Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 1

Екатерина Петровна. Вот ужас! Как противно, как отвратительно все!

Переводчица. Катюша… класс! Я шла к тебе! Класс! Почему ты прячешься? Я тебя не узнаю… Мисс Джебс, мисс Альверити, мистер Гипс… класс! Просят… Вообрази, подводы, патефоны, спиртовки, финь-шампань, фокстрот в глуши леса… Хочешь, я тебе подарю чулки? Чистый шелк, цвет голой Венеры, стрелки, Париж… Класс!

Екатерина Петровна. Ой! Ой! Ой!..

Переводчица. Что значит «ой»? Если ты пользуешься успехом здесь, то ты бы могла закружить весь Париж… Весь Париж у твоих ног… Классически! Катька, я не могу вернуться к ним без тебя. Я дала слово. Дело принципа! Масса удовольствий, ручная киносъемка, яичница с ветчиной, Абрау-Дюрсо, английский виски, консервированные ананасы… Хочешь, я тебе подарю целую банку консервированных ананасов? Идея!.. Классически!

Екатерина Петровна. Постой, постой, постой!.. (Увидела Глеба Орестовича). Глеб, ты куда?

Глеб Орестович (не останавливается). На завод.

Екатерина Петровна. Опять?! У тебя же день отдыха.

Глеб Орестович. После скажу… Там у нас…

Екатерина Петровна (вслед) . Но обед-то тебе готовить?.. Ты будешь?

Глеб Орестович. Не знаю… Нет, в столовой пообедаю. (Уходит.)

Екатерина Петровна. Вот видишь, какой у меня муж!

Переводчица. Плюнь!

Екатерина Петровна. Действительно, чем сидеть одной в берлоге… Пойдем.

Переводчица. Плюнь!.. Класс! Переодевайся…

Идут.

Я над тобой произведу косметические упражнения… томность взгляда, легкая матовость, цвет спелой вишни… Хочешь, я тебе подарю парижское средство для уничтожения лишних волос «Мечта богинь»?

Уходят. Возвращаются женщины.

Толстая женщина (схватила Анку за грудки). Что ты меня агитирываешь? На что ты меня агитирываешь? Я же вся несчастная женщина. Я же вся измученная женщина.

Анка (хохочет). Ну, ты… ты… ты…

Третья женщина. Я тебе тыкну! Ишь ты, красная работница!

Шум.

Вторая женщина. Где жизнь? Нету жизни!

Четвертая женщина. Мы «несознательные»… Морду им побить!

Третья женщина. Кого учишь?.. Матерей своих учишь!

Анка (вырвалась из окружения, отскочила в сторону). Бить меня, бабы, тяжело — кулаки обобьете. Факт! А я… я, значит, не так к вам подошла. Агитировать буду все равно. (Второй женщине). У тебя жизни нету?

Вторая женщина. Нету жизни.

Анка. Я кто такая?

Вторая женщина. Дура.

Анка (отошла). С одной улицы с тобой, и твой папаша моему папаше кум.

Шум.

Стойте, бабы! Ну, давайте я стану на карачки, а вы меня лупите… Я подожду. А потом будем разговаривать.

Толстая женщина. Пускай с тобой разговаривает сам черт. (Плюнула и уходит.)

Женщина в красном платке. Что ты мелешь, Анка? Развела, действительно, какую-то агитацию. Народ теперь нервнобольной, а ты ему разные непутевые слова говоришь. Ты в этих словах сама-то что-нибудь понимаешь?

Анка. Бабы… ей-богу, понимаю!

Вторая женщина. Ты скажи! Чего ты к нам пристала как банный лист к… В чем дело? Чего тебе нужно?

Анка (сидя). Ведь вот ты, я говорю… Что же я такое говорю? Ну да… {Встала). Да-да… (Отошла). Про иностранную зависимость я говорю, про империализм… Ведь вот газета, которую мы составляем на заводе. Видите?.. Лиза, видишь? Твой же муж, Евдоким, дает тут всеобщее коллективное обязательство. И мы, и я… Тут написано: «ситуация… сложная»… Си-ту-ация!.. Вы подумайте только!

Женщина в красном платке. Ну тебя к черту!.. Пойдем, бабы!

Анка (испуганно). Не понимаете?

Лиза. Никто тебя не поймет.

Анка (со слезами). Ну как же вы не понимаете?.. Точилка у меня разбежалась. Топоры точить некому… И я говорю директору, говорю главному инженеру… (плачет) говорю: баб соберу, говорю… (Плачет, по-детски захлебываясь слезами, утирая кулаками глаза). Завод — наш… ты, я… мы все… а вы меня за грудки хватаете. За что?.. Все же у нас погибнет, если мы… будем за грудки…

Лиза (тихо). Бабы, цыц!

Анка. Завод у нас станет… Мы же там начинаем делать… Мы просто обалдели все…

Шум.

Лиза. Бабы, цыц!

Анка. Сейчас, завтра мне в точилку надо людей… которые свои, которые не шкурники.

Шум.

Лиза. Цыц, цыц, цыц!..

Анка (шепотом). Я по городу пошла… Я вас в точилку ко мне звать пошла… Ведь вы подруги мои, соседи… и вы меня за грудки… Эх вы!.. (Последний всхлип.) Сволочи вы!

Вторая женщина (совершенно серьезно). Это другой разговор.

Лиза. Завод станет?

Вторая женщина. Которые не шкурники…

Четвертая женщина. Нюшка, ты не надо… ты говори просто…

Анка. Я же говорю… директору говорю… баб…

Вторая женщина. Анка!

Анка. Ну?

Вторая женщина. Не стрекочи.

Анка. Ну не стрекочу.

Вторая женщина. Ну а рабочий паек нам дадут?

Анка. Ясно.

Женщина в красном платке. И в союз нас запишут?

Анка. Ясно.

Лиза. Придем!

Анка. Ясно.

Лиза. Ты, Анка, вот что… Не ходи нигде и не стрекочи, а то ты плохой, можно сказать, агитатор. Мы сами… поняла? Сами как-нибудь баб подберем… Иди, не волнуйся.

Женщины расходятся.

Анка. Эх, Лизута, время-то какое!

Лиза. Ладно. Знаю. Не стрекочи. Ты не бегай и не стрекочи. И все будет хорошо.

Анка (вслед) . Лиза, может, мне еще по Демидовке [41] Демидовка — рабочий район города Златоуста. похо…

Лиза. Уймись! Никуда не ходи… (Уходит.)

Анка. А на Демидовку я все-таки пойду. Какую-нибудь несознательную гадину пришпилю к стене и стану агитировать… «Не стрекочи»! Ну ладно!.. Нет! Мне нужно еще один десяток, и они у меня будут сознательными пролетарками.

Входит Рудаков.

«Не стрек…». В чем дело? А я буду стрекотать! А на Демидовку я все-таки пойду… А? (Увидела Рудакова, уходит.)

Рудаков.

Входят Квашаи Гипс.

Кваша (отдуваясь). Вот… познакомьтесь! Иностранец… Турист… Любитель природы и черт его знает чего. По-русски — ни бельмеса! Узнал, что я ду спик инглиш… По заводу его водил… а теперь пристает с разговорами. Познакомьтесь. (Представляет Рудакова, говоря по-английски. Извинился и хочет уйти.)