Луи Арагон - Орельен. Том 2

И все-таки судьба несправедлива. Особенно, если учесть его фронтовую долю. Война для Адриена обернулась не так, как для прочих. Такие военные кресты, которыми был награжден он, Арно, — буквально наперечет. И таких вояк, как Адриен, еще надо поискать. Где бы ни шла заваруха, он уже непременно оказывался в самом пекле — и в Морт-Ом, и в Вокуа, и в Эпарже, и в Вердене… Конечно, он мог бы остаться в армии. Но там на каждом шагу ему переходили бы дорогу бывшие воспитанники Сен-Сира, нет уж, увольте. Вновь войти в гражданскую жизнь оказалось дьявольски трудным. Если бы не Эдмон… Но даже с Эдмоном не пробьешься… Он ведь подчинялся Эдмону во всем, не так ли? Любым фантазиям Эдмона. Пришлось сначала поработать простым шофером на такси… превосходно. Теперь все идет более нормально, а главное, он заслужил полное доверие хозяина. Хозяина! Чтобы такой тип, которого он без труда обыгрывал в шары, стал его хозяином! Вот что делает с нами жизнь… В первое время Адриен чувствовал себя униженным… А теперь — нет. Что называется, приспособился. Кроме того, приоделся. Изабелла следит за его бельем. Скромненькая жизнь наладилась. Если бы ему тогда в Шампани, на фронте, сказали, что будет вот так…

Адриен не был по природе авантюристом. Честолюбец — да, но никак не авантюрист. Он ни за что бы не ввязался в слишком рискованное предприятие. Хватит с него отцовского банкротства, все-таки это клеймо. Кроме того, от папаши Адриен унаследовал практическую сметку. Имея в виду именно это качество своего друга детства, Эдмон говорил: «Адриен всегда «matter of fact», — охотно цитируя любимое выражение Мэри де Персеваль. Все это пустяки, — плохо другое: когда Адриен Арно хорошенько пригляделся к Эдмону, он потерял душевный покой. На поверку вышло, что этот знаменитый бизнесмен Барбентан ничего не смыслит в делах. Буквально ничего. И не будь вокруг него людей знающих… Этот идиотский дендизм, которым Эдмон так кичится… Эта философия, которая выеденного яйца не стоит. И все ради того, чтобы скрыть свое собственное вопиющее ничтожество. Мало-помалу Адриен почувствовал, что для Барбентана он — человек незаменимый. Несколько раз он сумел оказать патрону кое-какие услуги. Впрочем, патрон вполне признавал это. И считал, что его признания вполне достаточно. Надо было видеть Барбентана в их конторе на улице Пилле-Виль, когда он сидит и разглагольствует… Просто тошно слушать…

Ясно, что Барбентан вышел в дельцы и воротилы не потому, что обладал коммерческим гением. Вовсе не поэтому, — просто он нравился женщинам. Впрочем, и на сей счет Адриен имел свое особое мнение. Ведь недаром они вместе, и не так-то уж редко, проводили время в «Корзине цветов» в родном Сериане. С этой стороны он тоже хорошо знал патрона! Весьма посредствен. Адриен любил вспоминать о том безвозвратно ушедшем времени, о Марии Ребуль, об этой кудрявой крошке из «Корзины цветов»… Вспоминались проведенные там часы. Нет и нет. Почему же тогда и с этой стороны и в деловом отношении Эдмон взял верх над ним, Адриеном? Просто вопрос удачи — вот и все. Но ведь удача не с неба падает. Тут надо и самому мозгами пошевелить…

Разве он, Адриен, не нравился женщинам? Он ведь не слепой. Изабелла у него была не единственная. Но самое забавное, что он имел успех у женщин определенного социального уровня, выше которого ему никогда не удавалось подняться. Словом, у него был, как говорится, свой потолок. Особенно же он нравился продавщицам и машинисткам. Трудно даже понять, почему это так, но против фактов не пойдешь. Что есть, то есть. Спорить тут не приходится. Взять хотя бы эту крошку, секретаршу из конторы на улице Пилле-Виль: он прекрасно понимал, что достаточно ее пальцем поманить… Но он не манил ее, и вовсе не Изабелла была тому причиной, и не то чтобы девочка ему не нравилась, а все-таки не стоит, слишком все заранее было известно, включая цвет ее штанишек. Однако, входя в контору, он с улыбкой на нее поглядывал. И она, покраснев до ушей, начинала еще быстрее стучать по клавишам пишущей машинки. Нет, довольно побед в таком стиле. Тем более что в иные дни, когда несправедливость небес была уж чересчур вопиющей, он, в порядке реванша судьбе, желая доказать себе самому, что неотразим, двадцать, тридцать раз уступал немому призыву таких девиц… Но лучше избегать дешевки: человек погрязает и принимает в конце концов свой удел, удел который не по нему. Надо уметь себя поставить. И с женщинами и с жизнью. Возьмите, к примеру, Эдмона: сначала Карлотта, потом жена, и, заметьте, жена его вовсе не из тех женщин, что кружат мужчинам голову… До Карлотты ей как до звезды небесной… Но ведь он знал, чего хочет, голубчик… и имел что хотел… и сверх того еще целую кучу веселых девиц, равно как и замужних дам… Сколько их прошло перед Адриеном — и не перечтешь! У Эдмона была прямо страсть, какая-то дьявольская страсть демонстрировать все свои жертвы Адриену. О, конечно, ни во что его не вмешивая, а так просто, должно быть, чтобы посильнее унизить, уязвить. Старая привычка, оставшаяся еще со времен «Корзины цветов»… Теперешняя его любовница, актриса, отнюдь не была во вкусе Арно. Но он не прочь был бы заняться этой Розой, да кроме того, она, по всему видать, не такая уж недотрога. Если за ней хорошенько поухаживать… Только Эдмону это пришлось бы не по душе, да и ради кого рисковать, ради стареющей клячи… Что-то в ней есть, какой-то шик, ничего не скажешь. Поэтому-то он понимал Эдмона, вопреки своим личным склонностям. Должно быть, она знает толк в любви. И не ленива в любовных делах. Это уж сразу чувствуется.

Все эти мысли мучили Адриена. И мучили тем сильнее, чем больше он входил в курс дел своего патрона. Он прекрасно представлял себя на месте хозяина. А ему, ему приходится терпеть, когда тот разыгрывает из себя эдакого хитреца, которого, мол, не проведешь, делового человека, изнемогающего под бременем ответственности. Просто курам на смех. Со времени возникновения косметической фирмы «Мельроз» Адриен начал понимать, что под безукоризненным жилетом Барбентана кипит глухое беспокойство, которое патрон мог скрыть от любого, только не от Арно. Должно быть, на сей раз партия в шары начиналась не особенно удачно. Кто-кто, а Адриен знал Эдмона, господи, как же он его хорошо знал!

Не так-то уж было трудно обнаружить уязвимое место. Буржуазный макиавеллизм Эдмона имел, конечно, лишь одно объяснение. Сначала Адриен интересовался этим делом лишь в той мере, в какой предвидел, что затруднения патрона скрывали в себе возможность реванша. Но очень скоро он отдал себе отчет в том, что неудачи патрона могли сказаться самым зловещим образом на его собственной карьере. Вот почему он изо всех сил старался помочь своему другу детства. Их интересы неразделимы. Если Эдмон рухнет, что станется тогда с ним, Арно? Однако события можно рассматривать под самыми разными углами зрения. Только дураки ставят на одну-единственную карту. Как было сказано выше, Адриен при всем своем тщеславии не был авантюристом. И бессознательно он начал думать о том, что произойдет, если в один прекрасный день положение Эдмона пошатнется. Веселого мало для всех действующих лиц. Но поскольку такая возможность не исключена, незачем на манер страуса прятать голову под крыло. Надо смотреть в лицо реальности. Мало-помалу эти соображения стали чуть ли не пунктиком Адриена. Сначала он прикидывал, как бы самому без греха выйти из игры. А потом — как бы повернуть события себе на пользу, загодя перейти в стан победителей, извлечь из несчастья — благо.