Николай Камбулов - Беспокойство

— У каждого коллектива есть свои нерешенные проблемы. И чтобы решить их, необходим круговой поиск, требуется, чтобы каждый человек активно участвовал в этом поиске. А мне хочется, чтобы жизнь бурлила, чтобы изо дня в день мы поднимались по ступенькам, совершенствовали службу и знания. Вы думаете об этом? Нет! А вот ефрейтор Зайчиков всего пять дней у нас на точке, а уже внес довольно толковое предложение…

— Витька Зайчиков, — с оттенком иронии повторил Андрей, — что он, инспектор? Да его самого еще придется на буксире тащить. Тоже мне рационализатор нашелся!.. От горшка два вершка и еще воображает из себя… — засмеялся Самойленко.

— Зря смеетесь, Самойленко. И прежде чем делать поспешные выводы, советую вам заглянуть в технический класс, он сейчас там. Пойдите, пойдите, это вам будет на пользу, — сказал Шумов, направляясь в свою комнату.

Зайчиков сидел за столом и что-то чертил на большом куске ватмана. Самойленко подошел к нему, из-за спины посмотрел на лист бумаги: солдат вычерчивал знакомую деталь аппаратуры. Рука работала уверенно, линии ложились четко, чертеж получался таким же, каким его не раз видел Самойленко в учебниках. Андрей сделал кривую гримасу, потом лицо его как-то само собой обрело на мгновение серьезный вид. Нарочито стараясь улыбнуться, он подмигнул стоявшему неподалеку Мухтарову:

— Америку открывает!

— Америку? — шепотом переспросил Али.

— Да, изобретает керосиновую лампу, — насмешливо бросил Андрей и снова высокомерно взглянул на чертеж. А Зайчиков, разогнув спину, положил карандаш и спокойно, будто не о нем сейчас шла речь, обратился к операторам:

— А знаете, как это здорово помогает! Чертишь, чертишь и таким образом запоминаешь устройство детали. Неплохая тренировка, прямо скажу.

— А к чему вся эта канитель? Кому она нужна? — Самойленко сел на табурет, повертел в руках чертеж и, отложив его в сторону, продолжал: — Я эту деталь как свои пять пальцев знаю. И Мухтаров тоже не хуже разбирается.

— А кто «местник» принял за цель? — едва слышно спросил Зайчиков.

Это прозвучало настолько неожиданно для Самойленко, что он невольно посмотрел на Али. «Уж не ты ли разболтал», — мелькнуло у Андрея.

— Вот вам и пять пальцев, — скатывая чертеж в трубочку, как бы между прочим заключил Зайчиков.

— А ты кто, инспектор? — шагнул к столу Андрей. — Погоди, Зайчонок, остынешь, послужишь здесь, у черта на куличках, и пыл у тебя пройдет… Ты шайтан-ветер знаешь? — повысил голос Андрей. Ему почему-то показалось, что Зайчиков рисуется.

— Шайтан-ветер? Не знаю, — просто ответил ефрейтор.

— Али, расскажи ему, — обратился Самойленко н Мухтарову.

— Ветер, правда, сильный, очень сильный, как буря, с песком… — начал Али и тут же осекся, отводя в сторону взгляд.

— Говори, говори! — заторопил его Андрей.

— Ладно тебе, «говори»! — махнул на Самойленко Мухтаров. Замолчал, подошел к окну и, словно рассуждая с самим собой, проговорил довольно громко: — Человек дело нам советует, а мы страх на него нагоняем. Нехорошо так, Андрей.

— Правильно! — наигранно воскликнул Самойленко. — Детей нельзя пугать. — Он посмотрел на Зайчикова, потом на Мухтарова, сунул руки в карманы и, посвистывая, вышел из класса.

— Видал какой! — сказал Али. — Подтянуть его надо.

— У вас стенгазета выходит? — словно ничего не произошло, поинтересовался Зайчиков, как только закрылась за Андреем дверь.

— Нет.

— Самодеятельность работает?

Мухтаров пожал плечами:

— Нас же здесь раз-два и обчелся…

— И кружков никаких нет?

Али не ответил. Он молча смотрел на Зайчикова. Ничего не было приметного в этом ефрейторе: серые глаза, редкие брови, чуть покатые плечи, только выправка действительно была какая-то особенная — стоит он, будто никогда не сгибался. А в словах, хоть и тихо он говорит, чувствуется сила, они прямо хватают за сердце, и нельзя не ответить на его вопросы.

— Комсомолец?

— Да.

— А я член партии. Приняли перед отправкой к вам. А про шайтан-ветер ты мне расскажи, пожалуйста, Али.

Они шли с дежурства рядом. Али то и дело посматривал на Самойленко. Андрей это заметил.

— Чего это ты, а?

— Что?

— Да смотришь на меня, будто впервые видишь.

— Так просто… — уклончиво ответил Мухтаров.

— Ну смотри, смотри… А может быть, ты надумал с Зайчиковым ходить на дежурство? Так ты скажи прямо. Ничего, остынет зайчишка…

— Нет, Андрей, такой не остынет…

— Ну и пусть, что он мне кум, сват или брат?

Они вошли в казарму. Али задержался в раздевалке. Самойленко подошел к кровати. Вдруг он увидел на противоположной стене, рядом с расписанием занятий, стенгазету.

— Али, сюда! — крикнул Андрей Мухтарову. — Посмотри, что это такое?

— Стенгазета, — ответил Али, настораживаясь.

— Черт бы взял этого Зайчикова! — Самойленко круто повернулся и, ни слова не говоря, бросился в комнату инженер-лейтенанта.

…Шумов готовился к очередным занятиям. Перед ним на подставке возвышался учебный макет радиолокационной станции.

— Слушаю вас, товарищ Самойленко.

— Что ему надо? — запальчиво начал Андрей. — Он что, инспектор?

— О ком вы говорите? — произнес Шумов и слегка улыбнулся. Он вращал антенну. — А ну-ка садитесь вот на это место, — добавил лейтенант, — и нажмите эту кнопку.

Макет начал действовать. В нем было все просто, понятно, и не требовалось особых навыков, чтобы управлять им. Вся работа станции была на виду.

— Здорово! — невольно вырвалось у Самойленко.

— Да, вещь необходимая для тренировок, — ответил Шумов и, продолжая наблюдать за работой станции, спросил: — Так о ком вы говорите?

— О Зайчикове, о ком же! Кто ему разрешил боевой листок выпускать и всякую всячину помещать обо мне?

— Я разрешил, товарищ Самойленко, — сказал Шумов. — Разве это плохо? — Лейтенант повернул рычажок, и свет на экране погас. — Ну рассказывайте, рассказывайте, я слушаю вас.

— Что ж рассказывать?.. — замялся Самойленко. — Разрешите идти? Мне все ясно.

— Пожалуйста, если у вас нет вопросов.

Андрей захлопнул дверь. Когда он вошел к себе в комнату, Мухтаров еще стоял у стенгазеты.

— Ну что, командир? — хитровато глядя на Андрея, спросил Мухтаров.

— Али, скажи по-честному — твоя работа? — Андрей кивнул на стенгазету.

— Но это же правда, Андрюша. — Мухтаров пригладил пятерней свои смоляные волосы и положил руку на плечо товарища. — Круговой поиск хорошего порядка, как говорит наш командир. Понял, что это значит?

Вошел Зайчиков. Он порылся в шкафу, взял какую-то книжку и сказал:

— Есть предложение: давайте вот эту одноактную пьесу поставим. Инженер-лейтенант советует. Надо поддержать командира.

— Театр задумал организовать?! — вспыхнул Самойленко.