Варткес Тевекелян - За Москвою-рекой. Книга 2

— Чем же это плохо? По крайней мере будут трудиться с пользой! — подал реплику кто-то из сидящих за столом.

— В данном случае я не берусь судить, что плохо, что хорошо, а объективно констатирую факты! — ответил докладчик и продолжал: — Директор комбината Власов самовольно, без всяких на то оснований, увеличил зарплату инженерно-техническим работникам и служащим почти на тридцать процентов, — это кроме прогрессивки, которая выплачивается ежемесячно… Он, имея возможность платить значительно больше, стал переманивать к себе специалистов с других предприятий… В результате необдуманных и поспешных мероприятий, проводимых директором этого комбината, вносится разнобой в политику зарплаты и создаются нежелательные инциденты… И вообще директор комбината Власов окончательно обюрократился, чувствует себя там полновластным хозяином, ни с кем не считается и делает все, что захочет…

— Нельзя ли без оскорблений и громких фраз? — остановил его председательствующий. — Вы не прокурор, мы не судьи… Продолжайте.

— Я просил бы меня не перебивать, — огрызнулся докладчик и продолжал как ни в чем не бывало: — Власов совсем не считается с профсоюзными организациями, нарушает условия коллективного договора. Дело дошло до того, что он стал самолично расходовать фонд предприятия, без согласования с фабкомом. Власов привык на всех покрикивать, даже с нами, с представителями авторитетных профсоюзных организаций, обошелся не очень вежливо, грозился запретить работникам являться на комиссию для собеседования… — Свое выступление он закончил так: — Мы считаем своим долгом поставить в известность МГСПС, а также ВЦСПС, что на комбинате сложилась нездоровая атмосфера и дальнейшее пребывание Власова на посту директора вряд ли целесообразно!..

Докладчик умолк, и в кабинете воцарилось молчание. Власов смотрел куда-то в угол. Сергей сидел, с трудом сдерживая возмущение.

— Как будем работать дальше? — спросил председательствующий. — Дадим слово товарищу Власову или послушаем доклад второй комиссии?

— Наши выводы согласованы, и мне нечего добавить к сделанному докладу, — сказал руководитель комиссии ВЦСПС и тут же добавил: — Может быть, я выступлю в ходе обсуждения вопроса, если, конечно, возникнет необходимость.

— В таком случае послушаем вас, Алексей Федорович, — обратился председатель к Власову.

— Откровенно говоря, — сказал Власов, — я настолько озадачен, что не знаю, давать ли вам объяснения или бежать домой и просить мать насушить сухарей? После обвинительной речи докладчика мое место, видимо, не здесь!

После горькой шутки Власова в напряженной атмосфере как будто наступил перелом.

— Думаю, сухари вам не понадобятся! Лучше говорите.

— Хорошо… У нас действительно проведено сокращение штатов инженерно-технических работников и служащих. Часть служащих обучаются рабочим профессиям, другие ушли с комбината. Мы приняли меры для их трудоустройства, правда, с опозданием, но приняли, и в данное время они все работают. Некоторые инженеры и техники заменили мастеров-практиков. Это укрепило среднее звено и безусловно улучшило руководство сменами. Хотел бы спросить уважаемого докладчика, представляет ли он себе большую перестройку, новую систему планирования, участие коллектива в той или иной форме в прибылях предприятий без резкого подъема производительности труда и резкого снижения себестоимости выпускаемой продукции? Установили на комбинате машиносчетную станцию, сократили служащих, ввели стройную систему руководства производством и освободили некоторых ненужных специалистов. Ввели малую механизацию и сократили подсобных рабочих. Как же иначе?

— Все равно никто не позволит вам творить произвол! — крикнул с места докладчик.

— Это не ответ, — сказал Власов. — Впрочем, ждать от вас разумного ответа трудно. Вы даже не попытались вникнуть в суть дела и понять, что речь идет о большой и серьезной перестройке. Я понимаю, всякая новизна вызывает сопротивление, тут уж ничего не поделаешь. Возможно, что в процессе перестройки мы и лично я допустили промахи и ошибки. Оспаривать это я не собираюсь. Но думаю, что было бы лучше, если бы комиссии и бригады профсоюзов вместо окриков и угроз помогли нам разобраться в них. Потом — нужно же быть элементарно честными и объективными, характеризовать то положительное, что достигнуто на комбинате за сравнительно короткое время. На мелочах я останавливаться не собираюсь. Но хочу сказать: если на комбинате параллельно работают две комиссии, занимающиеся одним и тем же вопросом, и без конца отрывают людей от работы, это вызовет возмущение у кого угодно. Дело дошло до того, что руководитель вашей комиссии на целый час обезглавил диспетчерскую службу. Такие вещи делать нельзя, — это знают все, кто имеет хоть малейшее отношение к производству. Но, видимо, докладчик не имеет никакого отношения к производству, поэтому я бы порекомендовал ему поменять профессию, пока не поздно: пойти работать в прокуратуру. Хотя теперь там тоже не держат таких…

— Это уже слишком! Я прошу призвать его к порядку! — снова крикнул с места докладчик.

Председательствующий постучал карандашом по графину и сказал:

— Когда вы выступали здесь как обвинитель, никто вас не призывал к порядку. Почему же нужно призывать к порядку товарища Власова? Продолжайте, Алексей Федорович!..

— Мне, собственно, и говорить-то больше нечего. Могу только добавить, что перестройка промышленности, намечаемая партией и правительством, весьма и весьма целесообразное мероприятие, — об этом свидетельствует наш скромный опыт. И мы сделаем все зависящее от нас, чтобы доказать это на деле, добившись значительно лучших результатов!.. Во имя этого живем, во имя этого работаем…

— Мы в этом не сомневаемся! — сказала бывшая ткачиха, член президиума.

— Кто желает еще высказаться? — председатель обвел присутствующих взглядом.

— Я! — поднялся Сергей. — Алексей Федорович Власов руководит нашим комбинатом не первый год. Руководит толково, со знанием дела и, если хотите знать, является образцом настоящего советского хозяина. Здесь же пытались непонятно с какой целью изобразить его зазнавшимся бюрократом! — Сергей посмотрел в сторону докладчика. — Сказали бы вы эти слова у нас на комбинате, рабочие освистали бы вас!..

— Ну да, у вас не особенно любят критику, вы так воспитываете свой коллектив, — подал реплику докладчик.

— Я бы не советовал вам брать на себя слишком много и говорить с таким апломбом о вещах, которых вы не знаете, — спокойно ответил Сергей. — Партия и правительство дали нашему коллективу ответственное задание. Ясно, что долг партийной, профсоюзной и других общественных организаций состоит в том, чтобы всячески помочь директору. Разумеется, и поправить его, если он в чем-то ошибется. Если вы думаете, что у нас все обходится без горячих споров с директором, то глубоко ошибаетесь. Спорим и критикуем, когда нужно, но спор ради спора или критика ради одной критики не дело, я так думаю. Как же поступает Капралов? Ничего не поняв в наших новых начинаниях, он не только мешает в работе, но еще пишет кляузы, отнимает у занятых людей дорогое время. Вы думаете, я не уговаривал его? Еще как! Федор Федорович старый текстильщик и много поработал на своем веку, но никто не позволит ему мешать людям заниматься делом. Дошло до того, что нам все время приходится думать, как бы обойти Капралова, чтобы он не мешал и не срывал важные мероприятия. Еще вчера сидели и гадали, куда бы сплавить его хотя бы на два-три дня, чтобы не путался под ногами и не помешал нам организовать бесплатные завтраки для ночных смен. Скажу вам откровенно: дальше так работать невозможно! Прошу у вас разрешения собрать профсоюзную конференцию и поставить на обсуждение вопрос о новом председателе фабкома!..