Юрий Слепухин - У черты заката. Ступи за ограду

Ожидая, пока очередь дойдет до него, Фрэнк оглядывался вокруг, щурясь от резкого ветра. Было холодно, хотя и светило невысокое зимнее солнце; поверх фюзеляжа старой транспортной «Дакоты», на которой прилетели инженеры, гудела на ветру туго натянутая антенна. Низко над бетонным полем, свистя и подвывая турбинами, прошли два Ф-86 и какая-то незнакомая машина с удлиненной носовой частью и коротким дельта-крылом. Все, как по команде, подняли головы.

— Веселое место, — сказал Фрэнк, проводив взглядом самолеты и ожесточенно сплевывая уже хрустящий на зубах песок.

— Зато здесь, в среднем, триста пятьдесят дней лётной погоды в году, — отозвался кто-то. — А насчет веселья, конечно, далеко не Рино, И даже не Уиллоу-Спрингс, будем уж откровенны до конца.

Инженеры посмеялись, потом Бойд спросил у сержанта МР [84] МР (сокр. military police) — военная полиция ( англ.). , здесь ли еще единственное украшение Грейт-Салинас, ну та, как ее… платинированная блондиночка из аптеки. Сержант поморщился и сообщил, что так точно, платинированное сокровище пока на месте, но украшает ли оно базу — это еще вопрос.

— Ваш голос звучит без особого энтузиазма, — подмигнул весельчак Бойд. — Не повезло?

— Не в том дело, — отозвался сержант, ловко закуривая на ветру. — Тут вряд ли найдешь парня, которому бы не повезло. Хлопот из-за нее много, вот что плохо. Каждый уик-энд в этой проклятой аптеке кто-то дерется. В жизни не видел, чтобы вокруг юбки было столько шума. В ту субботу опять передрались — когда полковнику доложили, старик полез на стенку. Знаете, что он сказал? Пусть меня повесят, говорит, но в один прекрасный день я своими руками выволоку это дрянцо из ее бордельной аптеки и дам такого пинка в зад, что она приземлится по ту сторону пустыни…

Инженеры опять засмеялись.

— Надеюсь, запуск будет произведен при нас, — сказал Бойд. — В принципе я против подобного обращения с дамой, особенно молоденькой, но жаль пропустить захватывающее зрелище.

— Насчет зрелищ можете не беспокоиться, — заметил сержант. — Уж что-что, а это вам гарантировано. Вчера тут грохнулся новый прототип «Локхида». Вот это было зрелище.

Приезжие, еще ничего не слышавшие о катастрофе, переглянулись. Кто-то негромко присвистнул, сержанта стали забрасывать вопросами.

— Вам расскажут, — отмахнулся тот, видимо не расположенный к дальнейшей откровенности. — На этой проклятой базе ни один секрет не сохраняется дольше часа.

— Где он упал?

— Вон там, — сержант указал рукой, — три мили к северу. Кратер получился, как от бомбы, я ездил смотреть…

В тот же вечер, после совещания у шеф-инженера проекта, Фрэнк зашел в бар, надеясь услышать что-нибудь о вчерашней катастрофе. За день, вопреки предсказанию сержанта, они ничего не узнали, — с ними на эту тему не заговаривали, а расспрашивать самим было неудобно: как-никак их фирма конкурировала с «Локхидом».

Бар, голый и неуютный, как большинство помещений в Грейт-Салинас, был почти пуст. В углу играли в карты четверо солдат в защитных комбинезонах и кепи с вывернутыми кверху козырьками — Фрэнк решил, что это какие-нибудь механики. Молчаливая кучка штатских сидела в другом углу, несколько одиноких и таких же неразговорчивых фигур торчали перед стойкой, молодой капитан слушал музыку, стоя перед приемником с отсутствующим выражением глаз и погасшей сигаретой во рту.

Фрэнк приканчивал вторую бутылку пива, когда входная дверь шумно распахнулась и к стойке подошла новая группа штатских в рабочей одежде, испачканной землей и машинным маслом.

— Всё разыскали? — спросил бармен, расставляя по стойке стаканы.

— Куда к черту, — хмуро отозвался один из пришедших. — Там еще несколько дней нужно копаться. Яма вот с этот барак, поди поройся.

Говоривший облокотился о стойку рядом с Фрэнком, устало сгорбившись.

— Вы с места аварии? Как, собственно, это случилось — еще неизвестно? — осторожно спросил Фрэнк.

— Никто ничего не знает, — ответил его собеседник. — Говорят, пикировал с работающими двигателями с высоты шестьдесят тысяч. Вошел в землю почти отвесно. А почему и отчего… — Человек пожал плечами и глубоко затянулся. — Вот разыщем самописцы — в лабораториях разберутся.

— А удастся их разыскать?

— Обычно удается. Бронированные кассеты, что им сделается.

Человек допил пиво и ушел. Фрэнк прикинул кинетическую энергию самолета к моменту падения: начальная скорость порядка тысячи миль, масса, допустим, около пяти тонн, высота падения по вертикали — шестьдесят тысяч футов… Он машинально потянулся к нагрудному карману за логарифмической линейкой, вспомнил, что оставил ее в портфеле, и принялся считать в уме. Да, еще ведь нужно учесть тягу двигателей, если они действительно работали до конца. Округленно говоря, тонн десять — двенадцать… Это если предположить, что на нем были установлены обычные серийные двигатели. Да, неудивительно, что получился «кратер, как от бомбы»…

Снаружи, когда он вышел из бара, было уже совсем темно и очень холодно. Ледяной ветер усилился к ночи и сек лицо песчинками, перехватывая дыхание. Туже замотав шарф и застегнув плащ доверху, Фрэнк прыгнул со скрипучего деревянного крыльца и пошел, с удовольствием слыша стук своих каблуков по бетону и похрустывание вездесущего песка под подошвами. Шел он куда глаза глядят — просто нечего было делать и не хотелось возвращаться в голую комнату, которую пришлось делить с Бойдом и его круглосуточным остроумием.

Будь он суеверным, это совпадение показалось бы ему дурным предзнаменованием: известие о катастрофе с «Локхидом» было первым, что они услышали здесь на базе. Он всегда думал, что верить в предчувствия и прочую чертовщину могут лишь негры и старухи, но сейчас ему было не по себе.

Он шел быстрым деловым шагом, словно спеша на работу, и думал — откуда взялось это «не по себе». Ну хорошо, вчера погиб человек — в авиации такое случается каждый день. Если смотреть на вещи трезво, то это еще не самый плохой вид смерти — мгновенно исчезнуть, аннигилировать, со сверхзвуковой скоростью обрушившись на землю из стратосферы. К тому же, он, несомненно, был без сознания, иначе выбросился бы из падающей машины…

…А что, если просто не успел? Или не сработала система катапультирования и человек, запертый в кабине, считал секунды, отделяющие его от смерти?

Фрэнк остановился — впереди была ярко освещенная ограда из сетки, окрашенная блестящей алюминиевой эмалью. По ту сторону начинались ангары, поодаль, привалившись плечом к стене, стоял в скучающей позе часовой с автоматом под мышкой.

— Эй, мистер! — крикнул он, оживившись при виде Фрэнка. — Сигареты не найдется?

Фрэнк подошел к ограде вплотную, приблизился и солдат. Взяв из пачки три сигареты, он тут же закурил одну, две спрятал про запас и принялся объяснять, что забыл свои в казарме, идти за ними далеко — меньше чем за четверть часа не обернешься, а начальство тут вшивое. Сержант способен испортить человеку жизнь из-за каждого пустяка — например, если отлучишься с поста на какие-нибудь дерьмовые пятнадцать минут…