на отца. И отличался от него тем, что не только научился читать и писать, а и

разбираться в сложной обстановке своей страны и соседних государств.

Три дня прожил молодой вождь в доме одинокого чабана. И каждый день он беседовал с Махмуд-

беком. Разговоры касались не только взаимоотношений племен и положения в стране.

Но ни разу, ни одним словом молодой вождь не обмолвился о смерти отца. Он говорил об отце, как о

живом человеке, с которым совсем недавно виделся, советовался по всем вопросам жизни своего

племени.

Махмуд-бек все-таки спросил о последнем дне старого вождя.

- Когда меня выкрали, - опустив голову, глухо сказал юноша, - отцу передали это сообщение вместе с

ножом. Он сам... Быстро, не раздумывая. Он давно так решил. Он даже предупредил тюремного доктора.

Он ему поверил. Наверное, из-за вас...

Воспользовавшись откровением молодого вождя, Махмуд-бек спросил о событиях, которые

разыгрались в Северном городе.

- Я знаю только о стычке двух банд. Но мы скоро узнаем подробнее. Если это вам нужно.

- Нужно.

- Хорошо. Я пошлю человека... - пообещал молодой вождь.

Курбаши Кадыр первым прибыл в Северный город. Индус, хозяин мелочной лавчонки, прижившийся в

тихом месте, с почтением встретил долгожданного гостя. Караван с оружием пришел несколько дней

назад. Тяжелые, громоздкие тюки и ящики были аккуратно сложены в пустых худжрах.

Хозяин караван-сарая испуганно разглядывал новый товар. Даже он, недалекий человек, понял, какая

опасность нависла над его тихой, спокойной жизнью. Молчаливый индус превратил его в обыкновенного

покорного слугу. Индус слишком хорошо платил. И теперь было не ясно, кто хозяин в караван-сарае.

Сгрузив опасный товар, караван сразу же, без обычного в таких случаях отдыха, ушел в сторону

границы.

И вскоре появилась шумная банда курбаши Кадыра. Проходя мимо хозяина караван-сарая, курбаши

слегка, но с нескрываемым презрением ткнул камчой в огромный живот.

163

- Убери бурдюк. А то случайно выпустим жир...

Хозяин удалился в свою худжру и стал молить аллаха о возвращении спокойной, пусть бедной, жизни.

Между молитвой он находил возможность послать очередное проклятие покойному муфтию Садретдин-

хану, с которого начались все несчастья в благопристойном городе. Тень Садретдин-хана по ночам в

караван-сарае не давала покоя мирным мусульманам.

Люди курбаши Кадыра вскрывали ящики, восхищаясь, подкидывали новенькие винтовки, ловко

щелкали затворами. Когда хозяин караван-сарая вновь показался во дворе, один из бандитов

демонстративно прицелился в толстяка и громко скомандовал:

- Руки!

Хозяин потянул толстые ладони вверх, а бандиты, довольные шуткой, расхохотались. Одно

успокаивало хозяина, что шайка долго не задержится в караван-сарае и в крайнем случае завтра уйдет.

Но банда не успела уйти...

На рассвете ворвалась во двор другая шайка таких же головорезов. Они в упор расстреливали людей

курбаши Кадыра, которые испуганно выбегали из худжр. Кое-кто успел прийти в себя, схватиться за