Николай Стариков - Донольцы. Повесть о первых людях каменного века на Дону

— Добрых зверьков не убивать, — распорядился Нольц.

Как бы за доброту душевную белка «поделилась опытом» с пришельцами. Она сорвала шишку, начала ее лущить, выбирать ядрышки, класть лапками в рот. В следующее мгновение люди начали теребить сорванные плоды елей и пихт, с аппетитом лакомились лесными дарами.

Этим днем нольцы познакомились еще с одним важным новшеством. Как всегда, соплеменники набрали большую кучу валежника для ночного костра. Первым необычное явление заметил Данц. Смоляные сучья горели ярче и дольше. Интереса ради, он взял пылающую одним концом головешку, поднял пламенем вверх. Огонь не погас и пламя не уменьшилось. Вождь приказал охранникам немедленно набрать как можно больше сучьев и нести с собой. С того дня факел превратился в неизменный атрибут экипировки постов охраны в ночное время.

Ухудшилась охота на сплошь устланной хвойными иглами земле. Редко попадались змеи, мыши, в охотников превратились все переселенцы, способные держать в руках палку. Из крупных животных встречались пугливые серны. С хорошим слухом и обонянием они издали чувствовали приближение опасности и немедленно скрывались из виду. Чтобы сблизиться на дальность полета стрелы, охотникам приходилось осуществлять подход к ним на четвереньках и ползком. Селону лишь однажды удалось добиться успеха. Выручали шишки хвойных деревьев. Охота на белок по-прежнему вождем не разрешалась.

— Отец, — говорил старший сын, — мяса не хватает, нужно ловить зверьков, их много.

— Вместо себя они дали нам вкусные семена шишек. Запрет не снимается.

Охотникам изредка попадались враги белок, куницы. Но осторожный хищник не подпускал к себе человека на выстрел из лука, становился добычей, если слишком увлекался погоней за беззащитным существом.

Вскоре местность начала заметно возвышаться. Под ногами появились крупные и мелкие камни, день ото дня их количество непрерывно увеличивалось. Люди спотыкались, скользили на голышах в траве, движение колонны замедлилось. Вождь выслал группы разведчиков вправо и влево, чтобы отыскать более легкий путь. Прибежал посыльный из правой группы, сообщил важную новость. Группа обнаружила ловчую яму с погибшим кабаном. «Он висит на кольях, потому вытащить добычу своими силами мы не смогли», — оправдывался разведчик.

Нольц позвал сыновей, рассказал о находке.

— Яму для ловли добычи отрыли люди, — сделал вывод Данц, — они где-то поблизости.

— Надобно уходить отсель и как можно быстрее, — заторопился старший группы охранников. Хозяева могут появиться вскорости.

— У нас нет мяса. Уже два дня мы возвращаемся без удачи, — возмутился Селой, — не взять добычу, на кою охотиться не надо мы не можем, другого разу не будет.

— А если объявятся хозяева?

— Поступим так, — распорядился вождь, — Селон с охотниками поспешат за добычей, не мешкая, делят на части, с кусками мяса догоняют нас. Если объявятся чужаки, добычу бросишь. Данцу надобно найти место для засады, затаиться. Если за Селоном начнется погоня, встретишь чужаков стрелами. Димор охраняет племя со всех сторон.

Охотники сделали свое дело быстро. Они с трудом вытянули из ямы тяжеленного кабана, разрубили на части, взвалили на плечи и бегом бросились вдогонку соплеменникам. Внутренности остались в яме. Селон бежал позади, ветвью заметал следы ног. Он обнаружил чужих людей издали. Четыре темные фигуры шли гуськом, похоже, не заботясь о безопасности, нольцев с ношей они не заметили. Когда чужаки подошли к ловчей яме, остановились, походили вокруг. Потом один из них спрыгнул вниз, но вскоре его за руки вытянули наверх. Незнакомцы вновь уставились в яму, затем начали оглядываться, ползать на четвереньках.

Старания Селона успехом не увенчались. Хозяева ловчей ямы быстро обнаружили следы похитителей и немедленно пустились в погоню.

Данц расположил своих людей в кустах магнолии и вскоре увидел преследователей. Небольшого роста с черной лоснящейся кожей, курчавоволосые, крепкого телосложения они быстро приближались. Длинные копья с каменными наконечниками, суковатые дубинки, набедренные повязки, ожерелья из зубов разнообразных животных составляли их экипировку. Чернокожие периодически останавливались, рассматривали следы на земле и вновь устремлялись в погоню. Свирепые толстогубые и широконосые лица при этом пылали злобой и решимостью расправиться с похитителями добычи. Когда чернокожие оказались вблизи засады, Данц резко поднялся, преследователи замерли на месте, мгновенно изготовились к отражению нападения. Но было поздно. Тела убитых нольцы отволокли и сбросили в ловчую яму. Группа догнала соплеменников за большим холмом возле скалы с отвесной стеной. В три человеческих роста высотой она нависала над гротом с узким длинным входным проемом у подножья. Войти в укрытие можно было лишь через извилистые проходы между каменными валунами.

Солнце к тому времени ушло за скалу, вечерело. Вождь приказал обосноваться на ночлег в надежном убежище. Соплеменники расчистили пол, сдвинули мусор и пыль к выходному проему. Земляной валик прикрыл вход более чем наполовину. Охотники снаружи заложили щель крупными камнями, оставили неширокие лазы для каждой группы.

Вождь сидел на валуне перед входом, позвал сыновей.

— Мнится, чужаки пойдут с утра искать соплеменников, что станем делать?

— Еще не взойдет солнце надо уходить отсюда, — высказался Димор.

— Налегке чужаки настигнут нас быстро, — не согласился Селон.

— Надобно притаиться в засаде и перебить, — горячился Данц, воодушевленный первой победой над чернокожими, — оных начнут искать лишь завтра утром, а мы уйдем далеко.

— Сидеть и ждать, когда объявятся?

— Укрытие у нас очень доброе, — сказал вождь. — Посидим тихо, враги не услышат и пройдут мимо. Узреть нас они смогут лишь через узкий вход, тогда перебьем стрелами из-за камней. После того мы немедля уйдем отсель. В убежище пики не понадобятся, засыпьте их землей между камнями. Когда выйдем наружу, они окажутся под рукой.

Наступила темная ночь, но вскоре взошла луна. Молодежь долго еще сидела на камнях, слушала пение неведомых птиц, обсуждала события дня. Вождь не разрешил распаковывать свою поклажу, обламывать ветви ближайших деревьев на подстилку. Люди располагались для отдыха на голой земле.

Легкий утренний туман еще витал между деревьями, а только что посланный на холм наблюдатель возвратился с тревожной вестью.

— В нашу сторону идут рядком вот столько чернокожих, — показал он две растопыренные ладони.

Нольцы замерли в тревожном ожидании. В том месте, где высилась скала, местность крутым склоном уходила к реке. Едва чужаки подошли к холму, их цепь растянулась по косогору до берега, и лишь правофланговый чернокожий оказался недалеко от скалы. Он внезапно остановился, повел носом вправо-влево, что-то крикнул и направился к крупным камням. В нескольких шагах от укрытия он остановился, вновь принюхался, затем своей длинной пикой начал тыкать между камнями. Убежище нольцев имело различную глубину. Сначала конец его пики далеко останавливался от притихших людей, но вскоре оказался едва ли не перед носом Селона. Старший сын вождя подал сигнал лучнику выстрелить. Откуда вылетела стрела, бдительный поисковик не увидел. Он с громким воплем отскочил от камней, с расширенными от ужаса глазами глянул на тонкий прутик в груди, попытался выдернуть его, но лишился чувств и упал. На крик пострадавшего бросились ближайшие соплеменники. Они со страхом поглядели на стрелу, окровавленное тело и дружно бросились бежать вниз по склону.