Анатолий Черноусов - Повести

— Мы, как видишь, не против разума, — еще более раздраженно сказал Зима. — Мы за знание, за образование и так далее. Но все это — не главное. Разум — это не главное, не существенное. Не одним же разумом, рассудком живет человек. Главное в нашей жизни — это желания и чувства. Еще Достоевский говорил, что рассудок, мол, он и есть только рассудок. Он удовлетворяет только рассудочной потребности человека. А хотения, как он говорил, есть проявление всей жизни. Так вот, познание бога совершается не рассудком, а переживанием в себе присутствия божия. А это приводит к опытному постижению божественного существа. Нет в тебе этого, не пережито это тобой — так какое ты имеешь право высказываться о Христе, о боге!.. Что пережито, то лишь и истинно. Если ты создал в своем воображении бога и испытываешь к нему различные чувства, значит, бог действительно существует…

— Что же, выходит, надо просто верить и… не рассуждать?

— Да! — немного мягче сказал Зима. — Впустить в свою душу бога, и все… И пусть называют это как хотят, пусть и «слепая вера» — что ж! Только в ней одной — спасение человека. Бог есть друг, всегда стоящий около нас. Вера в него говорит каждому страдающему сердцу, что нет ни одной слезы, проливаемой нашими очами, нет ни одного страдания, переносимого нами, о котором не знал бы всевидящий и всезнающий наш небесный отец… (Лина была настолько взволнована этими словами отца, что на глазах ее показались слезы.)

— Но нет же никаких доказательств, что он существует, ваш «небесный отец», — уже без прежнего подъема, усталый, возразил Климов. — Никто еще не вернулся с того света, чтобы подтвердить, что есть вечная жизнь за гробом… Никто еще ни разу не видел чудес, которые сотворены богом… А вот люди действительно вершат своими руками чудеса. Люди создают новые породы животных и растений, люди синтезируют вещества, которых не существует в природе. Пересаживают внутренние органы, оживляют по сути умерших. По Луне человек ходил, следы там оставил… Солнечные затмения рассчитаны вплоть до двадцать третьего века и рассчитаны с точностью до двух–трех секунд. Это ли не чудеса?..

— И все это по воле божьей, — с каким–то железобетонным упрямством заявил Зима, крутнув своей большой лобастой головой. — Вам только кажется, что вы сами все это сделали. Кажется! На самом деле через вас осуществляется промысел божий, желания божьи. Вы только исполнители его воли.

И снова Климов почувствовал, как глухое отчаяние овладевает им. Стало быть, все научные открытия — это тоже «промысел божий»? Ощущение было такое, будто бьется он, Климов, головой о холодную каменную стену и уже избился весь, исколотился, а стена стоит себе хоть бы хны. Бесчувственная, твердая, равнодушная…

Саня «промывал» Климову мозги, расхаживая по своему кабинету.

— Вот, старик, ты и добрался, докопался до главного в твоих баптистах!.. Вот теперь–то ты и уперся в самую что ни на есть слепую веру… Сейчас я тебе попробую разъяснить с точки зрения науки самое суть этой слепой веры. Ты должен ее понять, чтобы до конца понять твою Лину и всю ее семейку… Слушай меня внимательно. Сначала — вообще о вере. Религиозная вера — это ведь, старик, лишь одна из вер, веры бывают разные. И психологически все они объясняются вот чем. Самое главное условие появления любой веры — это дефицит информации, нехватка знания. Причем в той именно области, которая интересует человека. Эта нехватка знания, естественно, вызывает у человека отрицательные эмоции. А отсюда желание (часто подсознательное) освободиться от этих отрицательных эмоций. На этой–то, старик, почве и возникает вера в то, что хотя и не является истиной, зато освобождает от этих отрицательных переживаний. Усек?.. Вера, стало быть, есть признание истинным желаемого. Причем предмет веры воспринимается верующими как безусловная истина, а все то, что ему противоречит, — это, мол, заблуждение. Ну, пояснить это можно хотя бы на примере с «пришельцами». В свое время были обнаружены некие таинственные знаки, дороги, якобы взлетные площадки в Кордильерах, было найдено наскальное изображение человека в скафандре на юге Сахары, была загадка Тунгусской катастрофы. Все эти явления, предметы, сооружения вызывали неприятные переживания именно своей неразгаданностью, таинственностью. Но вот началась космическая эра, заговорили о возможности жизни на других планетах… И как избавление от неприятных переживаний возникает мысль об инопланетянах, о «пришельцах». Мол, это они оставили знаки, они построили взлетные площадки, это их корабль потерпел крушение над районом Подкаменной Тунгуски… Да так уверовали некоторые в этих «пришельцев», что любые попытки земного, так сказать, истолкования этих знаков, явлений и сооружений яростно оспаривают, встречают в штыки… А возьми парапсихологию, передачу мыслей на расстояние. Некоторые ведь до сих пор верят, что можно передавать мысли на расстояние, и приходят в ярость, когда им пытаются доказать, что это шарлатанство… Как подсознательное желание избавиться от неприятных переживаний возникает и вера в правителей, в вождей, то есть культ личности. Почему возникает культ личности? Да потому, что шевелить мозгами, разбираться в сложностях жизни, анализировать обстановку и принимать решения человеку всегда нелегко. Гораздо легче поверить, что вождь или там правитель все знает и за каждого решает. Вера в правителя — как избавление от трудностей, как облегчение мозга от тяжелой работы. Правитель думает за меня, что он скажет, то и верно, то я и стану делать. Тем более, что проверить истинность спускаемых сверху лозунгов и установок далеко не всегда возможно. И постепенно тот или иной правитель превращается как бы в божество. Аналогично обстоят дела и с верой в бога, в потусторонний мир. Ведь мысли о краткости земной жизни, мысли о старости, о смерти всегда неприятны человеку. Иного мысли о том, что когда–нибудь он умрет, приводят в ужас, лишают покоя. Но стоит человеку поверить в потусторонний мир, в вечную жизнь за гробом, как отрицательные эмоции тут же снимаются. А то, что предмет веры в данном случае абсолютно иллюзорен, не имеет для верующего никакого значения. Коль этот предмет веры вызывает чувство удовлетворения, значит, он есть на самом деле. Ощущение счастья, которое дается верой, служит для человека доказательством истинности самой веры. Вера, таким образом, дает некое психологическое равновесие, некий духовный комфорт, эмоциональную удовлетворенность. Сознание верующего — это сознание умиротворенного, не знающего сомнений, а потому самодовольного человека…

— Это ты здорово сказал, — заметил Климов. — Очень верно и метко. Сколько я ни бывал у Лины, сколько ни наблюдал их семью, всегда они такие, ну, устроенные, что ли. Всегда очень довольные собой…