Виктор Вяткин - Последний фарт

Удачливый в охоте, пострел, ухмыльнулся Гермоген.

Ага, вот и Машка вышла из барака с Иваном. Пожалуй, хороший он, не погнушался сироты. Ишь, как ласково держит за руку, шепчет что-то, хохочет и целует ее. Не зря ли выгнал его тогда?

Гермоген сдвинул брови. А может, и верно, напрасно он так? Может, теперь время молодых.

Он увидел, как Миколка подошел к бараку. Его сразу окружили. Вышел бородач с полотенцем и мылом. Миколка сбросил рубашку, моется, фыркает. А бородач поливает.

Любят парня, — улыбка осветила старое лицо Гермогена.

Маша поднималась на сопку с туеском в руках. Гермоген быстро встал, забросил узелок на сипну и пошел ей навстречу.

— А-а, дед? Здравствуй! — обрадовалась она. — Откуда это идешь?

— На ключе Крохалином росомаха заявилась. Олешек, поганая, изводит. Западню сделал да обратно сопками подался, а то гнус тревожит внизу, — ответил он. И в свою, очередь спросил: — Как живешь? Не обижает белоголовый?

— Что ты? Не-е-ет! — протянула Маша, и лицо ее разрумянилось. — Да он, страсть какой добрый.

— Забыла старика. Все позабыли. Пришла бы, унты там починила, одежду. Старый стал, совсем плохо вижу, — пожаловался Гермоген.

— Да хоть сейчас. Можно с тобой?

— Верши у меня на Озерном, поглядеть надо, — он подумал. — Ты вот что, если можешь, приходи утром к шалашу, что в устье ключа. Там ночевать буду. — Гермоген торопливо попрощался и, опираясь на палку, пошел.

Заночевал Гермоген на берегу озера. Он разжег костер, достал еду, поставил чайник и долго сидел задумавшись.

К устью Озерного Гермоген пришел на рассвете. Сел, закурил.

У галечных наносов Колымы ключ сбивался в омуток и стеклянными струями разбегался по косе. Уткнувшись носом в большой камень, стоит в омуте огромная щука и тяжело шевелит жабрами. Мраморная раскраска выцвела, почернела. На отощавшем брюхе висят складки кожи. Неопытный глаз не сразу отличит ее от затонувшего бревна.

И снова старик загрустил. Сколько лет прожила эта щука в Озерном? Другие, более сильные рыбы выросли, а ей, горемыке, нет простора, да и постарела сильно. Э, как бока-то отвисли. Куда же она?

— Эх-х! — вздохнул старик. — Видно, каждому свое время и место в жизни.

Когда же с устья Среднекана ветер донес лязг металла, грохот, глухие крики, Гермоген встревожился и заспешил к себе.

У берега стояла маленькая шхуна. На галечный откос были переброшены трапы. У наваленных на берегу мотков троса, ящиков трое мужчин. Один высокий, худой, с усами. Второй — коренастый детина с желтыми поблескивающими на солнце зубами. Третий — бородатый человек, в темных очках, с длинной трубкой в зубах.

Гермоген остановился у скалы.

— Эге-е! Гермоген! Привет, почтеннейший! — закричал человек в очках и, помахивая шляпой, пошел по берегу.

Знает имя? Кто же такой, удивился старик.

— Не узнал, любезнейший? Принимай гостей! Тут и тебе подарки-с! — Человек снял очки.

Купец Попов? Видать, снова привез чужеземцев. — Гермоген резко повернулся и направился к юрте.

— Ну-ну, не сердись. Теперь хорошо тебе будет. Тут столько добра, — говорил купец, но старик захлопнул дверь перед его носом.

Плотный человек с золотыми зубами, заглядывая в записную книжку, проверял груз. Усатый складывал в кучу медные трубки, краны. Гермоген подошел к ним.

— Сологуб, поговорите со стариком сами, — шепнул Попов желтозубому и повернулся к худому с усами. — А вы, Адам, пойдите к юрте, соберите вещи, все повыбрасывал старый.

— Кто вы? — спросил Сологуба Гермоген.

Тот заулыбался:

— Свои мы. Поляки из Америки — Аляски, знаешь? Работать будем, дружить. Поладим, — бормотал он на ломаном русском языке. — О-кей, товарис!

— Ты документик-с! Документик ему покажи-с! — подсказал Попов.

Сологуб порылся в карманах и подал вчетверо сложенный лист.

Гермоген развернул бумажку, повертел.

Попов усмехнулся. Старик перехватил его взгляд, понял: смеются над ним. Он сложил бумагу и протянул обратно.

— Уходите! Грузите все и уходите!

— Милейший! Да это же соглашение «Норд-компании» с новой властью о торговле на побережье, — вмешался Попов.

— Ты худая компания. Вон! — повторил старик. — Ты нарушаешь закон! Ответишь перед консулом! — покраснел Попов. Он специально ввернул это слово, чтобы сбить с толку старика. Скандалить не входило в его планы.

— Орленый лист давай. Печать! Не пущу! — заявил Гермоген, вспомнив виденный, им когда-то документ.

Матросы захохотали. Попов приказал продолжать разгрузку и поднялся на палубу.

Старик бросил взгляд на юрту и, увидев Машу, повеселел. Кстати пришла девка-то! Послать ее за подмогой. Пусть придет Иван.

Полозов оставил старателей за юртой в лесу, а сам с Кановым пошел к шхуне. С наганом на боку он выглядел как настоящий представитель власти, хотя никаких полномочий не имел.

Гермоген сидел на обрубке бревна у юрты и курил свою неизменную трубку.

Разгрузка шхуны закончилась. На берегу лежали штабеля груза, закрытые брезентом. Попов расплылся в улыбке, почтительно наклонив голову.

— А-а-а, любезнейший господин Полозов! Рад, очень рад-с видеть вас в таком благополучии-с!

Полозов заглянул под брезент.

— Вы отстали от событий. Господ тут не осталось с прошлой весны! — Он повернулся к купцу. — Позвольте познакомиться с документами на право въезда в Россию, да еще с таким грузом.

— Вы шутник, почтеннейший! Я никогда не покидал родины-с! Документы у меня, естественно, старые-с. Но вполне… вполне… — Он полез в карман и вытащил паспорт.

— А на груз? — все тем же тоном спросил Полозов.

— Согласно заключенному соглашению Советского правительства с «Норд-компанией», здесь партия товаров для инородцев…

В бесцветных глазах Попова отразилось беспокойство.

— А экскаватор? — оборвал его Полозов, — тоже для питания населения Севера? Шутник получаетесь вы, Попов?

— Сологуб, кажется, у Вас документ?

Сологуб пожал плечами.

— Да-да, у вас. Помните, на лощеной бумаге. Дайте-ка сюда! — крикнул Попов.

Сологуб быстро сбежал на берег.

— Ну вот же! — Купец вытащил из его накладного кармана лощеные листы на английском языке и подал Полозову.— Извольте-с!

— Посмотрите, что там? — Полозов, не разворачивая, передал их Канову.

— Оный документ — есть инструкция для монтажа экскаватора, — усмехнулся старатель, глянув на заглавный лист.

— Вы владеете английским? — растерялся Попов.

— Жулики! — вспыхнул Полозов. — Придется прогуляться вам до Олы. А вы кто? — повернулся он к Сологубу.

— Поляки мы, американский поданный, — и он показал паспорт.

— Придется задержать и вас!

— Зачем же? Мы золотоискатели. Господин Попов сказал, что это берег открытых возможностей. Все это наше! — показал он на груз и махнул рукой Адаму. Тот вмиг оказался рядом.