Георге Георгиу - Возвращение к любви

— Задержитесь еще ненадолго здесь, — продолжал Мога, — а я подскочу к траншеям для силоса. Утром увидимся в дирекции.

Томша проводил его молча усталым взглядом. Было поздно, в такой час человеку полагается спать. А значит и ему, Томше. Лучше бы он встретился с Аделой. Пошли бы вместе к нему, в его тихую комнатку, приют их любви. Но в Пояну придется возвращаться в тот поздний час, когда Адела душой и телом давно тянется к нему лишь в сладких снах…

Девушка, однако, не спала. Ждала, думая о нем. Где мог бы он задержаться? Этот Мога забрасывает его куда ни захочет и на сколько посчитает нужным…

А может, дело не только в Моге?

В августовские ночи, когда звезда за звездой отделяется от своих галактик и в головокружительном полете устремляется вниз, при виде того, как они тают и исчезают на фоне космической бездны, невольно задаешься мыслью, как схожи иные надежды и чувства наши с этими недолговечными светилами. Как схожи их судьбы с судьбами людей.

Об этом думала Адела в полночь у своего открытого окна.

В кабинете вместе с Кэлиману находились Георге Карагеорге и Лидия Грозя. Был приглашен и Максим Мога. Неделю назад он представил в райком предложения по назначению главных специалистов, и теперь перед рассмотрением на бюро следовало предварительно их обсудить. Максим Мога застал их за легкой беседой, в хорошем настроении. Движением руки Кэлиману указал ему стул — напротив Лидии Грозя. Она чуть кивнула золотой копной своей прически и улыбнулась ему. Грозя недавно вступила в должность второго секретаря райкома партии вместо Ильи Корня, уехавшего на учебу в Высшую партшколу. Была как обычно принаряжена и трудно было найти какой-нибудь изъян и в одежде, и в румянах — на щеках, на веках. Все было в меру, без каких-либо излишеств.

— Возникает вопрос, — сказал Кэлиману. — Если Спеяну вдруг откажется переехать в Пояну, кто его нам заменит?

— Если он действительно откажется, у нас есть Козьма Томша, — сразу отозвался Мога. — А на место Томши выдвинем Анну Флоря.

— Анну Флоря? — искренне удивилась Лидия Грозя, и ее черные, красиво изогнутые брови на мгновение застыли в выражении недоумения, после чего опустились опять, вернув чертам прежний приятный вид. Было бы в ее силах — ни одна другая женщина в районе, будь она хоть семи пядей во лбу, вовек не получила бы повышения. Достаточно было и ее одной! — Анна Флоря на должность Томши? Кто для нас Томша, и кто — Флоря? Насколько знаем мы Анну Флоря? — Лидия задавала вопрос за вопросом, словно вызвала Максима на спор. Это была ее обычная манера вести разговор; даже если Лидия что-нибудь утверждала, это делалось тоже вопросами. — Назначить молодую женщину руководить совхозом?

— А Элеонора Фуртунэ? Разве она не возглавляет совхоз? Или вы не считаете ее женщиной? — в той же вопросительной форме возразил Мога.

Тщательно смоделированные брови Лидии Грозя опять взлетели кверху.

— Как можете вы сравнивать Флорю с Фуртунэ? У Элеоноры Аркадьевны есть опыт руководства. И женщина она прелестная. Да разве вы можете понять!

Мога улыбнулся:

— Я питаю к Элеоноре Аркадьевне самые добрые чувства. А ее опыт будет в помощь и Анне Флоря. Товарища Флорю я знаю уже давно и полностью доверяю ее способностям организатора и руководителя.

— В отношении Анны Флоря вам обязательно следует посоветоваться с Ивэнушем, — сказал Кэлиману. — За кадры отвечает также партийная организация. Вы, конечно, об этом знаете, но считаю нужным напомнить еще раз. И вы, и Ивэнуш должны быть по всем проблемам на одних и тех же позициях!

Максим Мога кивнул: да, надо бы. Только в последнее время оба не очень-то ладили. Об этом знали и Кэлиману, и Карагеорге, несколько меньше — Грозя.

— С Ивэнушем или без него, проблему надо решать на пользу делу. И мы решим ее только так! — Максим Мога хлопнул ладонями по коленям, как иногда делал, когда хотел положить конец спору. — С другим решением я не смирюсь!

Он поднялся на ноги — высокий, могучий, с поднятой головой и строгим лицом, пригладил чуть встрепанные волосы и, стоя так, недвижимо, казался осколком гранитной скалы, который ни один из присутствующих не смог бы и сдвинуть с места. Лидия Грозя, любовавшаяся им из-под ресниц, испытала вдруг ощущение, будто невидимая тяжесть навалилась на ее плечи. Но вошел Симион Софроняну, и, может быть, потому, что «скала» стояла на его пути и надо было ее подвинуть в сторону, Симион протянул Моге руку. Максим осторожно ее пожал и сел на тот же стул, напротив Лидии. И она со вздохом облегчения распрямила плечи.

Симион Софроняну остановился у стола и со стеснительным видом посмотрел на Кэлиману, словно чувствовал себя не в своей тарелке в этом кабинете.

— Прошу извинить, — сказал он. — Задержался. Разговаривал с Кишиневом.

Кэлиману невольно посмотрел на стенные часы.

— Хорошо. Садитесь.

Однако Софроняну остался на ногах. Провел ладонью по свежевыбритому лицу машинальным движением, которое дало ему отсрочку, чтобы поразмыслить еще над тем, что он собирался сказать. Затем обратился к Моге.

— Вы не обидитесь, Максим Дмитриевич, если я откажусь от должности вашего заместителя?

Присутствующие с удивлением остановили непонимающие взоры на Софроняну: чем вызвано его заявление.

— Что случилось, Симион Кириллович? — сдержанным тоном спросил Кэлиману.

— Меня приглашают на работу в Кишинев, в республиканский Совет колхозов. Предложение сделано давно, но я все не мог решиться. Теперь, когда управление должно быть расформировано…

— Минуточку! — перебил его Мога. — Вы ведь сами убедились, что управление нас дублирует. Как я, так и вы, точнее говоря, делаем одно и то же дело.

— Максим Дмитриевич, я своего мнения не менял! — Софроняну повысил голос для большей убедительности. — Но у меня ведь тоже может быть к чему-то предпочтение. Предложение, повторяю, было сделано мне давно, я лишь вернулся к нему теперь.

— И согласился? — несколько сердито спросил Карагеорге. — Если да, о чем нам еще говорить!

— Нет еще, — ответил Софроняну. — Однако полагаю, что в Кишиневе у меня будет больше возможностей для пополнения знаний, для совершенствования в области земледелия.

— Благородное стремление, Симион Кириллович, — одобрил Максим Мога. — С тех пор как я в Пояне, мне удалось узнать вас, оценить ваши достоинства. Если даже уедете, моя симпатия к вам останется. И все-таки полагаю, что ваше место здесь, в Пояне. В новом объединении будет больше возможностей проявить себя в качестве специалиста. У Кишинева, конечно, есть свои преимущества. Большой город, высокая культура, лучшие условия быта. Но многое из этого мы можем иметь и здесь! — голос Моги стал строже. — И будем иметь — и культуру, и условия, все — как в городе. И создадим также свою школу передового земледелия, в которой будут учиться и столичные товарищи!