Валентин Овечкин - Том 2

Степан Романович. Здравствуйте!

Андрей. Степан Романыч!

Степан Романович. Ась?

Андрей. Пятый номер надо обязательно ставить на ремонт. Я вам дал два дня отсрочки, больше график ломать не буду. Да и мотор уже еле тянет, я был сейчас возле пятого, их председатель (к Вере) подвез меня туда. Он вам за неделю полтонны пережога сделает.

Степан Романович. Так и наметили, Андрей Николаич. До вечера работает, а ночью Мищенко отгонит его в мастерскую.

Андрей. Все в борозде, кроме (указывает на трактор) этого?

Степан Романович. Все.

Андрей. Радиатор для него еще не привезли?

Степан Романович. Нет. Я сказал нашему горючевозу, чтоб заехал за ним в мастерскую. Но у нас же не горючевоз, а чучело гороховое! Выделил колхоз облома — нá тебе, боже, что нам негоже! Вместо мастерской к закусочной подвернет и будет там за кружкой пива полдня язык мозолить с такими же пустобрехами!..

Федор (вылезает из вагончика). Привет начальству!

Вера. Здравствуй, трудящийся! Запух ты, Федор Алексеич.

Андрей. Здравствуй, Федя.

Федор. Да, маленько переспал. Сон хороший снился, жалко было просыпаться.

Вера. Какой же?

Федор. Будто вы, Вера Сергеевна, замуж за меня выходили.

Вера. А, интересный сон. Сон под воскресенье, говорят, сбывается к обеду. А сегодня вторник.

Федор. Какая жалость! (Идет к водовозке, умывается, расчесывает мокрые волосы, заглядывая, как в зеркало, в ведро с водой.)

Семен Ильич. Вам два письмеца, Андрей Николаич.

Андрейберет письма, садится на ящик, держит письма, не распечатывая, на коленях. Веразаглядывает через его плечо.

Вера. Как будто не от девушек письма. Хотя иногда бывает и у девушки такой твердый, мужской почерк.

Андрей. У девушки с твердым характером. Нет, это от друзей по институту.

Семен Ильич. Три друга у вас, я уж приметил по штемпелям. Один пишет с Дальнего Востока, другой — из Харьковской области, а третий без марок шлет, солдатские. Подтверждаю, Вера Сергеевна, от девушек он не получает, таких писем я ему не доставляю.

Вера. Мало же у вас друзей. Только трое?

Андрей. Зато хорошие друзья.

Вера. А хозяйка у вас хорошая?

Андрей. Что? Какая хозяйка?..

Вера. Ну та хозяйка, где вы на квартире живете. Вы же здесь в селе на квартире? Один? Без родных?

Андрей. У меня родных, кроме какой-то троюродной тетки, никого нет. Чем вас интересует моя хозяйка? Молодая ли? Старая? Лет пятидесяти. Я ее почти не вижу. Как уйдет на ферму, отдаст мне ключ от хаты, так неделю, две и не вижу ее.

Вера. А кто же вам готовит, стирает?

Андрей. Кто? Сам. Суп сварить — дело нехитрое. Молоко у соседки покупаю.

Вера. То-то, я вижу, у вас на рубахе пуговиц нет. Одна осталась, и та еле держится.

Андрей. Да? А вы пришейте.

Вера. С удовольствием. Что пришить? Нужны пуговицы.

Андрей. Пуговицы — вот они, в кармане.

Степан Романович. А иголка с ниткой у нас найдутся. Федя, подай-ка.

Федорвыносит из вагончика нитки и иголку, Степан Романовичпередает их Вере .

Черные. Сойдут. Белых не держим, не по нашей одёже.

Верапришивает Андрею пуговицы к рубахе.

Семен Ильич. Возьми, Андрей Николаич, чего-нибудь в зубы, а то она тебе память зашьет. (Поднимает с земли гаечный ключ.) Вот — ключ.

Андрей. У меня карандаш есть. (Берет в зубы карандаш.)

Степан Романович. Семен Ильич! Кум! Ты специалист по этой части, объясни-ка. Почему девушки любят пришивать пуговицы парням, особенно когда парень девушке нравится? А почему жены мужьям не любят пришивать?

Семен Ильич. Не любят!..

Вера. Неужели так, Степан Романыч?

Степан Романович. Верно! Вот я в субботу был дома. Пожалуйста, посмотрите! (Показывает — на рубахе недостает двух пуговиц.)

Вера. Ну, ничего, я и вам пришью.

Федор (просматривает пуговицы на своей рубахе) . Все на месте. (Отрывает одну, слабо державшуюся пуговицу.) Нет, и у меня одной не хватает…

Вера. Ну, это уж вы бросьте! Я вам не портниха. Мне надо вон еще к тем сеялкам, в шестую бригаду, пройти.

Федор. Выходит, зря оторвал? Придется самому и пришивать? (Садится на корточки и пристально смотрит, как Вера пришивает пуговицу.) Товарищ агроном! Вера. А?

Федор. Вера Сергеевна!..

Вера. Ну?

Федор. Верочка!..

Вера. Ну говори же, что?

Федор. Не можете вы мне объяснить такое дело?.. Почему, когда я встречаю очень красивую девушку, меня всегда берет какое-то сомнение?

Вера. В чем — сомнение?

Федор. На меня находит робость, безнадежное настроение. Хороша Маша, да не наша. Очень уж красивая! Не может быть, чтоб такая девушка никем не была занята. Конечно, ее многие любят, не один ты восхищаешься ее красотой. И она уже кого-то полюбила. Тут твоя, Федор, не попляшет!.. И еще такая мысль приходит в голову: но почему же все-таки она, такая красавица, до сих пор не замужем?

Семен Ильич. Вот, вот!..

Федор. А может, ее все избегают, потому что у нее есть какой-то скрытый недостаток?

Вера. Что-о? Какой недостаток?

Андрей. Федор, ты бы полегче.

Федор. Я сейчас объясню. Мой отец был заядлый лошадник, очень любил лошадей и разбирался в них. И хотя я вырос уже при колхозах, единоличного хозяйства у нас не было, он все же давал мне такие советы. Если, говорит, будешь когда-нибудь покупать лошадь на базаре, не гонись за очень красивой и лощеной, у такой красавицы, может, под лоском какие-то скрытые пороки.

Андрейкачает головой.

Погоди, погоди, Андрей Николаич, все будет прилично. Лошадь, говорит, надо выбирать в черном теле, лишь бы она была молодая и крепкая в кости. У такой все недостатки, ежели они есть, налицо.

Вера. Ну и сравнения же у тебя, Федя: девушки, лошади!..

Федор. Так это я только для примера. А может, у той девушки, насчет которой я сомневаюсь, просто очень плохой характер. Вот я о чем говорю! И все об этом ее недостатке знают, один я, дурак, не знаю, любуюсь ее красотой и поражаюсь — почему до сих нор не замужем?

Вера (помолчав). Ничего не могу тебе объяснить, Федя… Вот, может быть, в этом и несчастье мое. Все, как ты, робеют передо мной, впадают в уныние, думают, что опоздали, что я уже занята, и никто не предлагает мне руку и сердце.