Сергей Алексеев - Библиотека мировой литературы для детей, т. 30, кн. 4

Рассказал поподробнее.

Насупились вдруг крестьяне.

— Места не уступил? Не уважил товарища Ленина!

Матвей уж и так и этак. Мол, так получилось. Мол, и сам он такому совсем не рад.

Да где уж. И слушать его не хотят крестьяне.

— Опозорил, злодей, опозорил! Анисовку всю подвел. А то и шире бери — все трудовое крестьянство.

А дело в том, что в эти дни в Анисовке избирали сельский Совет. Намечался в Совет и Матвей Торопыгин. До этого все стояли горой за Матвея. Но теперь…

Как только собрался крестьянский сход…

— Не желаем, — вдруг закричали крестьяне. — Не желаем. Он места Ленину не уступил. Не желаем!

Однако поостыли затем крестьяне, проголосовали все же они за Матвея.

Ленина видел! С Лениным говорил!

Как же без такого у них в Совете.

Должность у Кати была маленькая-маленькая — «куда пошлют» называлась. Работала она посыльной в одном из советских учреждений.

Вызвал однажды Катю к себе начальник, вручил важный пакет, наказал срочно идти в Кремль, передать пакет лично товарищу Ленину.

Отправилась Катя. Идет, торопится. А сама все время на свои валенки посматривает.

Валенки у нее старые, старые, с дырками. Отжили они свой век. Истоптала их Катя, бегая по разным учреждениям.

Неловко Кате в таких валенках являться к Владимиру Ильичу. Да что поделаешь. Трудно в те годы было с обувкой.

Правда, мог бы о Кате позаботиться ее начальник. Только ведь начальник постоянно разными важными делами занят. Где ему думать о Катиных валенках.

Пришла Катя в Кремль. Пропустили ее в кабинет к Владимиру Ильичу. Передает Катя пакет товарищу Ленину, а сама старается сделать так, чтобы Владимир Ильич не обратил внимания на ее валенки.

Думала Катя, передаст пакет и сразу уйдет. Однако Владимир Ильич задержал девушку. Стал он интересоваться, давно ли Катя работает. Где училась, сколько классов окончила. Есть ли у Кати родители.

Ответила Катя Владимиру Ильичу на его вопросы, простился Ленин с девушкой, пожелал ей успехов.

Довольна Катя. Казалось ей, что Ленин так и не заметил, какие у нее на ногах валенки.

Однако Владимир Ильич заметил. Снял Ленин тут же телефонную трубку, позвонил Катиному начальнику, пристыдил того, что начальник плохо заботится о своих подчиненных.

Прошло два дня, и вот вызывают Катю опять к начальнику. Переступила Катя порог кабинета и замерла: в руках у начальника валенки — новые, фетровые, с галошами.

— Ну что же, бери, — сказал начальник растерявшейся Кате.

Смутилась Катя, не решается шаг сделать.

— Бери, — рассмеялся начальник.

Взяла Катя валенки, побежала вниз, примерила. Оказались они точь-в-точь по Катиной ноге.

Идет Катя в обнове по морозным московским улицам. Хрусь-хрусь под ногами снег.

— Вот какой чудесный у нас начальник, — сама с собой рассуждает Катя. — Вот какой он у нас внимательный.

— Ну вот теперь уже все, — улыбнулся Владимир Ильич, — теперь уже, батенька, наверняка. — Ленин сел в автомобиль, хлопнул дверкой, помахал рукой Надежде Константиновне. Машина тронулась.

Владимир Ильич отправился на охоту. Не раз за последние месяцы Ленин собирался уехать за город, побродить по лесам с ружьем. Да все мешали дела. Срывались всегда поездки.

Но сегодня… Нет, изумительный нынче день. Ничто не мешает Ленину. В лес, на охоту, на природу едет Владимир Ильич.

Зима. Искрятся до боли в глазах поля. Бегут вдоль дороги столбы, перелески. Мелькнет покрытый ледком ручей. Встречный лихач пронесется. Деревенские домики из-под укутанных снегом крыш, словно кто-то большой нахлобучил им белые шапки, оконцами глянут. Снова поля. Опять перелески. Все плотнее подходит к дороге лес.

Сидит Владимир Ильич, отдыхает.

Приехал Ленин в Верейский уезд, в деревню Моденово. Оставил в селе машину, вынул ружье, с провожатым отправился в лес.

Идет Владимир Ильич по селу, кого не увидит:

— Здравствуйте!

К одному:

— Хорошо ли работает сельский у вас Совет?

К другому:

— Как у вас нынче с солью?

Интересуется жизнью крестьянской Ленин. Отвечают крестьяне, а сами: «Кто же это такой приехал?»

Верейский — далекий, глухой уезд. Кто же сюда пожаловал? И вдруг:

— Ленин приехал!

— Ленин приехал!

Набатом рванула весть по селу. Полетела к соседям в другие деревни.

Идут Владимир Ильич и его провожатый по зимнему лесу. Ружья несут в руках. День погожий. Не так чтобы очень морозило. Солнце стоит на небе. А ночью была пороша. Любой след на снегу — новый недавний след. Для охотника — лучшее время.

— Будто бы словно для вас, — говорит провожатый. — Угодила, Владимир Ильич, погода, вот тут, еще с полверсты и самое лучшее место. От поворота пойдем налево, и… — провожатый взмахнул рукой, мол, вот там-то и будет сама охота.

Подошли к повороту. Вдруг слышат сзади шаги, будто кто-то бежит по следу. Оглянулись Владимир Ильич и напарник. Видят — два парня. Оба от быстрого бега в поту. Оба устало дышат. Остановились парни.

— Товарищ Владимир Ильич, разрешите, мы к вам.

— Слушаю вас, товарищи.

— Мы из села, — объясняют парни. — У нас к вам, Владимир Ильич, задание. Просьба у нас от села, — и тянут Ленину лист бумаги.

Взял Владимир Ильич бумагу, развернул, улыбнулся, читает: «Вождю всемирной революции товарищу Ленину от имени граждан деревни Моденове». А ниже: «Просим вас к нам на беседу».

Посмотрел Владимир Ильич на парней, глянул на провожатого.

— Ну и народ, — проворчал провожатый. — Да что они, словно репей. Совести нет. — Повернулся к парням: — Товарищу Ленину отдых нужен.

Опустили посыльные головы. Хотели извиниться, уйти.

— Нет-нет, — остановил их Владимир Ильич. — Подождите. Ведь я еще ничего не ответил. А записка, простите, если я правильно понял, адресована именно мне.

— Вам, вам, — оживились посыльные.

— Вот что, — сказал Владимир Ильич, — ступайте в деревню, скажите, Ленин согласен, благодарит за внимание, передайте, что скоро будет.

— Спасибо! — крикнули парни и помчались назад в Моденове. Повернул к деревне и Владимир Ильич.

— Э-эх, — вздохнул провожатый. — День-то сегодня какой. Зайцы над нами небось смеются.

— Смеются?! — развеселился Владимир Ильич. — Ну что же, пусть зайцам сегодня живется. Примечательная все-таки это черта: интерес ко всему в народе. Я не вправе ответить отказом.

Примчались парни в деревню.

— Ну как?

— Прийдет, прийдет. Уже следом идет!

— Да ну! Вот это по-ленински.

Собрались крестьяне в избе у Прасковьи Афанасьевны Кочетовой. Набилось полно народу. Свои. Из других деревень набежали. Все рвутся послушать Ленина. Не все поместились. Кто в сенцах, кто просто у входа жмется.