Юрий Смолич - Рассвет над морем

Депутация затаила дыхание, насторожился и генерал Греков.

— Да будет вам известно, господа, что абсолютное большинство предприятий, добывающих уголь в Донбассе и железную руду в Кривом Роге, принадлежит никак не украинскому, да и не русскому капиталу, а капиталу французскому либо в некоторых случаях капиталу франко-бельгийскому. Аналогичное положение мы имеем и в металлообрабатывающей промышленности. Металлургический синдикат «Продамет», например, сосредоточивший в своих руках восемьдесят процентов металлургической промышленности Украины, — собственность французского капитала, господа!

В приемной консула Франции для представителей украинской общественности стояла мертвая тишина. Молчал голова украинской громады доктор Луценко. Молчал представитель директории генерал Греков.

Консул Франции закончил:

— Надеюсь, что эта моя небольшая справка дала понять, кто же владеет промышленностью Донбасса или Кривого Рога и кто, надо полагать, и в дальнейшем будет руководить промышленной жизнью Украины… Честь имею кланяться, господа! Передайте мои сердечные пожелания вашим семьям, вашим друзьям и всей украинской общественности.

Не дав членам «депутации украинской общественности с ориентацией на директорию» опомниться, мосье Энно сухо поклонился и величественно удалился из комнаты.

В конце концов мосье Энно был вполне собой доволен, да и мадам не могла бы его ни в чем упрекнуть: он говорил только наперекор, выражался весьма загадочно и поучительно, но поняли его, кажется, совершенно недвусмысленно.

Не задерживаясь у себя в кабинете, мосье Энно направился было в комнату секретарей, чтобы немедленно послать вторую депешу послу Франции в Яссах мосье Сент-Олеру. Но на пороге его схватил за рукав генерал Бискупский. Бросив свою депутацию в приемной, генерал пустился за консулом Франции вдогонку опрометью, невзирая на свой изрядный вес.

— Что такое, генерал? — раздраженно обернулся мосье Энно, с достоинством выдергивая свой рукав из цепких пальцев генерала. Этот генерал-плакса уже осточертел мосье Энно. — Чего вы, наконец, хотите от меня, генерал?

Генерал Бискупский выпустил рукав визитки мосье Энно и умоляюще сложил руки на груди, как перед святой иконой. Усы его немедленно шмыгнули к нему в рот.

— Ах, ваша светлость! Ваше превосходительство! У меня к вам всепокорнейшая просьба! Выслушайте меня, ваше превосходительство! Я человек старый, мне уже в могилу пора, но у меня сын-кадет и дочка — пепиньерка в институте благородных девиц!

— Ближе к делу, генерал! Меня ждут…

— Минуточку, ваше высокопревосходительство! — Генерал Бискупский извивался всем своим тучным торсом, чтоб преградить мосье Энно путь и не выпустить его из комнаты. — Явите божескую милость, ваше превосходительство! Век буду бога молить за вашу светлую душеньку…

— Что вам нужно, генерал? — уже почти закричал мосье Энно. Этот назойливый толстяк въелся ему в печенку.

— Визу! — простонал генерал и сделал движение, свидетельствующее о том, что он готов упасть на колени, но мосье Энно не понял его душевного порыва, подумал, что генерал поскользнулся на собственных слезах, и поспешно подхватил его под руку. — Визу, ваше высокопревосходительство!

— Какую визу?

— Визу во Францию! В Люксембург, в Кайенну или Гвиану, на остров святой Елены — все равно куда, лишь бы вон отсюда! Для меня, моей старухи, сына-кадета и дочки-институтки! Ваше высокопревосходительство! Мы приобретем себе какую-нибудь хижину, будем сажать капусту и продавать на базаре: внесем, так сказать, лепту на алтарь французской либертэ, эгалитэ, фратернитэ… Умоляю вас, ваше высокопревосходительство!

Мосье Энно, пораженный, смотрел на генерала, командующего гетманским гарнизоном в Одессе и, собственно говоря, всеми войсками гетмана на юге Украины.

— Не понимаю вас, генерал! Вы — представитель власти, а будущее вашего отечества…

Генерал Бискупский завопил:

— Ваше превосходительство! Разве это власть? Хвост собачий, а не власть! Виляет и дрожит, давно уже и к брюху поджат с перепугу. Какое там будущее? Не знаю, как для отечества, а для нас уже нет в отечестве никакого будущего! Умоляю вас! Сжальтесь над малыми детками! Пожертвуйте визу во Францию, не надо нам другого будущего!..

Мосье Энно смотрел на генерала, вытиравшего глаза кулаком, а с усов смахивавшего слезы ладонью. Мосье Энно всегда был склонен к патетике и выспреннему образу мыслей: перед ним плакал у своего разбитого корыта никчемный старик, но это плакал перед ним и разбитый, да и с самого начала никчемный гетманский режим, который представлял и вместе с тем олицетворял сей генерал — плакса и попрошайка.

И этого-то плаксу-попрошайку, то бишь этот государственный режим, должен поддерживать он, консул с особыми полномочиями, дошлый торговый агент, который согласен, понятно, пойти на любую аферу во имя прибыли, но с единственным условием: чтобы прибыль была.

— Фи, генерал! — свысока процедил мосье Энно и, отстранив командующего гарнизоном ясновельможного пана гетмана на юге Украины, перешагнул порог и проследовал в комнату секретарей, к прямому проводу.

Гетманщина была при последнем издыхании — у мосье Энно и без слез генерала не было на этот счет никаких сомнений. И так же ясно было — с этим он и приехал, — что нельзя допустить, чтоб вместо раздавленного гетманского режима утвердился на Украине режим большевистский. Но ведь оставалась еще директория… Может быть, мосье Энно самому въехать на белом коне в столицу Киев впереди Винниченко с Петлюрой и этого странного вида генерала? Ведь директория будет воевать против большевиков… А относительно Донбасса и Кривого Рога разве нельзя договориться?..

Мосье Энно подошел к аппарату прямого провода:

— Через Яссы — в Париж, лично премьеру Клемансо!

Когда телеграфист приготовился, мосье Энно стал диктовать:

— Восхищен вашей прозорливостью, президент! Ваша идея — в деле уничтожения и ликвидации большевизма ориентироваться в первую очередь не на вооруженные формирования украинской и русской контрреволюции, а на вооруженные силы интервенционистской армии — гениальна. Изучение местных условий блестяще подтверждает ее: русская и украинская контрреволюция только грызутся между собой. Максимальное количество французских частей среди контингентов оккупационных войск, бесспорно, даст французам преимущество над Англией и Соединенными Штатами. Но как же все-таки относиться к директории, которая, безусловно, сбросит гетмана? Жду ваших инструкций. Энно.

Мосье Энно вернулся к себе в кабинет и в изнеможении опустился в кресло у стола. Тяжелый день выпал мосье Энно, и вообще трудное и хлопотливое это дело — быть дипломатом, да еще с особыми полномочиями…