Николай Угловский - Подруги

— Твои девчата молодцы, я, признаться, не ожидал, что они так азартно возьмутся за работу. Да, решено: праздник мы обязательно проведем. Кого же приглашать будем?

— Соседей, шефов наших…

— Это само собой. Из района кто-нибудь непременно должен быть, но — кто? Эх, Самойлова бы сюда затащить, да боюсь я ему звонить, ей-богу. Сев же в районе еще не закончен, как бы он вместо поздравления нахлобучку не устроил. Обрадовались прежде времени, скажет…

— Ну это ты зря, Сергей, — возразила Марта Ивановна. — Самойлов, по-моему, не из таких. Пойдем-ка в сельсовет.

В сельсовете был телефон. Логинов пошел туда с видимой неохотой. Он доказывал Марте Ивановне, что лучше позвонить накануне праздника, поставить секретаря, так сказать, перед совершившимся фактом, а она упрекала его в трусости и наконец заявила, что сама позвонит в райком. Логинов, посмеиваясь, с удовольствием уступил ей столь щекотливую миссию.

В сельсовете сидела одна секретарша, синеокая девчонка с необыкновенно толстыми косами, от скуки рисовавшая на бланке отчетности остроносую ракету, устремленную ввысь. Марта Ивановна решительно подошла к настенному телефону и энергично принялась крутить ручку, а Логинов уселся на обшарпанный посетителями диван и неспешно закурил. Он знал, что вызвать город не так-то просто, к тому же было маловероятно, что Самойлов в этот час находится в райкоме.

Однако Марту Ивановну не смущали подобные осложнения. Она потребовала у остальных абонентов освободить линию и вскоре связалась с телефонной станцией. Логинов придвинулся поближе, зачем-то прикрыл отворенное окно. Марта Ивановна, прильнув к трубке, вдруг озорно подмигнула ему и торопливо, незаметно для себя повышая голос, почти закричала:

— Алло! Алло! Это говорит секретарь парторганизации колхоза имени Ильича. Здравствуйте, Семен Михайлович… Нет, почему же, дела идут хорошо, сегодня закончили посадку кукурузы… Да… А в воскресенье у нас состоится праздник. Приглашаем и вас, Семен Михайлович… Да, да, ждем, обязательно приезжайте… Как? Да нет, никаких литавров не будет, мы же понимаем. Почему же зря? Логинов тут ни при чем, решало правление. Это неправда, мы… Значит, не сможете?.. Да уж расценивайте как хотите, а праздник мы не можем отменить…

Обескураженная, пунцовая от обиды (когда она краснела, ее смуглое лицо становилось по-девичьи молодым и прекрасным), Марта Ивановна со звоном повесила трубку.

Логинов, откинувшись на спинку дивана, беззвучно хохотал.

— А все-таки праздник мы проведем. Правление, конечно, нас поддержит. — упрямо, но уже, без прежнего энтузиазма сказала Марта Ивановна. — Всю ответственность я беру на себя.

— Даже? Смотри ты, какая храбрая, а я и не знал, — усмехнулся Логинов. — А кто говорит об ответственности? Самойлов?

— А то кто же? Он хотя прямо и не запретил, но я же понимаю… Говорит, что всякие празднества преждевременны, никаких успехов пока не видно и что это лишь дезорганизует людей. Словом, надо заниматься делом, вести уход за посевами, закладывать силос, а не предаваться телячьим восторгам.

— Понятно, — смахнув с лица улыбку, сказал Логинов. — Я так и думал. Но, черт возьми, кто-то из районного начальства должен быть на празднике! Не тайком же нам его проводить. Ладно, сейчас я попробую связаться с Локтевым.

Он снял трубку. Ему удивительно повезло: председатель райисполкома оказался на месте. Логинов коротко передал ему разговор Марты Ивановны с Самойловым и сообщил, что праздник все-таки состоится.

Как видно, Иван Максимович колебался, он трижды раздумчиво протянул: «М-да, проблема…» Логинов загорячился:

— Никакой проблемы тут нет, Иван Максимович. Напрасно кое-кто думает, что мы собираемся пустить пыль в глаза. Ерунда это. Именно потому, что мы трезво учитываем обстановку и предстоящие трудности, мы и хотим дать людям зарядку. Они должны почувствовать, что способны на большее. Никаких телячьих восторгов. Мы же, слава богу, не дети, незачем по всякому поводу дергать нас за веревочку…

— Ладно, не трать зря пороху, — перебил вдруг Локтев. — Я приеду…

Как и предполагал Логинов, праздник прошел весело и, кажется, с пользой для дела. Можно было бы, конечно, просто созвать собрание так называемого «колхозного актива», с докладом и прениями, с одними и теми же выступающими, но колхозники так и остались бы в стороне. Совсем иное настроение царило на празднике. На нем каждый чувствовал себя не только почетным гостем, а и хозяином, нужным человеком. Поди, узнай, кто здесь «активист», а кто нет. Всё было одно целое, имя которому — колхоз имени Ильича.

Просторный клуб, украшенный лозунгами и плакатами, до отказа заполнили полеводы, работники ферм, гости и главные герои торжества — механизаторы. Женщины — в нарядных платьях, мужчины — в новых костюмах, некоторые при галстуках, так что иного тракториста, много дней не снимавшего с плеч промасленного ватника, не сразу узнаешь в принаряженной, сдержанно гомонившей толпе. Пришли из ближних и дальних деревень, явились даже те, кто раньше по старости или равнодушию вообще не посещал собраний. Пришлось распахнуть все окна, чтобы опоздавшие могли видеть и слышать то, что происходило в зале. Как водится, перед началом торжественной части молодежь пела и танцевала под баян, а пожилые стояли кучками поодаль, чинно переговаривались, вспоминали собственную далекую молодость.

В одной из групп Никифор Савельич, оглаживая новехонькую синюю, с белым витым пояском, рубаху, говорил:

— Глядите, сколько много народу собралось — силища! Давно бы соединиться надо было, а то ковырялись порознь, утешали себя: у нас худо, а у соседей, мол, еще хуже, пускай оно так и идет. А теперь не то… Он уж тебе не просто сосед, а свой, и ты его в нужде не покидай. С севом-то вон как управились, дай бог… Ну, а сегодня и поплясать, и выпить можно.

— Ты, Никифор Савельич, с этим потерпи, тебе же грамоту вручать будут, — предупредил бригадир первой комплексной бригады Василий Бугров, тоже принарядившийся и чувствовавший себя в новой одежде стесненно, словно был вовсе раздетый.

— Ты меня не учи, я время знаю, — усмехнулся Никифор. — Грамоту я не упущу, горбом она заработана да ногами. Тебе такого инспектора, как я, больше не найти. Прикорну, бывало, на часок, и то мне этот стервец Алешка Осипов из ума не лезет: а ну, опять прошляпит? Вот как!

— О чем речь, зря бы грамоту не присудили.

— А может, и премия какая выйдет, а? — понизив голос, полюбопытствовал Никифор. — Логинов давеча вроде намекал…

— Чего не знаю, того не, знаю, — уклончиво ответил бригадир. — На правлении больше о трактористах разговор шел, а про тебя не упомню. Может, потом Логинов передумал.