Владимир Курочкин - Избранное (сборник)

Не доезжая до Пушкинской площади, Карташов остановил машину, вылез наружу и отпустил шофера. Он пошел к площади. По дороге Алексей Федорович решил разыскать ближайший телефон-автомат и, позвонив Юлии Александровне, сказать ей то, что придет ему в голову, как только он услышит ее голос. Если голос этот будет, как всегда, приятен и ласков, то, может быть, у него вырвется: «Сейчас приеду». А, может быть, какая-нибудь неудачная интонация ее голоса поможет ему решиться сказать ей: «Простите, Юлия Александровна, но мои дела мешают мне увидаться с вами сегодня». Это все же будет лучше, чем решать заранее! Так, придумывая различные варианты предстоящего разговора, подошел он к площади и стал оглядываться, разыскивая на стенах зданий черную телефонную вывеску. Но ее нигде не было видно, и он завернул тогда за угол, на улицу имени Горького, чтобы воспользоваться телефоном в большом магазине Гастронома.

По улице шла разморенная от зноя толпа. Даже за Москвой люди этим летом не находили себе прохладных мест. Ну, а в самом городе и подавно господствовала жара. Накаленные за день каменные массивы домов не остывали и вечером. И ночью они томили своим душным, почти неподвижным воздухом уставших за день от жары жителей. Солнце клонилось к закату, было оно опаленного красного цвета и плавало оно в легкой дрожащей дымке. И от этого еще нестерпимее казалась городская духота. Мчались легковые машины. Воздух не крутился за ними прохладным вихрем, а тяжелыми горячими волнами оттеснял прохожих на тротуар. Если же проезжал автобус, то становилось еще тяжелее дышать. Отработанные газы из выхлопных трубок заражали воздух. Разгоряченные лица пешеходов, переходящих на солнечную сторону делались еще краснее. И Карташов, несмотря на то, что мысли его были сосредоточены на очень важной для него проблеме: разыскать телефон-автомат, – все же подмечал мельком игру красных солнечных пятен на физиономиях встречных людей, и сердился на жару. Сердился так, как будто она явилась результатом плохой работы какого-нибудь учреждения.

Неожиданно впереди шагах в пяти от него мелькнуло удивительно знакомое ему мужское лицо. Он сейчас же отвел глаза и отвернулся в сторону. Ему очень не хотелось, чтобы его кто-нибудь задерживал. А мысль между тем уже отыскала в памяти этому идущему навстречу человеку и имя, и фамилию. Ну, правильно, правильно – Костя Переписчиков! Это был старый закадычный друг и приятель Карташова, с которым они очень ладили раньше, но потом, с течением времени и под влиянием различных событий, отдалились друг от друга. Позванивали еще изредка по телефону, условливались о встречах, а потом забывали о них. Время шло и их дружба, лишенная огонька, лишенная всех своих драгоценных качеств, которые заставляют человеческие души сближаться, трепетать и устремляться вперед, тих умерла. Они подолгу не слышали друг о друге. Потом Костя, получив специальность судостроителя, уехал во Владивосток. Так окончательно разошлись их пути. И теперь Алексей Федорович не знал даже, что представляет собой Костя, как он живет. Да и за последнее-то время, перед самым отъездом Переписчикова на Дальний Восток, Карташов не знал подробно, какую специальность получил его приятель, чем он будет заниматься…

Много находилось оправданий такому невниманию к жизни товарища. Свои заботы, свои дела!.. И оправдания эти казались как будто правильными на первый взгляд, ну, а если удавалось вдуматься поглубже, то все они оказывались «липой». И уже нужно было себя ругать за черствость и нечуткость. И как это так часто случается, что незаслуженно забываются дорогие люди, друзья, теряются связи с ними без всяких к тому причин? Что, разве их, этих людей уже так много попадается на пути?..

Что-то похожее на раскаянье мелькнуло в сознании Карташова, когда он приближался к бывшему другу. Но Алексей Федорович по-прежнему отводил глаза и делал вид, что он никого не замечает. «Вот-вот он приближается. Вот как будто прошел… Прошел?.. – подумал он. – Эх, если бы не эта сложная история, то как бы мы хорошо могли встретиться… Да разве я бы прошел мимо… Ну и дела!»

– Карташов! Алешка!.. Картошка! – Загудел в это время рядом с ним бас Переписчикова.

Алексей Федорович обернулся и покраснел. От растерянности он забыл вовремя показать удивление, что видит перед собой пропавшего друга, и без всяких радостных восклицаний спокойно сказал:

– Здравствуй, Костя!

Будто они только вчера расстались, а сегодня Карташов первым увидал Переписчикова и первым подошел к нему. Но Костя, видимо, так ничего и не заметил. Был ли он искреннее и наивнее Алексея Федоровича, или, может быть, радость случайной встречи помешала ему уловить не очень довольную мину на лице Карташова?

Они стояли и пожимали друг другу руки, не зная еще, как же им поступить дальше. Карташов будто и не замечал Костю. Рассеянным взглядом смотрел перед собой, не задерживаясь на чертах Костиного лица, и думал, под каким бы ему благовидным предлогом поскорее оборвать встречу.

– Я тебя еле узнал. Ты, брат, здорово пополнел, ей-богу! Такая стала солидная особа, что я тебе дам. Здорово!.. Э-э, да это что же у тебя?.. В каких это боях участвовал? – сказал Костя, указывая на шрам.

– Да это так, пустяки, – нехотя ответил Карташов.

– Какие там пустяки. Знаем, брат, знаем. Говори, кого спасал? Где геройствовал?

– Брось, ты, Костя, брось! Это от горячей стружки. Ударило.

– Ну, так все равно герой. На трудовом фронте… Ну и раздобрел же ты все-таки.

– Да, изменился немного… Но и ты тоже того… – начал было, но сейчас же осекся Алексей Федорович.

Он, честно говоря, еще не определился, потолстел ли его приятель или нет. Тотчас же он повнимательнее взглянул на Костю и увидел, что его длинноногий голубоглазый друг все так же худ, как и раньше. Так же вихраст, и стал почти коричневым от загара. Причем это был не маслянистый и ровный загар от южного солнца, а неровный и шероховатый – от одновременных и непрерывных действий, ветра, дождя, мороза и слепящего, холодного солнца.

– Да ты того… То есть не потолстел, хочу я сказать, но возмужал. Сильно возмужал. Я тебя тоже еле узнал, – продолжил он.

– Ну, брат, и жара же здесь стоит у вас. Африка… Ты не спешишь? Ну, да впрочем я тебя все равно не отпущу. Во веки веков встретились, да рукопожатием ограничиваться? Нет, брат, нет. На это я никак не согласен, – сказал Костя.

– Хорошо, Мне только вот по телефону надо позвонить… – сказал Карташов.

От быстроты, с которой произошла встреча, он потерялся и не мог придумать веских объяснений своей занятости. Правду раскрывать перед Костей он не хотел. А что-либо другое правдоподобное выдумать, – так это сразу и в голову не приходит. Да и было поздно: Костя уже все равно бы не поверил его словам. Приходилось подчиняться судьбе.