Юрий Смолич - Рассвет над морем

За столом сразу стало весело. Все наполнили свои бокалы и подняли их, приветливо улыбаясь генералу Шмулу. Войска Антанты еще только начинали прибывать, они еще не имели возможности двинуться дальше одесских окраин, а немецкие части стояли гарнизонами по всем городам Южной Украины. Генерал Шмул раскланивался во все стороны, чокался с каждым, беспрестанно макая свои рыжие усы в пенистое вино; он был уже багровый, сразу опьянев — от вина и еще больше от спеси.

Снова вошел адъютант д’Ансельма и приблизился к полковнику Фредамберу. Фамилия этого французского офицера была Ланжерон, и именно поэтому он был отправлен с экспедиционным корпусом в Одессу. К Ланжеронам, строителям и градоправителям старой Одессы, он не имел никакого отношения, но именем Ланжеронов названо в Одессе несколько улиц и бульваров, и командование решило, что француз — носитель такой исторической для Одессы фамилии — может, чего доброго, пригодиться при разных дипломатических комбинациях как подходящий… претендент — на что именно, пока еще неизвестно, но во всяком случае на все то, что окажется полезным дипломатии.

Капитан Ланжерон склонился к полковнику.

— Господин полковник! — сказал он. — Из Киева прибыли украинские дипломаты, представители директории. Они только что явились в резиденцию и просят принять их безотлагательно.

Полковник Фредамбер поднял бровь.

— Но ведь мы их… не вызывали!

— Они заявляют, что явились по поручению мосье Винниченко и мосье Петлюры.

— По поручению мосье Винниченко и мосье Петлюры здесь уже обивает пороги министр Греков, — недовольно буркнул полковник Фредамбер.

Но перешептывание между полковником и капитаном уже услышал генерал. Он утомленно произнес:

— Этого следовало ожидать… Они не дадут нам покоя… Но надо дать им почувствовать нашу силу и наше… гм… отношение к ним. Займитесь этим, полковник. Отдайте капитану распоряжение…

— Пусть подождут в приемной, — отдал распоряжение полковник. — Пошлите им содовой воды.

За столом тем временем завязался общий разговор. Центром внимания все еще был генерал Шмул. Налившись кровью, отчего его веснушчатое лицо стало почти одного цвета с рыжими волосами, хлопая осоловелыми тоже рыжеватыми глазками и разбрызгивая пену шампанского своими рыжими усами, генерал разглагольствовал о роли Германии в переустройстве мира и выдающемся историческом значении немецкого «дранг нах Остен». Он доказывал, что в своем наступлении на восток Германия ничем не собиралась ущемить своих соперников — Францию, Англию и Россию — и не имела иной цели, кроме осуществления плана «Три Б», мечты цивилизации.

План «Три Б», как известно, состоял в том, чтобы проложить железнодорожную линию Берлин — Бизентиу — Багдад или Берлин — Багдад — Басра, то есть построить железную дорогу из Берлина до самого Персидского залива на Индийском океане. Немецкий генерал и слышать ничего не хотел об империалистическом характере этого плана, осуществление которого поставило бы в полную зависимость от Германии не только Балканы, но и страны Ближнего и Среднего Востока.

Английский консультант по гражданским делам при английском адмирале — коммерции секретарь Багге возражал немецкому генералу.

Коммерции секретарь Багге говорил тихим, еле слышным, бесстрастным и каким-то смиренно-пасторским голосом, да и всей фигуркой своей — лысенький, кругленький, с маленькими пухленькими ручками и благочестиво возведенными горе глазами, — как и одеждой — черным плоским галстучком на высоком крахмальном воротничке и черным, застегнутым на все пуговицы длинным сюртуком, — он и в самом деле напоминал благочестивого пастора англиканской церкви. Речь у него тоже была какая-то елейная.

— Осмелюсь возразить, — смиренно говорил он, скромно складывая ручки на животе. Исключительное значение для цивилизации имеет, наоборот, английский план «Три К».

Английский план «Три К», как известно, выдвигал проблему строительства трансафриканской — трансазиатской железной дороги Капштадт — Каир — Калькутта, соединяющей Южную Африку с Южной Азией и доходящей до самой Индии. Этот план должен был поставить всю Африку и весь юг Азии, в частности нефтяные месторождения в Аравии, Месопотамии и Персии, под полный контроль Британской империи.

В пылу спора коммерции секретарь Багге и генерал Шмул обратились за арбитражем к третьей, незаинтересованной стороне — к русскому генералу Гришину-Алмазову. Незаинтересованной стороной они его считали потому, что Россия не имела колоний ни в Южной Африке, ни в Южной Азии.

Гришин-Алмазов вежливо возразил:

— Вы забываете, господа, что существует еще третий, русский план «Три П», который и должен продвинуть цивилизацию на юг!

План российского империализма «Три П» предусматривал строительство железной дороги Петербург — Пехлеви — Пешевар, связывающей Северный Ледовитый океан с Индийским и ставящей под контроль Российской империи весь Ближний и Средний Восток.

Но спор на империалистические темы был прерван новым появлением французского адъютанта с одесской фамилией. Капитан Ланжерон доложил:

— К причалу в порту пришвартовалась яхта под флагом Соединенных Штатов Америки.

Это было почти сенсационное сообщение. Ни одного американского представителя не было еще в Одессе, ни одного американского офицера не было еще в составе командования вооруженными силами интервентов на юге, ни одного американского солдата не было еще в частях десанта оккупационной армии. Известно было только, что в Екатеринодаре при ставке генерала Деникина находился полномочный представитель США, адмирал Маккели. Не он ли это пожаловал к одесским берегам?

Генерал д’Ансельм впервые за весь вечер проявил признаки оживления: он совсем раскрыл глаза и поднял кверху обе брови. Полковник Фредамбер вскочил с места, не скрывая своего волнения:

— Чья яхта? Кто на борту? Послать немедленно курьера!

— Курьер уже прибыл, господин полковник. Яхта принадлежит военной миссии США. На борту — военная миссия США в полном составе, числом семьдесят человек, во главе с полковником Риггсом.

Семьдесят человек военных дипломатов! Штат консула Франции с особыми полномочиями состоял всего из двух секретарей, одной машинистки и одного курьера. Английский военный представитель адмирал Боллард обходился двумя адъютантами и одним вестовым.

Полковник Фредамбер напустился на капитана Ланжерона:

— Почему ж они не уведомили о своем прибытии? Почему вы не имели предварительного сообщения о вымпеле на горизонте?

Генерал д’Ансельм взволнованно приказал:

— Надо встретить! Машину!

Он даже поднялся и взглянул на гостей с намерением извиниться.