Валентин Овечкин - Том 2

Фрося. Я.

Игнат. Ничего похожего! Конопатая, рыжая, ноги худенькие, как палочки. И такая стала хорошенькая!

Фрося. А, не обманывай! Хорошенькая!..

Игнат. Верно, Фрося. Ты лучше всех девушек.

Фрося. Скажешь!.. Вот ты — какой стал! Офицер. Раненый был. Бедненький!.. Зачем ты погоны снял? Тебе с ними красивее.

Игнат. Не положено в запасе носить.

Фрося. И ордена не надел… Мне девчата завидуют, что ты все со мною гуляешь. Я тебя издали слышу, когда проходишь вечером по нашему переулку: идешь — и медали звенят.

Игнат. Фрося!..

Фрося. Что?..

Игнатобнимает ее, хочет поцеловать.

Ой, не надо! (Вытирает быстро рукавом губы.) Увидят. (Оглядывается на окна).

Игнат. Не увидят.

Фрося. Еще придет кто-нибудь сюда…

Игнат. Пока придет… (Целует Фросю.)

Фрося (после поцелуя, растерянно). Спасибо… Игнат. Что?.. (Рассмеялся.) Что ты сказала? Фрося. Не надо, не смейся!.. Игнат! Я еще никогда ни с кем не целовалась. Я не знаю, что надо…

Игнат нежно привлекает к себе Фросю и еще раз целует ее. Гаснет свет. Поворот круга. Свет. Дом Насти. Дуняиграет, женщины танцуют. Игнатс Фросейстоят у двери. Настяделает знак Дуне, чтоб перестала играть, возвращается от окна к столу.

Настя. Ну, вот что, бабы! Я вас не на девишник позвала… Василий Павлович! Что на фронте делают, когда войско неудачу потерпело?

Черных. Командир сначала садится, берется за голову руками и думает. Ты это уже сделала.

Игнат. Подсчитывает убитых и раненых.

Луша. Ну, у нас все живы-здоровы.

Федосья. Одна Фроська с Игнатом собираются, кажется, опять пропасть без вести.

Фрося. Нет, тетя Федосья, мы не уходим!

Черных. А перед новым наступлением в штабе разрабатывается план.

Настя. Вот! Думайте, бабы, думайте!

Алена. Кому думать-то? Вам или нам?

Мария. Погоди, не чуди.

Федосья. Тут дело серьезное. Всем надо подумать.

Настя. Сегодня меня в райком вызывали… Не будет нашему звену в этом году наград.

Наталья. Почему?

Настя. Не выполнил колхоз плана урожайности.

Наталья. Ну, и как теперь?

Настя. Ну, и нам — ничего… Сказал товарищ Тимошин спасибо за наши труды… Досталось мне за то, что колхоз плана урожайности не выполнил. (Усмехнулась.) Вот как пришлось! На других лютовала, что на поводке надо их тянуть вперед, а и меня самое легонько подтолкнули в шею. Так легонько, что в глазах потемнело. Ну, ничего, мы к нежностям и непривычны.

Ксюша. О, бабы, что ж это такое выходит?

Мария. Стало быть, не с радости решила кутнуть?

Настя. Да и не с горя!..

Луша. Значит — за всех мы в ответе?

Настя. За всех… А что же нужно сделать, чтоб колхоз поднять?..

Наталья. Как же заставить всех по-нашему работать? Свои руки всем не приделаешь.

Черных. У рук есть помощники — машины. Надо такую агротехнику показывать людям, чтоб на всех полях можно было ее применить. Думаю об урожаях, но забывать о машинах, это все равно как, ну вот на фронте, — поставить задачу только пехоте и забыть об артиллерии, «катюшах», танках.

Фросячихнула.

Игнат. Правильно!

Все смеются.

Дарья. Эх, Василий Павлович! «Не сама машина ходит, человек машину водит». Есть у нас такие людишки, что — ни так, ни этак. Хоть в мягком кресле поедет с сеялкой по полю — все равно наделает огрехов. Давно надо перед всем народом ответа от них потребовать: как они думают дальше жить с нами?

Луша. А кто им дал послабление? Сам председатель.

Фрося. И нашим и вашим! Всем угодить хочет!

Настя. Насчет Шаврова я вам так скажу, бабы: надо нам, не надеясь на него, самим во все вмешаться.

Федосья. Давно, Настя, ждем мы от тебя этих слов!..

Входит Шавров.

Шавров. Хлеб-соль!

Наталья. Милости просим к нам!

Шавров. Чего это вы загуляли?.. (Кланяется Черных.) Василию Павловичу! (Садится на диван, подзывает Настю. Вид у него озабоченный.) Слышь, Настасья Никитишна! Звонил мне сейчас Тимошин. Нашумел, накричал!..

Настя. За что?

Шавров. Говорит: «Наступила осень, люди в это время уже наперед планы составляют. У нас, хлеборобов, говорит, год с осени начинается. Какой у тебя генеральный план борьбы за урожай в будущем году?..» Да… А какой он, генеральный?.. «Ну о чем, говорит, ты, председатель, лично думаешь сейчас, когда зябь пашешь, озимку сеешь?» — «Да много, говорю, всяких мыслей в голову лезет…»

На пороге — Иван Гаврилович.

Иван Гаврилович. Нашел, у кого мысли спрашивать! У Прокопа нынче одна мысля: кому бы негодный мотор с крупорушки продать.

Шавров. А, помолчи, дед!..

Иван Гаврилович. Почтение женскому синоду!

Марфа Семеновна. Садись, Иван Гаврилыч! Желанный гость! Садись!..

Шавров. Напиши, Настя, Тимошину. Обмозгуй чего-нибудь. Какую там опыляцию сможем будущим летом во всех бригадах сделать? А?

Настя. Много кой-чего можно уже во всех бригадах делать, да кто заставит их?..

Федосья. «Настя, обмозгуй». Ничего больше умного не скажешь нам?

Алена. Прокопыч! Отвечай: наш колхоз передовой или нет?

Шавров. У отсталых полмиллиона доходу не бывает.

Ксюша. Вот ты как понимаешь!.. А почему плана урожайности не выполнили?

Шавров. Да вы что? Отчета требуете прежде срока? Хоть до нового года подождите. Болячка на мою голову! Нету нигде спасения! Я думал, они меня выпить-закусить позвали.

Наталья. Дадим еще и выпить, и закусить!

Марфа Семеновна. Садись, Прокопыч, к столу. Вот тебе местечко.

Луша. Посовестился бы! Прибежал: «Настя, обмозгуй!»

Люба. Барышами хвалитесь, а куда ни глянь — прорехи да упущения!

Дуня. Клуба хорошего до сих пор не построили!

Фрося. Кировцы звуковое кино уже купили. Артисты из города к ним приезжают. А нам и передвижку некуда пустить!

Алена. Полмиллиона! Похвалился!.. А мы вот давеча читали про один сибирский колхоз «Заря коммунизма». Пять миллионов доходу. Урожай на всех полях такой, как у нас одна Настя собирает. Электричеством пашут. Водопровод в каждый дом провели!

Шавров. Еще чего? Водопровода захотели! Да сами же и пожалеете. Посмотришь утром, как сойдетесь возле колодца — целый час языки чешете, все новости друг дружке перескажете. А как потечет вода прямо в горшки в хате — и с соседкой за целый день не повидаешься!