Василий Дюбин - Анка

«Нет, это бессмысленно… Дрожит рука… И далековато… Если бы автомат… Если бы гранаты… Как же я не догадалась?..»

Гитлеровцы увели Скибу за сторожку. Анка вздрогнула. «Да ведь они же убьют его!..» Выхватив из-за пазухи пистолет, бросилась к сторожке. Подхватив длинные полы пальто, она, словно пьяная, ковыляла по глубокому снегу.

Анка забежала с другой стороны лесной сторожки и чуть было не наскочила на гитлеровцев, стоявших к ней спинами. И тут все свершилось в какое-то короткое мгновение…

Скиба стоял со связанными руками на краю обрыва, голову не клонил, держался прямо. Позади него в глубокой расщелине шумел стремительный горный поток, гремя уносимыми вниз камнями. Когда Анка показалась из-за сторожки с пистолетом в руке, Скиба успел только улыбнуться ей. Сухой треск автомата оборвал его жизнь. Он покачнулся и рухнул спиной вниз, в гремящую расщелину… В то же мгновение Анка одну за другой послала пули в спины гитлеровцев… Они словно по команде повернулись к Анке, хватая ртами воздух, выронили автоматы и со стоном повалились на снег.

— Это вам за Скибу… За все… за все, проклятые душегубы…

Задыхаясь, она волоком подтащила трупы к обрыву и столкнула их в пропасть. Услышав позади себя шаги, Анка резко обернулась. К ней, озираясь по сторонам, подходила старуха.

— Вы… Пахомовна? — спросила Анка.

Старуха кивнула головой, вытирая концом головного платка мокрые от слез щеки.

— Я — Анка… из отряда…

— Слыхала, миленькая, слыхала. Мне Скиба говорил.

— Нет больше Скибы… — голос Анки дрогнул, и она закусила губу, устремив скорбный взгляд в расщелину.

— Видела, голубонька, все видела… Ах, и отчаянная ты голова… Идем в избу… Идем.

Анка, опустив голову, молча пошла за Пахомовной.

В сумерках вернулась Анка в отряд, принесла автомат Скибы и два трофейных. Кавун выслушал ее и объявил партизанам:

— Товарищ Скиба пал смертью героя при выполнении боевого задания…

Смерть Скибы глубоко опечалила всех. И только Бирюк, изображая на лице скорбь, в душе радовался:

«Может, теперь пошлют в разведку. А нет… уйду и приведу сюда немцев…»

Но тут как раз и вызвал его к себе Кавун. Бирюк поспешил на вызов.

— Ты, кажется, уже не хромаешь? — улыбнулся. Кавун.

— От злости на аспидов, товарищ командир, на фрицев. Кипит она во мне. Разве тут до болячек?

— Добре. Я вот тут с Афанасьичем и Лукичом посоветовался и решил удовлетворить твою просьбу. Пидешь в разведку. Согласен?

— Давно рвусь! — выпалил Бирюк, весь преобразившись.

— Собирайся. Цыбуля выздоровел, вот з ним и пидешь. Вместе вам будет веселее.

У Бирюка упало сердце. Он сразу остыл и непонимающе посмотрел на Кавуна.

— Что же ты молчишь?

— Да ведь разведка… дело серьезное. Какое ж тут веселье может быть? А чего нам порознь не пойти?

Васильев возразил:

— Цыбуля хорошо знает этот край. Ты же новичок в горной местности. Заплутаешь и к немцам в зубы угодишь.

— Да у меня глаз цепкий, память липучая. Раз пройду и навеки запомню каждый кустик, дерево, камушек. Я любого фрица вокруг носа обведу. Еще и языка могу привести.

— Языки нам не нужны, у нас нет переводчика.

— Ну… — Бирюк вытянул руку с растопыренными пальцами, — буду пузыри из них выдавливать.

— Это дело другое, — Васильев взглянул на Кавуна. — А что, командир, может, пошлем их порознь?

— Хай идуть порознь, — согласился Кавун.

Утром Цыбуля ушел в одну сторону, а Бирюк — в другую.

Проходили дни, ночи. С гор время от времени обрушивались метели, бушевал и выл ураганный ветер, засыпал снегом предгорье. Юхим уже два раза ходил в разведку, боевая группа партизан уничтожила немецкий гарнизон в Безымянном, а Бирюк все не возвращался на базу, словно в воду канул.

— Пропал, видно, не иначе.

— Наверное, где-нибудь в лесу в петле болтается, бедняга, — решили в отряде и внесли его в список погибших…

…Но Бирюк был жив. Ему просто в самом начале не повезло. Возле селения Пятигорское, что в десяти километрах юго-западнее Горячего Ключа, на лесной тропе он наткнулся на трех гитлеровцев. Бирюк и немцы остановились. Памятуя о наставлениях майора Шродера, Бирюк поспешно извлек из кармана полушубка белый платок, помахал им и смело зашагал навстречу гитлеровцам, произнося:

— Фюрер-Ост! Фюрер-Ост!

А спустя четверть часа он напоминал общипанного гуся. Гитлеровцы забрали у него карабин (от трофейного автомата он умышленно отказался, боясь, что немцы сразу же прихлопнут его), раздели до белья, сняли сапоги и погнали его босиком по снегу в село Пятигорское.

Бирюка ввели в какую-то хату. Там, во второй комнате, сидели за столом немецкий лейтенант и раскрашенная девица с полуобнаженным пышным бюстом и в короткой, выше колен, юбке. Лейтенант наливал из бутылки коньяк в ее туфлю и пил. Девица, раскачиваясь на стуле, визгливо хохотала.

Лейтенант швырнул на стол бутылку и туфлю и уставился на Бирюка мутными глазами. Он спросил о чем-то солдат по-немецки.

— Пор-ти-зант, — сказал один.

Другой показал карабин и полушубок.

— Фюрер-Ост, — хрипло прогудел оробевший Бирюк, переминаясь с ноги на ногу.

Лейтенант встал, шагнул к Бирюку.

— Што сказаль?

— Фюрер-Ост…

— Портизант? — взревел лейтенант, левой рукой указав на карабин, и тут же правой дал Бирюку тычка в зубы.

Бирюк качнулся, прошептал:

— Фю… рер… Ост…

Вторым ударом в лицо лейтенант сшиб Бирюка с ног, махнул рукой, что-то выкрикнул. Солдаты схватили Бирюка за руки и поволокли из хаты.

У лейтенанта был период беспробудного запоя, и он только на шестые сутки вспомнил о Бирюке. Не имея переводчика и не владея русским языком, лейтенант не мог объясниться с Бирюком и отправил его в Горячий Ключ. Когда его ввели к немецкому офицеру и он произнес «Фюрер-Ост», немец насторожился.

— Фюрер-Ост. Шродер. Майор Шродер… — торопился Бирюк объясниться, прежде чем его начнут бить.

Но на сей раз его не стали бить. Офицер сделал знак обождать и вышел. Через несколько минут он вернулся с девушкой.

— Откуда вы знаете майора Шродера? — спросила девушка по-русски.

— Это секрет, — мрачно прогудел Бирюк, ощупывая вспухшую губу и поглаживая синяк под глазом. Он был голоден и зол.

Девушка перевела офицеру ответ Бирюка. Они обменялись несколькими словами, и девушка снова обратилась к Бирюку:

— Господин офицер поможет вам. Скажите только одно: где вы познакомились с майором Шродером?

Бирюк долго сопел, размышлял и, наконец, сказал:

— В Мариуполе.

Офицер и девушка вышли, оставив Бирюка одного. Так и просидел он всю вторую половину дня со своими невеселыми думами, никем не тревожимый, словно о нем совсем забыли.

«Хорошая встреча, вашу мать… Аспиды… Вот и махнул белым платочком… Как бы на тот свет не махнуть…» — от таких мыслей Бирюка бросило в озноб.