Леонид Пасенюк - Люди, горы, небо

Греченин подмигнул:

— Что, Игорь Васильевич, нежелательно иметь подмоченного родственничка?

Шумейко хотел насупиться, сказать, что нет, совсем не по этой причине (совершенно справедливо!), но махнул рукой, засмеялся.

— А кому было бы желательно? Они мне, подмоченные, уже надоели. Да и вообще жаль парня. Замена Бескудникову растет. Помимо того, кастетами да ножами балуется. Здесь вы за ним присмотрите, мало–помалу уму обучая, а в поселке я ему спуску не дам.

Греченин сказал неторопливо, взвешивая что–то в уме:

— В принципе можно, конечно. Если только будет он лямку тянуть на пользу обществу.

Все еще обиженно, но, как бы прося уже пощады, выдавил из толстых губ дядя Федя:

— Дак заставим…

Шумейко повернулся к нему боком: не простил…

— Поручиться за него не поручусь, крученый парень, — сказал он, — а все ж, кажется мне, можно его еще переиначить.

Близ Белых Кустов приглушили машину, ткнулись в берег. Почти легла уже зима. Пора было ставить катер на прикол да ремонтировать машину, то, се… Правда, пойдет еще зимний кижуч — там придется либо нартой ездить, либо на лыжах… Да и озера, протоки, в которые он заходит, почти все рядом с поселком: всегда на виду.

Муторно скреблась о борта шуга. В кубрике появилась течь — замазывали всякой всячиной. Последний рейс… Остановились здесь, только чтобы купить хлеба.

Пока Саша надевал телогрейку, Шумейко стоял уже на берегу, мерз и чертыхался. Смотрел на заснеженную отмель: угрюмо каркали там вороны. Изредка, несколько раз пружинисто подпрыгнув, точь–в–точь как самолеты на взлетной площадке, они отрывались от песка, закладывали один и тот же вираж над черной водой, стремительно уходили к лесу.

В магазине было пусто — то есть даже продавец куда–то исчез. Бери, что любо. Но никто ничего не брал, не было здесь воровства, совсем не находилось охотников. Село маленькое, все друг друга знают. Да и зачем?..

«А вот рыбу берут, не совестясь, и считают, что без греха», — подумал о своем Шумейко.

Он велел Саше:

— Иди поспрошай, где тут у них продавец?

— Дома, видно, — пожал плечами Саша. — Я знаю* где он живет, сбегаю…

— Давай жми, а то чего же зря тут торчать?

Шумейко в рассеянности обозревал полки, уставленные яблочными и айвовыми конфитюрами, банановым компотом, баклажанной икрой. Синевато мерцал спирт. Шумейко и не оглянулся, когда сзади тяжело грюкнули дверью — подумал, что продавец.

Однако на прилавок облокотился солидный мужчина в реглане с цигейковым воротником, черт знает в какой пышно–кудлатой шапке… Мягкое полное лицо, блеклые глаза, слегка подпухшие, бородавка у носа, толстые губы. Внешность под стать одежде, а уж реглан у незнакомца и точно как удостоверение личности. Впрочем, Шумейко не обратил бы на этого человека внимания, если бы тот сам с ним не заговорил:

— Если не ошибаюсь, товарищ Шумейко, инспектор рыбоохраны?

— Он самый, — неохотно подтвердил Шумейко. — Чем могу служить?

— Я главный инженер треста. Кузюмов.

— Да. Я вас слушаю…

— Э‑э… Скажите, если не секрет, что у вас там за контры с механиком здешнего леспромхоза Бескудниковым?

— А почему это вас волнует?

Во взгляде Кузюмова чуть заметно просквозило неудовольствие. Негнущимся своим регланом он был отгорожен от инспектора, как броней.

— Дело в том, что Бескудников человек вполне порядочный, и попытки рыбоохраны доказать обратное ни к чему пока не привели. Возможно, у Потапова были какие–то личные счеты…

— Что касается Потапова, то он мухи не обидит, если уж ему не досадят как следует, — сухо сказал Шумейко. — А у меня, вы полагаете, счетов быть не может.

— Вот я и спрашиваю: что там у вас за безобразия творятся? — Взгляд главного инженера был уже не только холоден, но и презрителен. — Если даже допустить, что Бескудников где–то когда–то поймал рыбу, или две, или даже десяток, то мало ли что, даже я такой грех на совести ношу… баловался на утиной охоте и спиннингом. Но это слишком незначительный еще повод, чтобы нашего активиста, отличного механика…

— Достаточно, — сказал Шумейко. — Картина ясна. Никто вашего Бескудникова пока не трогает. Не пойман — не вор. Но не вор, пока не пойман, запомните это. Что касается меня, то я приложу максимум усилий для того, чтобы поймать его возможно раньше. — Он помолчал, бегло и более чем равнодушно окинув взглядом Кузюмова. — Ваш отличный механик и активист — опасный и наглый хищник, вот и весь его, с позволения сказать, «актив»…

Кузюмов забарабанил пальцами по прилавку.

— Это нетерпимость, вот как это называется. Всякие личные счеты, да как это можно?.. Разумеется, руководство треста не будет закрывать глаза… мы сообщим в Петропавловск, по вашему ведомству, и выводы, надо полагать, будут сделаны не в вашу пользу. — Он с усилием потер гладко выбритую щеку. — Общественность не потерпит… На такой работе вам противопоказано быть, поймите, с вашим тяжелым подозрительным характером. Скажу больше: данный вопрос в узком кругу уже обговаривался. И если вы существенно не пересмотрите своих позиций, то…

Шумейко взорвало. На его счастье, в магазине никого еще не было, и он с глазу на глаз довольно вдумчиво посоветовал Кузюмову:

— Слушайте, вы, крыса лесная, замолчите наконец. Боялся я таких, как вы… Я делаю свое дело как это положено, я поставлен на страже народного добра. Смотрели бы лучше, как хозяйничают ваши леспромхозы — речку повсеместно оголили и захламили, вот за чем смотрели бы! Немножко дальше своего носа… И кстати, об этом мы еще потолкуем всерьез.

Кузюмов взглянул на него огорошенно, челюсть у него дернулась, и он как бы даже нелепо придержал ее рукой в перчатке.

— Ну знаете, — сказал он неожиданно истончившимся, совсем несолидным голосом, — за это надо рожу бить.

— Давайте выйдем, тряхнем стариной? — все так же спокойно предложил Шумейко. — Очень удобно, без свидетелей. Или уж давайте покупайте свой спирт и не лезьте, куда вас не просят.

Кузюмов действительно пришел за спиртом, инспектор это чуял по всему его плотоядно подобранному виду. И он не удивился, а только вздрогнул, когда Саша подошел к нему, запыхавшись, и шепнул:

— Здесь Бескудников.

— Где?

— На озерах карася шурует. Холодно, в воду не полезешь, так он бомбочками, видно. Разведка доложила точно, мне верные ребята сказали.

Они торопливо вышли.

— Но до озер километров пять! У него транспорт какой–нибудь есть? — забеспокоился Шумейко, мучительно ощущая свою беспомощность.

Саша хохотнул и показал за магазин: там стоял крытый «газик».

— Вот его транспорт: за спиртом приехал, Сам Кузюмов в роли снабженца. А тот тем часом браконьерит.