Борис Пармузин - До особого распоряжения

- Невозможно! Старик упрям. Он на это не пошел.

- Де-ейнц! - протянул Расмус. - Прежде чем вы успеете застрелиться, я вас сумею бросить в ту же

яму... к вашим бандитам. И никто никогда не узнает о вашей судьбе. Поверьте мне...

Дейнц затаил дыхание. Надо было немедленно менять тон и тактику поведения.

- Шеф, важно вызвать в стране беспорядки. Хотя бы на время, когда Ишан Халифа перейдет границу.

Это ваша мысль: беспорядки в стране и переход границы.

- Не беспорядки, - поправил Расмус, - а государственный переворот.

- Не выходит. . - сожалея, вздохнул Дейнц. - Второй раз идти в тюрьму моим людям было бы сложнее.

Почти невозможно. Мы даже убрали стражника.

- Хорошо... - вздохнул Расмус. - Пусть будет Ораз.

- Это отчаянная банда... - осмелел Дейнц. - Она натворит много бед и в столице. Ишан Халифа сумеет

воспользоваться таким моментом.

- Сумеет. . - как-то странно повторил Расмус.

- А… что? - уже без прежней бодрости спросил Дейнц.

Расмус пожал плечами. Он прошелся по комнате. И, резко повернувшись, неожиданно спросил:

- А где сейчас ваш пресловутый муфтий Садретдин-хан?

- В ссылке, шеф.

- О нем забыли?

- Кто? - не понял Дейнц.

- И вы, и местные власти?

- Я не забыл...

- У него есть люди?

- Конечно, шеф... - И, поняв, в чем дело, добавил: - А власти действительно его забыли...

- Надо найти святого отца. - Расмус еще раз прошелся по комнате и повторил: - Надо найти... - Потом

добавил тихо, в сторону: - На всякий случай.

Было еще темно, когда Аскарали разбудил Шамсутдина.

- Пора... - коротко сказал он.

Шамсутдин вскочил, помотал головой, словно отгонял сон. Что только ему сегодня не снилось! Он

даже слышал чьи-то шаги, голоса.

У Аскарали серое, усталое лицо.

- Вы не спали? - спросил Шамсутдин.

Аскарали кивнул.

- Кто-нибудь приезжал?

Но Аскарали уже вышел на кухоньку, загремел посудой. Наверное, кто-то приезжал. Шамсутдин

почувствовал беспокойное состояние хозяина, его нескрываемую настороженность.

Через несколько минут они пили чай, без аппетита ели черствые лепешки.

- Ты слышал что-нибудь об Оразе? - спросил Аскарали.

- Главарь банды. Он вместе с Махмуд-беком сидит в тюрьме.

- А банда?

- Банда ждет его. Живет, прячется...

- Большая? - спросил Аскарали.

- Не очень... Но страшная... - ответил Шамсутдин. Он допил чай, поставил пиалу и вопросительно

посмотрел на Аскарали: - Что-нибудь случилось с Махмуд-беком?

- С ним все в порядке... - Аскарали невольно улыбнулся: - Просто Махмуд-бек удивительный человек.

И с ним все хорошо.

- Кто-нибудь ночью был?

- Был, Шамсутдин... И я узнал, что с Махмуд-беком все хорошо.

- Тогда я поеду! - поднялся Шамсутдин.

- Все понял?

- Да, господин…

Шамсутдин безжалостно гнал коня через пустыню. Здесь было тихо и прохладно. Неохотно таяли

звезды.

Конь выбивался из сил. Он с трудом находил хорошую дорогу, твердую, прочную, но порой попадал в

рытвины, коварно занесенные серым песком, храпел, негодующе фыркал и едва не падал на колени.

116

«Шамсутдин помогал коню выбрать хорошую дорогу, направлял на мелкие кустарники, от которых

тянулись, скрепляя песок, длинные корни. К полудню, когда солнце уже поднялось над головой, когда

заметался горячий ветер, Шамсутдин добрался до маленького поселка.

В первой же кибитке Шамсутдин спросил о своем друге туркмене Саидназаре.

- Здесь много туркмен... - сказал сонный старик. - Но такого нет.

- И не знаете?

- Знал одного Саидназара. Очень старого.

- Не тот. . - вздохнул Шамсутдин.

Он обошел несколько кибиток, тесных, грязноватых, в которых люди, казалось, остановились только

на час-два. Сейчас они отдохнут и снова двинутся в дорогу.

Хозяин одного, более основательного дома, в комнате которого была и посуда, и старый ковер,

привлек внимание Шамсутдина. В доме стоял сладковатый запах анаши.

Спросив о своем друге Саидназаре, которого, к сожалению, и этот человек не знал, Шамсутдин

попросился остаться на ночь.

- Оставайся! - щедро разрешил туркмен. - И вообще оставайся с нами.

Поздно вечером хозяин, не смущаясь присутствия чужого человека, снова разжег чилим, ловко

размял в ладони комочек анаши, смешал его с крошками табаку.

- Скучно здесь. Тихо... - сказал Шамсутдин.

- Тихо? - хмыкнул туркмен.

Он был краснолицый, здоровый, но пальцы уже дрожали, как туркмен ни старался это скрыть, крепко

сжимая трубку чилима.

- Хочешь? - предложил хозяин.

- Можно...

Хозяин полой халата вытер мундштук и повернул чилим к гостю.

- Говоришь, тихо? А мы на пустыню похожи. Она спокойна, а поднимется ветер, все перевернет. . Так

говорит наш вождь. Все! - Он приблизил красное лицо к Шамсутдину и зло, хрипло зашептал: - Мы тоже

все перевернем. Наш сотник в пятницу едет к Ишану Халифе. И мы пойдем на Советы. У тебя где дом?

- В долине Сурхана.

- Пойдем... Будешь дома... Оставайся у нас.

Кружилась голова. Надо было переждать ночь. Дать возможность отдохнуть коню.

Лишь бы не подвел конь. Лишь бы он не подвел...

Премьер-министр принял советского посла.

Посол доложил о готовящейся вылазке банд Ишана Халифы на территорию Советского Союза.

- Мы дали приют мусульманам, - вздохнул премьер-министр. - Но действия некоторых из них

враждебны не только по отношению к вашей стране, но и к нашему народу.

- Вы правы... Один из них Ишан Халифа.

- К сожалению, в отношении этой святой особы мало доказательств.

- Завтра, - продолжал посол. - Ишан Халифа собирает своих сотников. Вероятно, там будет

присутствовать немецкий разведчик Расмус.

- За ним установлено наблюдение...

- Он встречается с Ишаном Халифой на квартире. Вот их последняя встреча. - Посол раскрыл папку и

положил перед премьер-министром фотографию. - Во избежание конфликта на границе, - сказал посол, -

мы просим вас принять соответствующие меры.

- Разумеется, господин посол... - пообещал премьер-министр. - Мы не допустим, чтобы еще один

авантюрист поколебал дружеские отношения между нашими странами.

Из рукописи Махмуд-бека Садыкова

Многие годы в странах Востока действовали разведки некоторых капиталистических государств.

Особенно активно вела работу гитлеровская разведка.

Я встречал немецких агрономов, врачей, ветеринаров, строителей, великолепно знавших страну, в

которой приходилось им работать. Эти «специалисты» не только создавали незримый фронт борьбы

против нас. Они подрывали основы жизни, строй государства, где жили: готовились перевороты,

осуществлялись террористические акты...

В справочной литературе, например, об Иране я нашел факты о проникновении фашистской

Германии во все сферы общественно-политической и экономической жизни этой страны во второй