Александр Русов - В парализованном свете. 1979—1984 (Романы. Повесть)

Близится время обеда. Александр Григорьевич возвращается к себе на работу из городской больницы, с Четвертого проспекта Монтажников. Он ставит кейс на светлый полированный стол, щелкает замками, достает блокнот, ручку, диктофон, нажимает черную клавишу. Кассета выскакивает. Александр Григорьевич вставляет ее в гнездо стационарного устройства над выдвижными ящиками стола и щелкает тумблером. Никакого эффекта. Снова щелкает — и опять ничего. Сигнальная красная лампочка не загорается.

— Хм!

Наконец Александр Григорьевич догадывается, что выключена вся система. Александр Григорьевич сетует на свою рассеянность. Раньше такого с ним не случалось. Раньше такого с ним просто не могло случиться. Александр Григорьевич осуждающе качает головой. Александр Григорьевич подходит к вместительному сейфу, который, скорее всего, выполняет роль отсутствующего в кабинете платяного шкафа. Кроме нескольких болтающихся на перекладине деревянных плечиков и мышиного цвета пиджака из чертовой кожи, в нем ничего нет. Александр Григорьевич снимает с себя пиджак, достает тот, что в сейфе, переодевается. Смотрится в зеркало, застегивает пиджак на одну пуговицу. Снова расстегивает. Так, пожалуй, лучше. И пиджак этот даже больше подходит к этим брюкам.

Переодевшись, Александр Григорьевич в некотором роде перестает быть Александром Григорьевичем, тем более что все документы, удостоверяющие его личность и действующие на государственных территориях, в них обозначенных, находятся теперь в несгораемом, непромокаемом, пуленепробиваемом сейфе, который закрывается и открывается так же легко и бесшумно, как кабинет: дверь намертво прилипает к дюймовой раме, и ее уже никакими силами, кроме той, что заключена в магнитной печатке, не отодрать.

Стоит Александру Григорьевичу сменить пиджак, как все его затруднения разрешаются. Красная сигнальная лампочка тотчас вспыхивает сама собой, и начинается скоростная выборочная переписка с кассеты диктофона на запоминающее устройство компьютера. Следователь подходит к окну. Далеко внизу, точно в глубоком ущелье, шумит большой город. Сейчас это сутолочный и суетливый Уолл-стрит, но в другие часы бывает виден более широкий Новый Арбат или более тихий берег Женевского озера — в зависимости от времени дня и года. В сущности, что именно видно в данный момент из окна, не имеет значения, ибо Центр находится одновременно над всеми крупными городами мира — на так называемой Вольве, открытой еще в 1593 году великим Кеплером, и не входит в систему государственных учреждений, а также частных контор ни одной из стран. Центр является в самом широком смысле слова международным, хотя область его интересов еще обширнее.

Как только Александр Григорьевич влезает в свой мягкий, по-домашнему удобный пиджак, все в кабинете неузнаваемо преображается и оживает. Не только включаются звукозаписывающие устройства, но и отпираются, чуть подавшись вперед, наглухо запертые до того ящики письменного стола. Коротко тренькает, включившись, целая батарея телефонов. Начинает урчать кондиционер. Причиной всех этих замечательных изменений является еще более сложным образом, нежели печатка, намагниченный и потому гораздо более ценный, секретный, навечно пристегнутый специальным ремешком к внутреннему карману пиджака из чертовой кожи платиновый жетон с тонко, скорее всего лучом лазера, прорезанными в нем насквозь тремя буквами: «FAN». Жетон этот заменяет любое удостоверение личности, давая право его обладателю находиться когда и сколько угодно на территории Вольвы, Субвольвы и Привольвы [52] Эти области, по мнению И. Кеплера (1571—1630), находятся на открытом им естественном спутнике Земли. См. его сочинение «Разговор со звездным вестником», а также: «Сон, или Лунная астрономия». , а также пользоваться всей имеющейся в распоряжении техникой — то есть превращает следователя по особым делам Александра Григорьевича Скаковцева в экстерриториальную личность, в крупного агента международно-межпланетного класса.

Агент Фан-Скаковцев извлекает переписанную кассету из гнезда, вставляет ее обратно в диктофон, щелкает замками кейса. Агент Фан-Скаковцев поворачивается во вращающемся кресле, достает из картотеки стопку перфокарт, на которых, в сущности, ничего нельзя разобрать невооруженным глазом, сортирует их в соответствии с индексами, обозначенными в правом верхнем углу. Все это пока сырой материал: донесения секретных сотрудников, отчеты, записки, копии документов и свидетельств частных лиц. Ничего нет проще, чем обработать их с помощью компьютера, но при этом, как правило, ускользают важные детали, смысл которых может проясниться только со временем.

Одну из перфокарт агент Фан помещает в щель считывающего устройства. Высвечивается экран, вспыхивает там и тут точечными разрядами.

«Из донесения агенту Фану по делу № 269 874 131 865 744.

Надлежащей проверкой установлено, что к моменту начала известной Вам операции в городе Москве проживало около трехсот Кустовых — причем девять с именем Антон или на таковое похожим. Предварительная отбраковка позволила остановиться на четверых. Один из них находится в настоящее время под постоянным наблюдением в городской больнице.

Все еще значащийся в Центральной картотеке под номером 269 874 131 865 744 Пропавший много лет работал в научно-производственном объединении «Клон», занимаясь экспериментальной и теоретической деятельностью, непосредственно затрагивающей Основы и потому не совместимой с Ними. Имеются серьезные основания полагать, что Пропавший поставил необычный опыт на самом себе (копии телеграммы, писем и заявления Пропавшего прилагаются), чем и вызвано, по мнению Бюро Проверки (см. «Экспертное заключение Х-cf-Кл.3а-4»), его мнимое исчезновение, а в действительности — спонтанное превращение, до сих пор, как полагают (Р-13, Кл.а-4), традиционной науке неизвестное. Тем не менее ни один из опрошенных экспертов (см. «Приложение Х-cf-Кл.124, гр. 6») не допускает — цитирую: «возможности простого деления, расщепления, умножения или, в общем случае, мультипликации многоклеточного организма без специального на то письменного разрешения Бюро Проверки, выдаваемого, как известно, лишь в виде исключения и только по ходатайству наших сотрудников». Как Вы знаете, Пропавший неоднократно отвергал многочисленные предложения, отказываясь сотрудничать с нами. Серьезным доводом против того, что наблюдаемые лица имеют к Пропавшему прямое отношение, служит утверждение авторитетного специалиста в области Основ (Р-13, Кл.а-5, п-7/1), категорически отрицающего — цитирую: «допустимость нарушения принципа Вельзевула-Брэда, согласно которому генетическая адекватность вследствие клонирования во всех случаях влечет за собой абсолютное внешнее сходство особей». Наблюдаемые лица: