Валентин Овечкин - Том 2

Медведев окончил педагогический институт в 1939 году и успел поработать учителем в своем родном городе Низовске до войны всего один год. Первые месяцы Отечественной войны он провел на фронте, был ранен под Смоленском, около года пролежал в госпитале в Саратове, потом, встретив в городском военкомате родственника, устроился туда делопроизводителем, там и находился до конца войны. Демобилизовавшись, вернулся в Низовск, к матери, поработал немного на старом месте учителем, а затем получил назначение на должность директора семилетки.

Учился Медведев в свое время в школе и институте отлично. Не пропало для него и время службы в Саратовском горвоенкомате: много читал, посещал вечерние курсы марксизма-ленинизма. В Низовске вскоре обратили внимание на образованного коммуниста, точного в формулировках, с хорошей памятью на цитаты, способного прочитать лекцию на любую тему: «О диалектическом и историческом материализме». «О противоречиях между американским и английским империализмом», «О коммунистической морали и этике». Его зачислили в лекторский актив. В школе у него дела шли неплохо, успеваемость была приличная, никаких жалоб из школы от учителей и учащихся в городские организации не поступало. Молодой, статный, благообразный, с высоким лбом философа, всегда чисто одетый, в толстых очках с золотой оправой, директор школы Медведев становится все более заметной фигурой в городе. Через год-полтора его взяли на работу в горком партии пропагандистом, а еще через год он стал заведующим отделом агитации и пропаганды и был избран членом бюро горкома.

Прошлой весною его вызвали в обком и спросили, не хочет ли он переехать в Троицкий район, к Мартынову вторым секретарем? Медведев слышал от работников обкома о Мартынове, что это человек с тяжелым характером, заносчивый, что к нему хорошо относится первый секретарь обкома и он поэтому зазнался; что из-за него «полетел» опытный старый кадровик Борзов, что с ним нелегко сработаться, что он третирует работников своего аппарата, что вообще держится на своем месте лишь до «больших перемен» в области и прочее. Подумав, Медведев дал согласие. Отказываться от такого быстрого продвижения на партийной работе не следовало. А насчет «больших перемен» в обкоме действительно ходили тогда упорные слухи: Крылова хотели забрать будто бы в Москву, в аппарат ЦК.

Но и Крылов остался пока на месте, и Мартынова никто не собирался снимать. И у Медведева, вопреки ожиданиям, за все время, что он работал в Троицке, не было крупных стычек с Мартыновым. Сам Медведев старался всегда обойти спорные вопросы, чаще отделывался молчанием на бюро или осторожно присоединялся к большинству, когда уже было ясно, как поделятся голоса. Да и Мартынов не проявлял недобрых чувств к нему, не «зажимал» и не третировал его.

Не было стычек, но не было у них и душевной близости. Мартынов не очень загружал его колхозными делами, больше требовал от него помощи по части партийной учебы, лекционной пропаганды, работы с интеллигенцией. В хозяйственной жизни района ближайшим его советником был Руденко, а после него новый предрайисполкома Митин. Часто Мартынов то с Руденко, теперь с Митиным засиживался в своем кабинете до поздней ночи. Медведева не звали, да и сам он не заглядывал к ним «на огонек», даже когда шел мимо райкома домой из кино или с какого-нибудь собрания. Не очень интересовали его эти беседы, мечты вслух о будущем района, строительство в тиши ночной «воздушных замков». Если какие-то вопросы назрели, можно о них и днем поговорить, в официальном порядке, на заседании бюро или исполкома райсовета.

Руденко однажды пошутил: «На Кавказе часы проверяют по реву ишаков, а у нас их можно проверять по приходу товарища Медведева на службу и уходу домой — каждый день минута в минуту!»

Когда зимой перед памятным собранием партактива Мартынов, раздумывая, как «сломать лед», завел разговор с Руденко и Медведевым, что надо бы кому-то из них начинать, и Медведев отделался кислыми шутками, понял Мартынов, что, если нажать и заставить его все-таки подать заявление о посылке в колхоз, толку из этого не будет. С тех пор он просто как бы не стал замечать Медведева. Встречался и разговаривал с ним только по делу. Не мог забыть того ночного разговора в райкоме и перебороть в себе неприязнь к Медведеву. По должности были они люди самыми близкими друг к другу — первый и второй секретари, а по душе — чужими.

И вот случилось, что Медведев на неопределенное время стал первым секретарем Троицкого райкома партии.

И, как бывает иногда с такими, как будто не уверенными в своих силах, на вид мягкими и деликатными людьми, лишь сел Медведев за стол первого секретаря, как появился у него и крик, и стук кулаком по столу, — возможно, от этой самой неуверенности, — и такие выражения в телефонную трубку, что у девушек на почте уши краснели, и начальственная осанка, и первые признаки молодого, еще не окрепшего, не развившегося по-настоящему самодурства.

Троицкие коммунисты наблюдали за ним с удивлением, не веря своим глазам и ушам: наш ли это тишайший, добрейший Василий Михайлович Медведев, не подменили ли человека?..

Недели за две до начала полевых работ проходил пленум райкома. Обсуждался вопрос о весеннем севе. Это был первый пленум, который самостоятельно проводил Медведев. Доклад сделал Митин. Развернулись, как всегда, прения.

Выступил инструктор райкома по зоне Надеждинской МТС Зеленский и рассказал, что делается в колхозах, где четыре месяца тому назад были выбраны новые председатели. В его группе было три таких колхоза: «Борьба», где председателем работал бывший райпрокурор Нечипуренко, «Вехи коммунизма», куда поехал Руденко, и «Рассвет», где выбрали председателем бывшего инспектора по определению урожайности Бывалых.

Зеленский рассказал много хорошего о работе первых двух председателей, взявшихся за дело энергично, с душою, и обрушился на Бывалых, который, по его мнению, просто саботировал: тонко придерживался такой грани, чтоб и не потерять партбилет за полный развал дела, но и чтоб не держали его там долго, чтобы все же удрать из колхоза не позднее лета.

Говорил Зеленский и о предстоящем весеннем севе, о посевах кукурузы и закончил свою речь в смысле внутренней логики вообще-то правильно, но по форме выражения так, что кой-кому резнуло ухо:

— Все же, товарищи, нам нужно продолжать укреплять колхозные кадры, а таких бездельников, где они еще остались, гнать в шею! И тогда мы справимся со всеми нашими задачами! Кадры решают все! С хорошим председателем, с хорошими бригадирами никакая кукуруза не страшна!

В зале засмеялись, а Медведев, строго нахмурившись, не сводя глаз с усевшегося на место Зеленского, тут же вышел из-за стола к трибуне и «дал отпор» его выступлению.