Моисей Гольдштейн - Биробиджанцы на Амуре
- Название:Биробиджанцы на Амуре
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1958
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Моисей Гольдштейн - Биробиджанцы на Амуре краткое содержание
Повесть «Биробиджанцы на Амуре» рассказывает о небольшом эпизоде из трудовой жизни крестьян-новосёлов — заготовке сена, ведущегося группой переселенцев на отрезанном наводнением острове. Повесть заканчивается победой энтузиастов-косарей: сено скошено и заскирдовано, смертельная опасность, грозившая отрезанным на затопленном острове людям, миновала; сложился и окреп испытанный коллектив коммунаров, готовых к новым сражениям с дикой тайгой.
В остальных произведениях, входящих в этот сборник (за исключением двух последних рассказов, написанных на войне), тоже изображена борьба советских людей за освоение Дальнего Востока.
Биробиджанцы на Амуре - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— О, реб Мейер!
— А, Бейля! И вы здесь?
— Идемте, идемте, пошли вместе!
Люди шли, растянувшись длинной цепью.
Многие никак не могли прийти в себя после сна. Еще очень рано, но надо торопиться: небо заволокло, и каждую минуту может ударить дождь, который затопит все на свете.
Многим новичкам весь этот поход кажется странным и непонятным; целый поселок поднялся с места, люди собираются перетащить амбар продуктов, и не за версту, а за целых семь верст, да еще по кочкам, по грязной, размытой дождями дороге.
— Знаешь, Мейер, просто не понять, что здесь творится.
— Да, Бейлечка, трудно понять… Очень трудно.
— Я совсем по-другому представляла себе Биробиджан, — тихо говорит Бейля идущей рядом женщине, но Мейер услыхал и пресекает разговор:
— Не стоит об этом говорить.
Брызнул дождик, но сразу же прекратился, точно повис в воздухе.
— Ой, дождь!
— Не пойти ли обратно?
— Ну, какой это дождь!
— Это на одну минуту.
— Сейчас пойдет настоящий.
Передние ряды ускорили шаг. Там идут люди с крепкими ногами, привыкшими ко всяким дорогам. Задним приходится приплясывать, чтобы не отстать. Мейер и Бейля пытаются идти в ногу с остальными, но очень скоро выдыхаются:
— Нет сил!
Эльманы — люди слабые. Старожилы смотрят на их лица, подернутые болезненным румянцем, и качают головами.
— А что, если бы вы не пошли? Думаете, вам бы вашей части не дали?
— Что-о-о? — произносят оба в один голос и вспыхивают.
— Хорошее дело — «не пойти»! Слыхали что-нибудь подобное?
— Вся сопка идет, а мы останемся?
Такого они, Эльманы, простить не могут.
Целый вечер готовились к этому походу, и вдруг — на тебе: «Зачем пошли?» Целый десяток новеньких мешков достала Бейля из ящика и отнесла к Лейбману: «Возьмите! Ведь у вас, наверно, не хватает. Они под сахар пригодятся, новенькие!» Она преподнесла эти мешки с пылающим от волнения лицом, как свой вклад в большое дело. И вдруг такое оскорбление!..
Однако обида сама собою рассеялась, когда в первых рядах запели песню. Перед глазами у Эльманов возникла во всем своем великолепии скульптура красноармейца на вершине Партизанской сопки.
Окруженный колючей проволокой, с поднятой в руке винтовкой стоит боец, а над его головой звенит песня:
Дальневосточная дает отпор!..
Давно уже вставшие волочаевцы вышли из домов:
— Что за поход?
— В такую рань?
— Праздник сегодня, что ли?
— Неужто евреи решили уехать?
— Да нет… Но почему-то все с мешками.
— Куда это они?..
Волочаевка, которая помнит всякого рода походы, на этот раз удивилась. Жители улицы, ведущей в деревню, провожали глазами странное шествие, а марширующие все еще пели.
Мейер и Бейля тоже пели эту не совсем привычную для них песню. Плечи их распрямлялись, и ноги стали подниматься легче…
У амбара кипит работа. Быстро и ловко работают руки на пересыпке и завязывании мешков. Начальник станции пропустил поезд и подошел к Лейбману. Он покачал головой, словно желая сказать: «Ну и хозяева!»
— Пора бы уж собственную базу выстроить и возить хлеб с поля прямо к себе. Да и продукты, которые прибывают по железной дороге, тоже. Пора уже почувствовать себя хозяевами, — сказал начальник станции.
Лейбман промолчал. Он что-то записывал в свою книжечку, записывал и вычеркивал. В этот момент он даже не помнит, что говорили о нем вчера на собрании. Сейчас он занят приемкой муки и продуктов, и с каждым мешком, который выносят из амбара, он испытывает облегчение, будто огромная тяжесть постепенно спадает с плеч… Голова снова занята расчетами и планами на будущее, и он снова почти не замечает, что творится вокруг…
Конюх Мотель схватил мешок овса и хотел бежать домой.
— Чего еще дожидаться? — крикнул он.
Но его остановили:
— Погоди, Мотель, ты-то переправишься на тот берег, а кто вернет лодку?
Тогда Мотель скинул мешок и стал поторапливать людей:
— Скорее, скорее, сейчас дождь пойдет! — И принялся помогать.
А дождь и в самом деле мог начаться каждую минуту. Люди работали быстро. Мейер и Бейля подставляли свои новые мешки и просили, чтобы им насыпали сахару;
— Мешки новенькие, как раз для сахара, — говорили они, улыбаясь.
Когда опорожнили амбар, колхозники взвалили на себя мешки и двинулись в обратный путь. Теперь волочаевцы уже не удивлялись. Старые партизаны покачивали головами, словно приветствуя колонну. Женщины с изумлением указывали на стариков:
— Смотри пожалуйста, все идут.
— Это субботник, понимаешь? — объяснила девушка в красном платочке своей матери.
— Ох, и людей! — крикнул какой-то парнишка.
В первых рядах попробовали запеть, но пение тут же прекратилось.
Ускорили шаг. Погода подгоняла. На горизонте край неба был затянут серыми тучами. Сопки стояли с потемневшими головами, словно на них надвинули тяжелые шапки.
— Товарищи, давайте поторопимся! — доносилось из первых рядов.
Зашагали быстрее. Теперь уже не прыгали по кочкам, а ступали прямо по грязи, не разбирая дороги.
Лейбман шел с мешком на плече и с удовольствием видел, что люди все ближе и ближе продвигаются к сопке, по ту сторону которой находятся хлева, а в них — лошади, коровы, свиньи… Он глазами нашел Мотеля. Тот вымок, весь в грязи.
— А ты не хотел дать пару лошадей. Дорога, говорил, плоха?
— А что, хороша, по-твоему, дорога?
— Сам видишь…
— Что вижу?
— Идут… — Лейбман смеется своей мало удачной шутке.
— Идут-то, конечно, идут, — отвечает Мотель, вытягивая шею, всю в синих жилах, — но будь на вашем месте настоящий руководитель, так и дорога была бы получше.
— Вот как?
— Да, вот так! Будем ставить вопрос…
Он отвернулся.
Лейбман остановился, переложил мешок на другое плечо, подождал немного, и оказался возле задних рядов, в которых шли женщины.
— Что это вы отделились?
— А это чтоб вы не слышали, что мы о вас говорим! — отвечает повариха Хася.
Он подходит к ней поближе.
— Ну, теперь будет, что в котел положить?
— Спасибо вам, замечательный хозяин! В другой раз, если останемся без продуктов, мы вас самого в котел положим!
Женщины недружелюбно поглядывают на Лейбмана и замедляют шаг.
— Сил больше нет ноги таскать!
— Казалось бы, мука, а на плече — точно камень лежит.
— В самый раз угодил! — жалуется новоприбывший переселенец.
— Видно, здесь будет веселенькая жизнь! — говорит одна из женщин.
Хасе это кажется обидным.
— А с чего вы взяли, что здесь плохая жизнь?
— А что, это, по-вашему, жизнь? Ноги пухнут по болотам тащиться.
— Не каждый же день так… Будет дорога, и не придется тащиться…
— Будет… Когда это будет?
— Когда поставим настоящих руководителей, — отвечает Хася и вызывающе смотрит на Лейбмана.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: