Юрий Слепухин - У черты заката. Ступи за ограду

Во время корейской войны завод в Уиллоу Спрингс выпускал палубные истребители «Барракуда», а с пятьдесят третьего года перешел на выпуск перехватчиков по заказу Воздушных Сил. Созданный конструкторами фирмы всепогодный перехватчик Ф-105 «Стратофайтер» был принят на вооружение и рекомендован для использования в оборонной системе Западной Европы. Никогда еще дела фирмы не были столь процветающими и ее акции столь прочными.

Яства в стеклянных окошечках выглядели непривлекательно. Продвигаясь вместе с очередью и подталкивая свой поднос, Фрэнк с сожалением вспомнил французскую кухню. Как их кормили в этой Тулузе! К стакану апельсинового сока, уже стоявшему на подносе, присоединилась тарелка с двумя гамбургскими сосисками и зеленым горошком, потом чашка кофе и запечатанный в целлофан кусок яблочного пирога.

Девушка, вышедшая перед ним из-за никелированного барьера, оглянулась и неодобрительно покачала головой.

— Добрый день, Хартфилд, — сказала она с гримаской. — В первый раз вижу, чтобы мужчина так заботился о своей талии. Посмотрите сюда!

Фрэнк посмотрел не на загруженный поднос, который она ему показала, а на ее талию, и смешался, пытаясь придумать подобающий случаю комплимент и одновременно вспомнить — кто она и где работает. Пока он собирался с мыслями, его собеседница исчезла, и только тогда он вспомнил: Шийла Уоррен, из группы планирования. Но где они познакомились?

Большой зал заводского кафетерия был полон. Не менее пятисот человек смеялось и разговаривало за столиками, но низкий потолок, обшитый ячеистыми плитами акустической изоляции, гасил резонанс и в помещении казалось тихо. Фрэнку не без труда удалось найти свободное место в самом углу, у стеклянной стены, выходящей на зеленый газон перед административным корпусом.

Он выпил сок, нехотя сжевал несколько горошин. К столику подошел шеф-инженер Делонг — свою теперешнюю работу Фрэнк начинал в его проектной группе и вынес о старике хорошее мнение. Спросив, не занято ли, Делонг сел, поставил две принесенные с собой банки пива и вытащил из кармана халата большой пакет в целлофане.

— Не боитесь есть эту отраву? — спросил он, посмотрев на стоящую перед Фрэнком тарелку. — Впрочем, в вашем возрасте я переваривал болты. А теперь боюсь. Питаюсь только домашними сандвичами. Хотите? Жена, как всегда, завернула мне слишком много.

— Спасибо, сэр, сегодня я совершенно не чувствую аппетита, — отозвался Фрэнк.

— Пуще всего следите за желудком, — ворчливо сказал Делонг. Отломив припаянный к пивной банке ключ, он аккуратно продавил, в крышке два треугольных отверстия и вылил пиво в стакан. — Желудок — это все. В молодости, конечно, на это не обращаешь внимания.

— Это верно, — согласился Фрэнк.

— Вчера за моим столиком оказались одни девчонки… — Делонг допил стакан и, развернув сандвич, запустил в него длинные зубы. Прожевав, он докончил свое замечание, немного удивившее Фрэнка. — Трое каких-то вертушек из административного персонала. Весь перерыв трещали так, что кусок не лез в глотку.

Фрэнк сочувственно хмыкнул, доедая сосиску.

— За едой нужно молчать, — оказал Делонг, строго посмотрев на него из-под взъерошенных бровей. — Лучше усваивается.

— Я это учту, сэр, — смиренно сказал Фрэнк.

Он бросил взгляд на своего визави и сдержал улыбку, вспомнив, что вся группа называла Делонга «старым занудой» именно за эту страсть к нравоучениям по всякому пустяку. Впрочем, он был хорошим шефом и с подчиненными всегда ладил лучше, чем с начальством. Другой с его опытом — при наличии более обтекаемого характера — давно уже руководил бы отделом. Но что он зануда — этого у старика не отнимешь.

Фрэнк ел и смотрел на плакат на противоположной стене — очень привычный плакат, который висел здесь давно и был так же неотделим от обстановки, как запах кофе и слитный шум голосов. На плакате, освещенная снизу отблеском молнии, крутым виражом уносилась в черное грозовое небо узкокрылая сигара с опознавательным знаком воздушных сил США на фюзеляже. Вверху на плакате — огненно-красными буквами по черному фону — стояло: «В ЛЮБОЙ ЧАС, В ЛЮБУЮ ПОГОДУ», а внизу — «КРЫЛЬЯ КОНСОЛИДЭЙТЕД ЭЙРКРАФТ ГАРАНТИРУЮТ ПОКОИ АМЕРИКИ». Все это было хорошо исполнено, и посмотреть на такой плакат было приятно. Но для Фрэнка он имел еще и совсем особое значение.

Изображенный на нем истребитель был знаменитый Ф-105, модификация «Н», — тот самый прототип, эскизный проект которого разрабатывался в главном конструкторском бюро завода, когда Фрэнк пришел туда два года назад. Таким образом, в эту машину была вложена доля — хотя и очень незначительная — его труда. Но главное в том, что время, когда они работали над проектом «Стратофайтер», было для Фрэнка самым, пожалуй, счастливым периодом его жизни. Он был очень счастлив еще и раньше, те три недели в Байресе, но то счастье было каким-то не таким.

Тогда все было слишком фантастическим, чтобы воспринимать случившееся всерьез. Неожиданная для него поездка, и этот экзотический город, и потом появление черноглазой и тоненькой мисс переводчицы, в которую сразу же влюбилась половина их группы… И потом — их дружба (ведь вначале это всегда называют дружбой), и та маленькая тенистая площадь, где он вдруг потерял голову и поцеловал ее, замершую от испуга и неожиданности (луна тогда спряталась за тучку, иначе он никогда бы на это не отважился), и ее дом, и ее отец — никогда в жизни не видел он ни таких старых домов, ни таких пугающе воспитанных джентльменов… Нет, слишком все было необычно и неожиданно, чтобы можно было поверить в это всерьез. Даже в последний их вечер, когда они сидели в ложе под самым потолком какого-то крошечного кино и не видели ничего из происходящего на экране, даже тогда не мог он полностью поверить в реальность происходящего. Все это воспринималось как сон, слишком приятный, чтобы быть реальностью. Ему тогда казалось, что все кончится с отъездом из Аргентины, что стоит ему снова ступить на землю Штатов и окунуться в привычный и прозаический мир телефонных звонков, поездок из города в город и равнодушно-вежливых отказов на бланках с фирменными грифами — и все это сказочное происшествие так и останется сказкой. К тому же, не имея работы, он тогда вообще не мог еще всерьез планировать свое будущее — даже свое, не говоря уже о будущем любимой девушки…

Настоящее счастье он узнал позже, много позже, спустя целый год. Именно в период работы над проектом «Стратофайтер». У него было постоянное место, интересная работа, и Трикси должна была приехать к нему сразу после окончания своего колледжа. Вот когда он — впервые в жизни — узнал, что значит быть счастливым! Любовь, казалось, удесятерила его силы, и он проводил на заводе по двенадцать часов, не обращая внимания на насмешки некоторых коллег, увидевших в новичке только желание угодить начальству своей работоспособностью. Когда закрывались помещения конструкторского бюро, он переходил в макетный цех, где на плазах расчерчивались и выкраивались части обшивки и на стапеле рос веретенообразный скелет первого экземпляра машины…