Василе Василаке - Алба, отчинка моя…
- Название:Алба, отчинка моя…
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Известия
- Год:1987
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василе Василаке - Алба, отчинка моя… краткое содержание
В книгу одного из ведущих прозаиков Молдавии вошли повести — «Элегия для Анны-Марии», «На исходе четвертого дня», «Набросок на снегу», «Алба, отчинка моя…» и роман «Сказка про белого бычка и пепельного пуделя». Все эти произведения объединены прежде всего географией: их действие происходит в молдавской деревне. В книге представлен точный облик современного молдавского села.
Алба, отчинка моя… - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Идет Серафим, и бык идет. А кодры дремучие, кодры могучие. А Белый то оттуда листок, то отсюда травку. «Бедняга, он еще и голоден. Эх, Апис, что же еще ждет тебя впереди? Базар за базаром, шерсть на кожухе, солнце да пыль, боги да барышники, да по хребту батогом раз-другой, чтоб было что вспомнить. И будешь рублем ходить из рук в руки. Так рубль — он железный, бумажный, ему что, а вот тебе каково?»
— Пошел, Белый, пошел! Ну хоть попасись немного, поешь… Замфира, Замфира, что мне делать, скажи, как мне отделаться, милая?
«Ребенок ты, муж! Кто-нибудь его возьмет да зарежет да наделает колбас да сосисочек, вот так, Серафим!»
— Женушка, женушка, а что он знает, что он видел, бедный, если ему и года нет?
А Белому ни тепло ни холодно… Трава жирная, лес густой, хозяин рядом, село далеко… Белая его белизна словно тает, растворяется, то опять мелькнет, то опять исчезнет в зеленом.
Глядит ему вслед Серафим и говорит:
— Белый ты, Белый, знать, родился ты в добрый час! Так, видно, было тебе написано между рогами: чтобы встретил глупого на базаре к шапочному разбору, когда всякий стоит, рот разинув, и ждет, когда муха ему туда залетит.
Опять помолчит немного, опять погонит его в лес поглубже и опять говорит:
— Ну, будь здоров, Белый! И пусть твои рога вырастут, чтоб было чем почесаться там, куда хвост не достает, и чтоб пугать волков, если они еще остались на свете! Берегись лесников, а то они хитры и с ружьем. Стань зубром-хозяином и почитай лес, и он о тебе позаботится, как о прадедах твоих.
И еще немножко погонит и опять остановит и говорит:
— Ну, чего смотришь на меня — в чащу смотри! Пришла пора расставания, как старость скрипача… Постой, я с тебя веревку сниму… А то позарится кто-нибудь на нее или на тебя… Глупыш! Ведь так лучше… Или лучше было бы, если б я тебя продал другому дураку, а? Уж он-то выдубил бы твою шкуру батогом, чтоб лапти крепче были… Ну, говори, чего молчишь? Или не так это? Или хочешь на жаровню? Не надо… Ведь ты молод, бел и горд. Ну, беги, марш, пошел!
И дважды ударяет Белого:
— Прощай! Как не знал тебя до базара, так и теперь больше не буду знать, аминь!
Вот уже сумерки. Вышла Замфира коврик потрусить, а тут и Серафим у ворот.
— Идешь не идешь, словно не домой идешь, — шутит жена. — Давай-ка лучше помоги.
Трусит он коврик, а Замфира, как женщина, нетерпеливая:
— Ну, сделал что?
— А как же иначе? — удивляется муж.
Входит он в дом и видит: здесь корзинки, там тряпки, а на полу и виноград, и айва, и яблоки, а в углу и прабабушка жены. «А знаешь, хорошо, — говорит он себе, — не зря другие ругаются, чтобы потом помириться: вот и принялась моя жена за хозяйство».
А она оттуда:
— Что женихом стоишь? А ну бери молоток, давай прибьем эти гроздья к матице, зимой пригодятся…
Вбивает он один гвоздь, вбивает два, вбивает девять и вывешивает гроздья.
— Тише, видишь, осыпаются, — укоряет его жена.
Качает головой Серафим: дескать, вижу, а что поделаешь…
— Погода хорошая, постелить на улице, что ли… — как бы советуется жена, а Серафим пожимает плечами.
Вот уж все убрано и чисто, старуха спит, постель на завалинке ждет, а Серафим все стоит и стоит посреди комнаты, покачивает молотком.
— Свет погаси, — напоминает жена, выходя.
И это делает Серафим и опять стоит задумчиво. Наконец выходит он. На улице лунно, тихо, он раздевается медленно, покряхтывая. И все молчит. Уже раздетый садится на завалинку и опять молчит.
— Что с тобой? — спрашивает Замфира озабоченно. — Тебе спать не хочется?
Вздыхает глубоко Серафим — и вдруг так искренне-искренне говорит, чуть не плачет:
— Замфирушка, а ты не подумаешь, что я глупый ?
С распущенными волосами, встревоженная, приподымается жена, а муж словно и не видит, продолжает с печалью:
— Знаешь, я поменял бычка… на козу…
По-девичьи смеется Замфира.
— Ну и ребенок ты! — радуется она. — Из-за этого расстраиваться? Нам молока больше, чем от одной козы, и не надо!
— Да и потом… — продолжает он. — Вижу я гусыню большую, белую, словно лебедь…
— Ну, ложись, — по-матерински говорит Замфира. — И тише, соседи спят…
— И думаю, — шепчет Серафим уже в постели, — дайка поменяю эту козу на эту гусыню…
— Вот хорошо! — И становится вдруг жена любопытная-любопытная и счастливая, как девочка с новой куклой. — А ты разве знал, что я начала делать подушечку для ребенка?
— И тогда увидел я петуха красного, с красным-прекрасным гребнем…
А тут у ворот какие-то люди кричат-орут:
— Серафим! Замфира!
— Их он!
— Да не их, братцы, он издалека!
Вскакивает Серафим, а там глянь, у ворот три лесника что три богатыря, а между ними белое пятно — то ли есть, то ли нет его, то ли мерещится?
— Твоя скотина, бре?
— Да откуда? Серафим только сегодня его на базаре продал, — кричит Замфира с завалинки. — Бог с вами, что говорите?
— Ну тогда давай его снова в правление, — говорят лесники.
Смотрит Серафим им вслед да и думает: «Все понимаю, боже, одного не понимаю: как они его за рога поймали?»
Стоял бык за воротами, на рогах у него висело мочало, — не начать ли нам сказочку сначала?
Часть вторая
Горлица и пудель
Милая Лика, Вы выудили из словаря иностранных слов слово «эгоизм» и угощаете им меня в каждом письме. Назовите этим словом Вашу собачку.
А. П. Чехов, из письма Л. С. Мизиновой 1 сентября 1893 г., МелиховоГлава I
Утро прошлого вторника встретило Ангела Фарфурела, сельского почтальона, телефонограммой. Как не порадоваться, если тебя срочно вызывают в район? Ясно, хотят отметить трудолюбие и исполнительность работника! Не зря говорят, дайте срок, и награда отыщет достойного.
Начальник местной почты напутствовал его, отправлял в район:
— Давай-давай получай свою благодарность — и назад. Чтоб до четырех обернулся, понял? Да не прыгай ты… Вместе отметим, коллективом.
Ангел не стал ждать автобуса. Должен вернуться? Должен! Должен получить почту? Должен! Должен ее раздать? Какие могут быть разговоры! На службе он человек слова и долга, иначе вслед за грамотой, того и гляди, шмыгнет выговор.
Зашагал торопясь напрямик, через лес. Шел, насвистывая песенку: мол, куртка есть, ремнем перетянута, зарплата идет, трудодни бегут, отчего и не посвистеть! Видите, как расцветает наша жизнь, братцы? Моя — так прямо на глазах! Вот возьму да и сфотографируюсь в форме, а фотографии разошлю всем, так сказать, бывшим возлюбленным — пусть знают! Помните, каким был Ангел? Пастух пастухом, обтрепанный кнут пылит за плечом — и все радости. А кем стал, красавицы мои, а? А ну как женился бы, лебедушки мои черноглазые, что бы вышло? Детишки, выводок сопливых кудрявых ангелят. То-то и оно…
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: